Чтобы папа был жив. 15 лет назад погибли в Чечне псковские десантники
1 марта в Пскове чтят память 6-й роты. В 2000-м году не вернулась с Кавказа наши десантники. 84 похоронки разлетелись по России
С тех пор каждый год раньше, чем за месяц до этой скорбной даты, родных и близких погибших начинает бить озноб, который проходит после траурных мероприятий, чтоб в следующем феврале начаться снова.
На вопрос, почему погибли в Чечне десантники десятки вдов, матерей и детей до сих пор не получили ответа. У военных пока единственное объяснение: выполняли боевой долг.
Её вторая половинка
15 лет уже исполнилось Ирочке Пановой. Когда папа уходил на войну, малышке было 7 месяцев.
«Она очень на него похожа: глаза, лицо, и такая же серьезность, Андрей тоже нечасто улыбался, - со Светланой мы перебираем фотографии, газетные заметки – тут же на столике памятный уголок Андрея: две фотографии, его и погибшего друга, крестного Ирочки, Андрея Шерстянникова. Здесь же голубой десантный берет. - Мне говорят, убери уже, может, хватит притягивать горе. Но я не готова. Нельзя же убрать память».
Женщина уверена, что с Андреем они были половинками, рожденными друг для друга. В скромного, вежливого, непьющего и некурящего курсанта Ленинградского высшего общевойскового командного училища, да к тому же одноклассника брата, 16-летняя смолянка влюбилась с первого взгляда. А он словно рожден был для другого времени. Наивный, верный и очень романтичный. Хотя при всех этих качествах Андрей стойко переносил все тяготы военной службы. 2,5 года счастья у них было в Пскове. Перед командировкой в Чечню он отправил их с дочуркой в Смоленск. К родителям, так ему спокойнее, чтобы жена не оставалась одна в чужом городе. Своей маме просил не говорить о командировке, заверив, что к 25 февраля, своему дню рождения обязательно приедет в Смоленск.
Бессонная ночь
Беду Светлана чувствовала, как чувствовала ее и доченька. В ночь на 1 марта малышка стонала во сне. И только в 5 утра крепко заснула. А Свете снился бой, конца его она не помнит. Утром не понимала: то ли вечером эту картину по телевизору видела, то ли во сне... И какое-то необъяснимое чувство тревоги преследовало несколько дней. 6 марта пришла телеграмма из части на адрес свекрови: «Сообщите место похорон». Оказывается, Светлану искали в Пскове, а потом написали на домашний адрес мужа. Что Пановых связывало с Псковом? Частная квартира на Болоте, сослуживцы мужа, и бывшие коллеги Светланы. Один из друзей позже признается, что никак не мог заставить себя позвонить Свете по телефону. Не хватало мужества, решили телеграммой. Конечно, хоронить надо на родине. Гроб с телом привезли через неделю 13 марта. Ни время ожидания груза-200, ни похорон она долго не помнила, лишь спустя год, картинки стали соединяться в одно целое.
Молодую женщину поддерживали близкие: родители, брат, семья мужа. О каких-то льготах-компенсациях не думала. Звезду Героя, которую вручали за погибшего Андрея, отдала свекрови, по её же просьбе. Себе – копию. «Что такое звезда? Раз мать попросила. Разве могла я спорить?»
Но судьба всё равно вернула её в Псков. Вскоре ей позвонили: вдовам дают квартиры. Нет, была возможность обосноваться и в Смоленске. После долгих раздумий вернулась в Псков – попробую жить здесь.
Без него
Без бабушек, мужа, одна с маленькой дочкой. После декрета снова в финчасть в Череху, будто к мужу поближе. И правда, ближе, иногда жизнь сюрпризы подкидывала. В медчасти под стеклом нашла чеченское фото, одно из последних, на котором с товарищами её Андрей. Хранится в семейном альбоме и другая фотография, из интернета. Фото боя с останками тел: не может заставить себя убрать его, хоть и жутко смотреть. Да разве сотрешь из памяти открытые глаза мужа в гробу, в окошечко которого она могла его увидеть. Света уверена, что Андрей просто истёк кровью и замерз, что приди помощь хотя бы после боя, многих можно было бы спасти. И в Чечню она больше не поедет, это здесь память, а там какие бы мемориалы ни ставили – показное.
