Детский омбудсмен: мифы и реальность

Почему уполномоченный по правам ребенка не чиновник, не следователь и уж тем более не Аркадий Паровозов? Чем грозят репосты, нарушающие права детей, и как их отличить? Как пандемия COVID-19 повлияла на подростков? На эти вопросы студентам отвечали карельский детский омбудсмен Геннадий Сараев и известный юрист Елена Пальцева.

Запись Детский омбудсмен: мифы и реальность впервые появилась "Республика".

Свою лекцию-семинар студентам второго и третьего курсов Института экономики и права ПетрГУ и Российской правовой академии Геннадий Сараев и Елена Пальцева приурочили к 30-летию вступления в силу в нашей стране Конвенции о правах ребенка. Международный закон для России стал таковым 15 сентября 1990 года. В нем 54 статьи, и каждая рассказывает, как должны относиться к ребенку общество и государство. А эти отношения очень часто складываются непросто, рассказал детский омбудсмен Сараев. В том числе многочисленные трудности встречаются и в его работе. Так, очень часто жители Карелии путают уполномоченного по правам ребенка с другими органами, откровенно подменяя понятия. Исходя из своей практики Геннадий Сараев вывел четыре устойчивых мифа о деятельности детского омбудсмена в Карелии.

Миф 1. Уполномоченный по правам ребенка — это Аркадий Паровозов

«Уполномоченного часто путают с известным мультипликационным героем Аркадием Паровозовым, который спешит на помощь. Это некий супермен, который появляется в случае, если ребенка обижают, если он попадает в ситуацию насилия, в какую-либо другую жуткую ситуацию. Буквально несколько часов назад я получил звонок, ко мне обратились с просьбой срочно вмешаться в ситуацию: в подъезде слышен плач ребенка, за стенкой слышны удары, крики женщины. В общем, уполномоченный должен примчаться и решить вопрос. Очень часто нас путают с полицией, МЧС, со Следственным комитетом», — отметил Геннадий Сараев.

На деле уполномоченный по правам ребенка не должен мчаться «с мигалкой» по каждому такому звонку, а принять обращение и детально в нем разобраться, в том числе правдива ли поступившая информация или это фейк. Сараев в пример привел ситуацию с семьей петрозаводчан Демочкиных, которые на коньках отправились по льду Онежского озера с маленьким сыном в коляске. Путешественники преодолели 22 километра — от Великой Губы до острова Кижи. Так в соцсети «ВКонтакте» написала Елена Демочкина, так эту историю с ее слов транслировали региональные СМИ. Учитывая, что пост Елена написала в январе — во время действия запрета по выходу на лед — в ситуацию вмешался уполномоченный по правам ребенка.

Геннадий Сараев. Фото: «Республика» / Сергей Юдин

Геннадий Сараев подключил многие властные органы, в том числе, МЧС и Следком Карелии. В результатах проверки значится: был ребенок в коляске или она была пустой, выяснить не удалось. Аудитория справедливо отметила, что Демочкина сама рассказала о семейном путешествии — значит, оно было. Однако в официальном заключении это подвергли сомнению. Аркадий Паровозов не понадобился.

Миф 2. Уполномоченный — это судья или адвокат

«Миф, скорее всего, возник из-за активной деятельности Павла Астахова, который появлялся на всех телевизионных экранах как некий адвокат либо выступал как судья в шоу и передачах. И по сути этот его образ и создал определенный миф, — рассказал Геннадий Сараев. — Это привело к тому, что от уполномоченного ожидают жесткой критики власти. Это следует из опросов, проведенных в некоторых регионах страны, слава богу, не в Карелии».

Геннадий Сараев напомнил, что когда Павел Астахов приехал в Карелию, первым и основным результатом его деятельности было снятие с должности министра здравоохранения. Он очень гордился этим, писал в «Твиттере» о том, что это одна из его заслуг во время визита в Карелию — снятие Эльвиры Зильбер после посещения дома ребенка. Но! Согласно федеральному законодательству, в суде может участвовать только уполномоченный по правам ребенка при президенте страны. Региональные омбудсмены — нет.

«Правда, иногда суды обращаются к нам за особым мнением в отношении той или иной истории. И мы отвечаем».

