Публичная политика: почему чиновники в России избегают общения с народом
Первая волна протестов за последнее время прошла в Башкирии: по мнению экологов, работы по добыче известняка на горе Куштау могли разрушить достопримечательность. После продолжавшихся несколько дней митингов к народу вышел глава региона. Он пообещал, что разработка месторождения приостановлена, пока не найдется компромиссного решения. В итоге — полный запрет на разработку.
После «победы» народ Башкирии был готов «воевать» дальше и начал защищать озеро Талкас, у которого планируется открытие золотого рудника. После — еще одна компания приостанавливает геологоразведочные работы на Салаватском участке медных руд. Причиной также стало беспокойство населения.
Жители региона все же смогли добиться своего, однако возникает важный вопрос: почему власть готова выходить на диалог только после масштабных протестов? Как рассказал «Новым Известиям» политолог Дмитрий Орешкин, сейчас в России складывается «менее демократичная ситуация», чем в 90-х. Тогда были прямые политические протесты. Тогда политики будто повыбрасывали прописанные партийными политтехнологами бумажки с речами, и обратились к народу.
Позже, в начале 2000-х, формат прямого диалога с населением еще существовал, но начал меняться: контакт происходил в основном по факту какого-то негативного явления. Переломным стал 2011 год: тогда власти явно переборщили с накрутками голосов на парламентских выборах, вызвав серьёзный протест. Формат «контролируемого» общения не помог — недовольство народа росло.
Как считают политологи, сегодня общение политиков с народом — непривычная форма работы чиновников. Это больше вынужденный ответ на действия народа. На разговор с людьми решаются обычно, когда это диктует инстинкт самосохранения — чтобы не устроили самосуд. Сейчас чиновники обычно «изолированы» от народа. Для приезда президента перекрывают дороги, а при инаугурации улицы зачищают вообще от всех…