Надо отдать должное отцам-командирам, всем вдовам предоставили работу в воинской части, да и вниманием не обижали: путевки, поездки, встречи. Здесь было словно легче – рядом такие же осиротевшие семьи как она. А они и стали одной семьей, Александру Александровну Загораеву, мать погибшего десантника, Михаила Загораева, Ира так и зовет: бабушка Саша. Та не раз выручала молодую мать, сидела с малышкой, когда та болела. И к ним приезжала и к себе забирала. Свете приходилось привозить ребенка к 7 утрам в садик, самой бежать на автобус и в Череху. Забирала малышку последней, тоже в семь. Бежала в сад и плакала от бессилия. А дочурка словно понимала всё и утешала маму серьезными папиными глазами. Может серьёзной и выросла, потому что понимала – баловать некому? Особенно больно было в праздники видеть, как ребенок гуляет с мамой и папой-офицером. Чем моя девочка хуже? Почему у нее нет папы? Конечно, Ирочка не помнит его, знакомилась по фотографиям. Света видела, как она гладит папин портрет в подаренной книге о 6-й роте «Шаг в бессмертие». «Расскажи про папу, - просила малышка. – Что любил, о чем мечтал?»
Как-то вместе читали книжку «Цветик-семицветик». «Что бы ты загадала, доченька?» Ирочка не раздумывая: «Я бы каждый лепесток попросила, чтоб папа был жив».
Сейчас девочка учится в 9 классе, мечтает поступить в военный институт. «Наверное, на меня насмотрелась, – шутит Светлана. – Как я целыми днями на службе». Наверное, здесь не только мамино влияние. Может, просто дочь и крестница Героев России не представляет иной профессии? Кстати, девочка делится, что её выбор – не военный переводчик или медик – только командное отделение. Какой вуз – пока решает, время еще есть.
Бабушка Саша
«Я уже ничего не жду, чего мне ждать, - вздыхает Александра Александровна Загораева, мать погибшего кавалера ордена Мужества Михаила Загораева, - вот если бы мне сказали, что мой сын жив».
Сейчас она винит себя, что не удержала сыночка, когда тот решил служить по контракту. Хотя время было тяжелое, безденежное, а тому надо было кормить семью.
Когда Михаил уезжал, не сказал матери, куда отправляют, просто на учения. Александра Александровна уверена, что душа сына приходила проститься, ведь ночь на 1 марта была тихой безветренной, а в комнате внезапно распахнулась балконная дверь.
«Когда нам квартиры дали в соседних со Светой Пановой домах, мы даже не предполагали, что здесь будет столько военных. Их привозят в обед на автобусе – я рыдать начинаю, потом Свету даже уговорила написать заявления, чтоб поменяли нам жильё на другой микрорайон, и нам даже навстречу пошли, но потом думаю, зачем, от себя все равно не убежишь».
Особенно тяжело в праздники, почему-то горше всего бывает в канун Нового года, когда семьи радуются. А у них – раз Новый год, значит, начинаешь ждать 1 марта.
Как говорит Александра Александровна, у нее есть, слава Богу, еще один сын, и внук, сын Михаила, который сейчас в армии. У Светы – доченька, а у Веры Травиной погиб в том бою единственный сын, 19-летний Миша.
«Каждое утро подхожу к портрету сына, здороваюсь, и прошу прощения. А еще молю, чтобы он там, на небесах, раз поближе к Богу, присмотрел за нашим мальчиком как военный за военным»
Когда подошло время идти в армию внуку Алеше, вопрос служить-не служить не ставился. Мальчика, оставшегося без папы в 6 лет, воспитывали мама и бабушка. Значит, он должен узнать, что такое мужской коллектив и мужское воспитание.
Сейчас больше всего мать волнует память. Как-то смотрела передачу про Украину и там в каком-то комментарии сказали, если бы все воевали так, как 6 рота...
«Значит, помнят наших ребят, но я давно живу на свете и многое пережила. Как-то Лиля Евтюхина (вдова погибшего комбата Марка Евтюхина – ред.) меня подвозила, с ней поделилась сомнениями, мол, это сейчас о наших мальчиках погибших говорят хорошо, а потом, может, обвинять будут. На что она категорически ответила, такого быть не может никогда. Они честно погибли».
«Ну а нас, спасибо не забывают, на разные встречи приглашают, вот в Москву мы, матери и дети погибших, ездили. Даже в ресторане нас кормили. Хотелось бы, чтобы и других помнили, тех, кто воевал не только в Чечне, но и в Афганистане. Сосед у нас был, хороший парень, но так и пропал, спился. А если внимание государство уделило, всё по-другому могло быть».
