«Я ненавижу своих коллег!» Медсестра рассказала, как ей самой пришлось лечиться от коронавируса
Операционная медсестра из Саратова рассказала журналистам о том, как ей пришлось самой лечиться от коронавируса. Делать тесты женщине также пришлось за свой счет.
12 мая Юлия Моисеенко попала в онкологический стационар, рассказывает ИА «Версия-Саратов». Там она провела 10 дней. Уже после того как женщину прооперировали, в отделении началась эпидемия Covid-19. От больных эту информацию скрывали.
Но мы заметили, что на двери вместо надписи «Палата» появилась надпись «Изолятор». Нам объяснили, мол, ничего страшного, это осложнения после операции у людей. Но когда таких пациентов «с осложнениями» стало очень много, у них начали экстренно брать мазки. У одного подтвердилась коронавирусная инфекция.
Юлию и еще двух пациенток закрыли в палате, запретив выходить в коридор, но мазки на коронавирус взяли только через несколько дней. В день выписки стало известно, что у одной из женщин тест оказался положительным. Ее отправили в коронавирусный стационар, а Юлию и ее вторую соседку по палате — домой.
Благо, мне есть где остановиться пожить, и я не вернулась к семье, а ушла в самоизоляцию на 14 дней.
Муж Юлии отнес ее документы с информацией о ковид-контакте и результате первого теста в районную поликлинику. После этого в женщиной связалась врач и сказала, что пациентку к ней «присоединили» и она должна ее наблюдать. Но больше к Юлии никто не пришел и не позвонил. Даже когда у женщины через 5 дней поднялась высокая температура и начался сильный озноб.
Я связалась с этим доктором, и она мне говорит: «Срочно вызывайте врача». Я позвонила в поликлинику, а они начали задавать мне дурацкие вопросы. Знаю ли я, кто меня заразил, например. А я ведь не могу знать нулевого пациента. Я просила их: «Придите ко мне, пожалуйста, мне очень плохо». Через два часа мне позвонила женщина, которая представилась дежурным врачом, и заявила, что сегодня воскресенье и она ко мне не придет, но передаст все сведения моему участковому врачу. Я спросила, какое лечение я уже могу начать. Она ответила, что все вопросы к участковому.
Юлия обзвонила всех друзей и знакомых, которые подсказали, какие антибиотики и по какой схеме необходимо принимать. Женщина начала лечиться самостоятельно. Но врач из поликлиники не пришел и на следующий день.
Я позвонила опять тому врачу, которая якобы меня курирует. Говорю: «Я вам вчера писала, что у меня температура, а врач ко мне не пришел». Она сходила в регистратуру, там подтвердили, что был вызов, но якобы я отказалась от визита врача.
После этого с Юлией связалась заведующая отделением и сообщила, что никакого коронавируса у той быть не может, потому что по документам контакт был 18 мая, а сейчас 1 июня. Врач по-прежнему не приходил, повторный анализ не брали. Только после того, как муж Юлии устроил скандал в поликлинике, к больной пришел молодой человек без защитной одежды. Он сообщил женщине, что у нее обычная ОРВИ. На следующий день у Юлии взяли анализ на коронавирус, который опять оказался отрицательным. Врач-куратор сообщила женщине, что она может спокойно выходить на улицу.
Юлия в тот же день за свои деньги сдала анализ на антитела и сделала компьютерную томографию легких. Анализ показал наличие антител, а КТ — — двухстороннюю пневмонию. С этими результатами Юлия отправилась к врачу-куратору.
Сначала результаты диагностики не показываю, а начинаю ее выспрашивать: может, мне какие-то дополнительные исследования провести? Она мне ответила, что не нужно. Сказала, что легкие абсолютно чистые, нет ни хрипов, ни каких-то других предпосылок для беспокойства. Я ей сказала, что у меня до сих пор нет обоняния, до сих пор влажный кашель, но она никак не отреагировала. В итоге у меня закончилось терпение и я результаты исследований, проведенных мною за собственные деньги, выложила на стол. После этого она начала кричать, что я не имела права приходить в поликлинику. Я говорю: «Как же так? Вы мне говорили, что проведенный тест — стопроцентная гарантия моего здоровья».
Сейчас Юлия продолжает самоизоляцию. На днях она получила результаты гистологии после операции. Подтвердилось, что это онкология. Женщине необходима вторая операция — расширенная. Но когда ее сделают, неизвестно.
Мне даже не провели онкологический консилиум из-за всей этой ситуации. Неизвестно, нужна ли мне лучевая терапия или нет. Вы понимаете, я теперь ненавижу их, своих коллег. Этих людей и коллегами-то назвать не могу. Я операционная сестра, и в своей работе не могу оставить салфетку в животе у пациента, иголку. Тогда от моих деяний переумирало бы пол-Саратова — от перитонита. Я не имею права не помыть руки перед операцией… А есть люди, которые сидят на своих местах, даже не пытаясь никого вылечить.
Юлия Моисеенко также обратилась в Роспотребнадзор. Там просили не бросать это дело и обещали подсказать, как поступать в подобных случаях. Отступать женщина не намерена.
