Ушел из жизни советский писатель-фронтовик Юрий Бондарев
Юрий Васильевич был уроженцем Орска
Ушел из жизни известный писатель-фронтовик, уроженец Орска Юрий Бондарев. Ему было 96 лет.Юрий Васильевич родился в Орске в 1924 году. В годы войны Юрий Бондарев служил на фронте. Летом 1941 года, когда началась Великая Отечественная война, в качестве добровольца занимался обустройством окопов под Смоленском. Весной 1942 года был призван на военную службу. Юрий Бондарев попал на Сталинградский фронт. Принимал участие в форсировании Днепра и освобождении Киева и Чехословакии. За боевые заслуги был награжден.
В послевоенные годы учился в литературном институте им. А. М. Горького. Особенную известность получили его произведения, посвященные военной тематике: повесть «Батальоны просят огня», романы «Тишина», «Двое», а также «Горячий снег» о событиях Сталинградской битвы. По многим его произведениям были сняты художественные фильмы.
Юрию Васильевичу было присвоено множество наград, в том числе звание Героя Социалистического труда, 2 ордена Ленина, «Знак почета», 2 медали «За отвагу», медали «За оборону Сталинграда» и «За победу над Германией» и другие.
15 марта Юрию Васильевичу исполнилось 96 лет, а сегодня его не стало.
Вот что он писал о своем родном степном крае, об Оренбуржье:
Иногда я пытаюсь вспомнить первые свои ощущения жизни, первые прикосновения к миру, вспомнить с надеждой, что это может мне что-то объяснить, возвратить меня в наивную пору счастливых удивлений, смутного восторга и первой любви, вернуть то, что позднее, уже зрелым человеком, никогда не испытывал так чисто и пронзительно.
С каких лет я помню себя? И где это было? На Урале, в Оренбургской степи? Когда я спрашивал об этом отца и мать, они не могли точно восстановить в памяти подробности давнего моего детства.
Так или иначе, много лет спустя я понял, что пойманное и как бы остановленное сознанием мгновение самого высшего счастья — это чудотворное соприкосновение мига прошлого с настоящим, навсегда утраченного с неудовлетворенностью, детского со взрослым, подобно тому как соприкасаются золотые сны с явью. Но, может быть, первые ощущения — лишь неясный толчок крови моих предков во мне, моих прапрадедов, голос крови, вернувшей меня на сотни лет назад, во времена какого-то переселения, когда над степями носился по ночам дикий, разбойничий ветер, мотал, исхлестывал травы под лиловым лунным светом и скрип множества телег на пыльных дорогах перемешивался с первозданной трескотней кузнечиков, заселивших своим сопровождающим звоном многоверстные пространства, днем выжигаемые злым солнцем до горячей сухости пахнущего лошадьми воздуха?..
С каких лет я помню себя? И где это было? На Урале, в Оренбургской степи? Когда я спрашивал об этом отца и мать, они не могли точно восстановить в памяти подробности давнего моего детства.
Так или иначе, много лет спустя я понял, что пойманное и как бы остановленное сознанием мгновение самого высшего счастья — это чудотворное соприкосновение мига прошлого с настоящим, навсегда утраченного с неудовлетворенностью, детского со взрослым, подобно тому как соприкасаются золотые сны с явью. Но, может быть, первые ощущения — лишь неясный толчок крови моих предков во мне, моих прапрадедов, голос крови, вернувшей меня на сотни лет назад, во времена какого-то переселения, когда над степями носился по ночам дикий, разбойничий ветер, мотал, исхлестывал травы под лиловым лунным светом и скрип множества телег на пыльных дорогах перемешивался с первозданной трескотней кузнечиков, заселивших своим сопровождающим звоном многоверстные пространства, днем выжигаемые злым солнцем до горячей сухости пахнущего лошадьми воздуха?..