Павел Астахов в Карелии. Фото: Виталий Голубев

Напомним, в конце ноября 2010 года детский омбудсмен при президенте России Павел Астахов побывал в трех учреждениях Карелии, где детям оказывают социальные, образовательные и реабилитационные услуги. По словам Астахова, условия пребывания несовершеннолетних в этих учреждениях хуже всех в стране. Он заявил, что будет рекомендовать главе республики отправить министра Эльвиру Зильбер в отставку. После этих слов министр написала заявление по собственному желанию.

Миф 3. Уполномоченный — это чиновник

Это заблуждение, по мнению Геннадия Сараева, — одно из самых устойчивых и распространенных прежде всего благодаря неправильному пониманию роли детского омбудсмена со стороны СМИ.

Сараев отметил, что часто пресса в поисках громкой истории (а связанные с детьми истории почти все такие) торопится раскритиковать работу уполномоченного, если ему что-то, по мнению редакции, сделать не удалось. Так же, объяснил Сараев, СМИ критикуют (и правильно делают) чиновников. Вот только омбудсмен — не чиновник, государственного чина не имеет, как и другого главного отличительного свойства государственных мужей — административного и бюджетного ресурсов. Напротив, голос уполномоченного в сторону властей всегда рекомендательный, с чем во многом связаны главные трудности в работе детского омбудсмена.

Муниципальные власти, посетовал Геннадий Сараев, по закону вообще не подчиняются никому. Приходится договариваться, держа в уме главную свою задачу — выступать гарантом соблюдения прав ребенка. В том числе это касается и родителей — они тоже нарушают права детей. Собственных тоже. Отсюда вытекает миф 4.

Миф 4. Главные нарушители детских прав — чиновники

А вот и нет. Чаще (прямо или косвенно, сознательно или нет) вредят детям родители, заявил аудитории Геннадий Сараев. Над любым чиновником, отметил он, довлеет столько надзорных или контрольных органов, вооруженных разными кодексами, что ему права детей сознательно нарушить очень сложно.

А вот родителям навредить своему чаду намного легче. Сараев привел в пример отца, который забыл написать заявление о приеме своего ребенка в школу, и потом долго возмущался, что отпрыска не принимают учиться. Писал обращения, жалобы. Омбудсмен Сараев начал разбираться и выяснил, что отец попросту забыл сделать это, хотя о необходимости писать заявление ему неоднократно говорили в детском саду.

Студенты на лекции-семинаре о работе детского омбудсмена в Карелии. Фото: «Республика» / Сергей Юдин

Хуже всего то, что иногда несовершеннолетние перенимают такое поведение взрослых и начинают скандалить в простейших ситуациях.

Так, рассказал детский омбудсмен, на уроке в одной из петрозаводских школ ребенок отвлекался на свой мобильный телефон. Учитель забрала гаджет до конца урока. Школьник возмутился: вы не имеете права, это моя частная собственность!

В офисе уполномоченного по правам ребенка ему объяснили, что право собственности соблюдено: телефон ему вернули после занятия. А вот во время урока важнее право учителя временно ограничить ребенка в пользовании телефоном, поскольку в школу ходят учиться. Педагог это делает не из вредности, а чтобы дать возможность учащемуся реализовать свое право на образование. И это так же важно, отметил Сараев, как ограничение в телефонных разговорах автолюбителей во время езды. Недополучение знаний — не дорожно-транспортное, но всё же происшествие.

Детский телефон доверия

В Карелии уже почти 10 лет работает телефон доверия для детей и подростков, на который они могут позвонить и поделиться своими проблемами. На такие обращения в случае надобности реагируют социальные работники и детский омбудсмен.

Как рассказал студентам Геннадий Сараев, в 2019 году несовершеннолетние жители Карелии совершили 5 861 звонок. К сожалению, большинство из них — 3 674 — было связано с баловством, телефонными шутками про квартиру Зайцевых и торчащие из телефона уши, и так далее.

Остальные две тысячи звонков показывают наиболее актуальные для детей и подростков проблемы, с которыми должен уметь разбираться уполномоченный по правам ребенка. Большинство обращений было связано с проблематикой взаимоотношений полов. Неразделенная любовь, неумение признаться в чувствах, переживания из-за расставаний и так далее — по всем таким обращениям, отметил Сараев, в Карелии работают психологи.

Любопытно, что на втором месте по числу звонков на детский телефон доверия сообщения, связанные со здоровьем в период пандемии коронавируса. Несовершеннолетние звонят и прямо спрашивают: мы все умрем от ковида? Как предупредить болезнь?

