«Все собирались и плакали»: жительница карельского поселка рассказала о дне начала войны

«Я родилась в 1936 году, 5 мая. Когда началась война, мне было пять лет. Я запомнила те страшные дни и свою страшную жизнь при войне. Помню, что 22 июня был очень хороший, солнечный день. Вспоминаю, как открылась дверь и мой отец Кузнецов Иван Алексеевич, зашел с уздечкой — он работал в колхозе конюхом. А мама как раз недавно — 13 июня — родила сына Колю. Она его кормила в тот момент.

И отец говорит: «Мать, война, война». Мама тут заплакала. Вышли на улицу, тоже все собирались, плакали. На второй день пришел нарочный. И все мужчины без повесток, военкоматов пошли с котомками, на лошади и поехали. Все провожали отцов, сыновей своих на войну.

Мама работала на ферме дояркой, мы всё время были дома. Но тот год мы не голодали, потому что тогда осенью получили много хлеба, у нас дома стояли мешки. В 1942 году хлеба уже было мало, но его более или менее прожили. Нашу деревню Голузино в Вологодской области не бомбили. Но в 1943-м стало совсем голодно. Картошки мало посадили, некому садить. Нас пятеро было у мамы. Помню, что такой голод был. Школа была через дорогу, но я, наверное, месяц походила босиком — и всё, этот год я в школу не ходила.

Собирали весной гнилую картошку, колоски собирали. Мама приносила с фермы молозиво, когда коровы начнут телиться. Что только мы не ели: клевер, иван-чай, всякие дудки, но хлеба не было совсем.

В колхозе подохла лошадь. На ней и пахали, и дрова возили. Ее не дали разрубить на мясо, боялись, что заразная. Ее труп закопали целиком. А моя мать с двумя соседками пошли ночью, отрыли ее, отрезали мясо и принесли. Мама сварила его в чугунке. До сих пор помню, сколько было пены от этого мяса и как мы его ели, по кусочку раздирали зубами.

Из дома было всё продано. Мама всё время работала и держала корову.

В школу пошла в девять лет. Помню первый Новый год в школе. Игрушек не было, сами делали. А в подарок нам дали по кулёчку сахарного песка. Помню, как бежала с ним домой — это был первая у меня елка и первый новогодний подарок.

После  войны совсем мало мужиков вернулось с фронта. Когда объявили, что кончилась война — что тут было в деревне: плакали, по земле валялись.

Но после войны еще было тяжелее жить. Хлеб давали по карточкам. Давали пособие, 7 рублей. Что на них купить? Я подрабатывала в пекарне — помогала дрова пилить. За это мне давали хлеб.

Отец вернулся в 1947 году. Последние два года он лежал в госпитале недвижимый. Его привезли из военкомата в сенокос, то есть в июне. Он не мог ни одеться, ни раздеться, весь израненный. Но ему не назначили ни пособия, ни инвалидность не оформили. Маме было очень тяжело. В ноябре отец умер».