В Перми закончился второй Monofest
В Перми завершился фестиваль моноспектаклей
Monofest. В этом году он был посвящён памяти
талантливого и неоднозначного актёра Алексея
Девотченко, который нелепо погиб в ноябре
прошлого года. Девотченко стоял у истоков
создания пермского фестиваля, а с его постановки
"Концерт Саши Чёрного для фортепьяно с
артистом" начался первый Monofest. В этом году
открывал фестиваль прошлогодний победитель
– спектакль "Юра", созданный по "Блокадной
книге" Алеся Адамовича и Даниила Гранина.
К большому сожалению, абсолютно беспроигрышный
в идеологическом плане материал то ли "поистрепался"
более чем за год "проката", то ли "приелся"
исполнителю главной роли Антону Леонтьеву.
Вместо сочувствия блокаднику, шестнадцатилетнему
мальчику Юре, зритель испытывал скуку и
лёгкое раздражение. Решения художника по
свету и режиссёра казались очевидными штампами.
Однако в память о жертвах блокады заполненный
зал Сцены-Молот аплодировал стоя. В конкурсной
программе из десяти спектаклей два принадлежали
пермским театрам: "Агата возвращается домой"
(Театр-Театр) и "Молёбка" ("Балет Евгения
Панфилова"). Если первый, с большими оговорками,
можно было назвать моноспектаклем, то второй
являл собою экспериментальную пластическую
постановку – монотанец. "Агату" отметили
спецпризом жюри "за гармоничное сочетание
актёрской индивидуальности и художественного
решения спектакля". Также по две постановки
представили москвичи и питерцы. Столичный
театр "Выпускники-Щукинцы" показал пермской
публике "Новиченто" по пьесе Алессандро
Барикко (отмечен спецпризом за "артистическое
обаяние"), а "Центр драматургии и режиссуры"
– "Двое" по мотивам биографии Александра
Грибоедова и пьесы "Горе от ума". Последняя
постановка сочетала в себе несочетаемое.
Попытка соединить биографию с художественным
произведением обернулась полным фиаско
в плане театральной ценности, но мастерское
управление десятком планшетов, пятёркой
ноутбуков и умение пользоваться дымогенератором
в замкнутом пространстве были высоко оценены
компетентным жюри. За пропаганду гаджетов
в спектакле Алексей Размахов получил третье
место и маленького "котофестика", зрителю
же досталась каша из биографии Грибоедова,
приправленная Чацким и увенчанная улыбкой
Скалозуба. Питерцы привезли два спектакля,
и оба связанных с творчеством поэтов: "Это
я, Батюшков!" по стихам и прозе поэта в исполнении
Григория Печкысева (театр "Пушкинская школа")
и "Тринадцатый апостол" по мотивам "Облака
в штанах" Владимира Маяковского в исполнении
Евгения Кыхалова ("ЦЕХЪ театр"). Мастерское
владение сценической речью призов актёрам
из северной столицы не принесло. Компетентное
жюри не нашло в постановках искренности,
контакта со зрителями, а в "Тринадцатом
апостоле" и вовсе увидело немодный декаданс
и отступление от "канонов" футуризма, что
вылились в разгром весьма приличного моноспектакля,
обладателя Гран-при Международного фестиваля
"Под солнцем". Также без мест и призов оказалась
"неисправимая оптимистка" Августа Кленчина
из Вологодского театра для детей и молодёжи
со спектаклем "Вперёд и с песней!" Второе
место и среднего "котофеста" получил Олег
Белов из Самарского академическом театре
драмы им. М. Горького за "Школу для дураков"
Саши Соколова. Приз зрительских симпатий
достался "Крейцеровой сонате" (по мотивам
повести Льва Толстого) в исполнении Александра
Тихонова из Тюменского драматического
театра. Первое место и статуэтку самодовольного
"котэ" увёз в Нижневартовск Евгений Наумов,
актёр Городского драматического театра.
Пожалуй, только это решение экспертов не
вызвало споров. "Шикарная работа со сценическим
пространством, и реквизитом, особенно с
табуретками", – отметил председатель жюри
Павел Руднев. Действительно, эти "кухонные
четвероногие", в отличие от наградных "котейных"
изваяний, выглядели живыми. В них зрителю
предлагалось увидеть то подружек героя
рассказа Михаила Веллера "Хочу в Париж",
не понимающих "французского настроя", то
стол, то комод, то "губу" в советской армии
и даже строгую комиссию, решающую "достоин
– не достоин заграницы". Из табуреток за
белой простынёй строилась и Эйфелева башня,
которая позднее превратилась в стелу на
могиле мечты героя веллеровского текста.
Под "занавес" думается о том, чтобы так
мечты не сбывались у организаторов Монофеста.
И фестиваль был бы скорее жив, чем мёртв.
Хотя точка зрения на это скорее субъективна,
чем объективна, как и то, что дипломы лауреатов
сегодня вручаются из гуманных, идейных
или личных предпочтений.