В аппарате детского омбудсмена Сараева заинтересовались темой влияния коронавирусной инфекции на привычную жизнь детей и выяснили, что есть школьники, которые выиграли от дистанционного обучения. Во-первых, это дети, которых травят в школе. На дистанционном обучении, дома, нет никого, кто будет обзывать тебя очкариком или толстухой. Во-вторых, успешные дети, которые получили возможность учиться по своему графику, а не ждать, пока то или иное задание выполнит остальной класс. Наконец, в-третьих, обратная ситуация — флегматики, темп учебы которых невысок, тоже начали грызть гранит науки как умеют, размеренно и не торопясь.

Будущие юристы. Фото: «Республика» / Сергей Юдин

На третьем месте по количеству звонков на детский телефон доверия — семейные проблемы. Это разводы, конфликты с родителями. Много звонят по проблемам с учебой, есть сообщения о насилии, сексуальной жизни, в том числе о беременности и абортах. Отдельно Геннадий Сараев отметил большое число звонков на тематику суицида — 66. На эти сообщения психологи реагируют особо.

Закон о СМИ, статья 4

В заключение член экспертного совета при детском омбудсмене в Карелии Елена Пальцева рассказала студентам о том, что нельзя делать журналистам и их читателям/зрителям/слушателям, чтобы не злоупотребить свободой прессы. Другими словами, преподаватель Института экономики и права ПетрГУ разъяснила положения статьи 4 федерального закона о СМИ, где говорится о том, как нужно работать с информацией о несовершеннолетнем, пострадавшем от любых противоправных деяний. Речь на лекции вновь зашла о злоупотреблениях со стороны СМИ.

Журналисты, рассказала Пальцева, иногда гонятся за трафиком, забывая о необходимости сохранять приватность информации о несовершеннолетнем герое той или иной громкой статьи, тем более что это требование закона. Читатели часто становятся соучастниками такого правонарушения, нажимая «репост» в социальных сетях, распространяя незаконную информацию о ребенке.

«Нельзя предавать огласке фамилию, имя, отчество; его изображение — как фото, так и видео; дату рождения; аудиозапись голоса; место жительства или место временного пребывания (например, школа или детский сад); место учебы; иную информацию, которая позволяет прямо или косвенно установить личность несовершеннолетнего», — отметила Елена Пальцева.

Елена Пальцева. Фото: «Республика» / Сергей Юдин

«Напомню о «деле Киселевых», — добавил Геннадий Сараев. — Это дело активно обсуждалось в обществе, в СМИ. Это история, которая попала в том числе в центральные СМИ, которые раскрыли почти полную информацию о детях. Пройдет еще лет пять, и они будут про себя всё это читать, про них будут читать. Дети просто-напросто становятся заложниками этих историй, которые могут причинить психологические травмы. В них пальцем будут тыкать. Это то, о чем, к сожалению, у нас не думают люди, которые публикуют эту информацию и потом ее репостят. У нас мало милосердия сегодня. Иногда приходится просто призывать всех: люди, будьте милосердны».

Напомним, речь идет о пятерых детях дошкольного и младшего школьного возраста. Шестому ребенку Киселевых в феврале 2019 года исполнилось 18 лет. В декабре 2015 года родители перевели троих детей на семейную форму обучения. При этом семья к этому времени уже была в зоне внимания органов опеки. В течение трех лет специалисты социальных служб пытались помочь семье, но положительных результатов не достигли. Старшие дети практически не обучались (что позже подтвердила специальная комиссия), совершали правонарушения (родители были не редкими гостями на заседаниях комиссии по делам несовершеннолетних), и органы опеки вынуждены были подать документы в Костомукшский горсуд на ограничение супругов в родительских правах.

В течение нескольких заседаний суд, не желая разбивать семью, давал время на исправление ситуации и не принимал решение. Однако это не помогло. Документы были отправлены в Верховный суд Карелии, который в конце сентября своим решением ограничил права родителей на полгода. После этого мама, забрав пятерых детей, скрылась из Костомукши. Дети были объявлены в федеральный розыск. В последних числах января семью задержали в Москве, дети были направлены в больницу. После того как врачи убедились, что с детьми всё в порядке, их поместили в центр социальной помощи, а позднее перевезли в Карелию и вернули в родной город, где разместили в центре помощи детям. Сейчас они находятся в родной семье.

«Республика» подготовила большой материал о проблемах семьи Киселевых.

Запись Детский омбудсмен: мифы и реальность впервые появилась "Республика".