Любимый город в памяти моей. Очерк краеведа Геннадия Рясного. Часть 3
Старожил Реутова завещал опубликовать его рукопись к юбилею города.
Продолжение. Начало в № 27, 28.
Красный Реутовец
После завершения всех войн и революций в связи с притоком на фабрику рабочей силы из голодных деревень мест в казармах стало не хватать. А производство расширялось и набирало силу. Опять наладились связи с Туркменией – основным поставщиком высококачественного хлопка-сырца. Было принято решение начать строительство нескольких фабричных посёлков на пустующих площадях вокруг фабрики. Уже существующий Мальцев посёлок был действительно очень мал. Началось строительство Меркуловского посёлка, он располагался вдоль территории фабрики в сторону станции – по улице Вокзальной, теперь Ашхабадской. Посёлок состоял из деревянных одно-двухэтажных строений. Самым же большим построенным в эти годы посёлком был, несомненно, выросший прямо за стенами казарм Красный Реутовец. О нём расскажу подробнее, ибо он был не только местом моего рождения, но и всем известным в городе оазисом красоты, чистого воздуха, ароматов цветов, травы, плодов.
Начну с того, что в самый первый дом, появившийся в Красном Реутовце, переехала Анна Алексеевна Рясная с двумя сыновьями и няней, бабой Машей. Всего домов было примерно пятьдесят. Они занимали площадь от современных улицы Лесной до улицы Победы и от улицы Ленина до улицы Строителей. Разумеется, тогда, в 1925 году, это место называлось просто Красный Реутовец. Наш дом был на самом углу улиц Лесной и 10-летия Октября (сейчас улица Ленина). Дома были очень добротными, на каменных фундаментах, бревенчатые, под двускатными железными крышами, с застеклёнными верандами. Имелись подполы. Каждый дом был разделён поперёк на две половины – как бы на две квартиры. Таким образом, почти сто семей фабричных рабочих и служащих получили жильё. Кстати, в нашем доме за стенкой жили родственники легендарного реутовского футболиста Анатолия Башашкина.
Но в посёлке не было никаких удобств, кроме электричества. Вода – в колодце, отопление печное, в основном топили углём или торфом, туалет на улице. Зато при каждом доме была в пользовании земля, примерно четыре сотки. Дома располагались линиями вдоль улицы 10-летия Октября и параллельной улицы 1 Мая. На стыке участков стояли двухэтажные дощатые сараи на четыре семьи – для хранения топлива, продовольственных запасов и вещей. В таком доме Анна Алексеевна и вырастила сыновей…
Пётр после армии женился и ушёл-отделился, создав ещё одну семью Рясных в том же Красном Реутовце. А Константин остался с матерью и няней и в 1934 году привёл молодую жену – Ефросинью, мою маму, которая оказалась из рода Мурашовых. Вот тогда все ветви будущего клана породнились. Я родился в сентябре 1935 года в самом первом доме посёлка Красный Реутовец. И с детских лет был знаком через бабушку с Миронычевыми, а через маму с Мурашовыми и Лизгуновыми.
Хотелось бы немного подробнее рассказать о нашем посёлке. Сразу за домами начинались поля и луга. На площади 1 Мая была большая лужайка, там играли в футбол. Во время войны неподалёку выкопали пруд, чтобы гасить «зажигалки». А позже, в начале 1960-х, на этой площади построили первый в городе кинотеатр «Чайка». С наших сараев была видна Москва, прекрасно смотрелись салюты в дни праздников. Около теперешней МКАД был Кузнецовский пруд, а по ту сторону шоссе – еловый лес, и видны были домики деревни Ивановское. Посельчане, обжившись и утеплив дома, занялись своими участками. Кто-то посадил овощи, кто-то построил голубятни, кто-то развёл цветы. И практически все высадили хоть какое-то количество плодовых кустов и деревьев.
Но это произошло уже вскоре после Великой Отечественной войны. А до этого огороды спасали всех от голода: картошка, капуста, свёкла – основная пища в войну. Зато после Победы народ развернулся. У кого-то были куры и даже козы. А уж кошек и собак – не счесть. Отец, Константин, прислал нам с мамой из питомника огромное количество саженцев яблонь, слив и вишен разных сортов. Мы их холили и берегли в течение многих лет. Пожертвовали огородом. Посадили по периметру участка лишь несколько лип, сирень, жасмин и боярышник. Остальная площадь принадлежала плодовым деревьям. Не хвалясь, скажу, что все в Реутове знали наш сад, любовались им и вдыхали его аромат долгие годы. Он был одним из самых красивых и урожайных во всём посёлке. Но это стоило огромных трудов сначала отцу и маме, а потом мне и моей сестре Надежде.
Могу назвать несколько фамилий, известных в городе, которые проживали в Красном Реутовце. Это Грязновы, Башашкины, Брагины, Якунины, Попугаевы, Кедровы, Осташкины, Замшилкины, Рясные, Барыкины, Колесники, Милецкие, Захаровы, Егоровы и некоторые другие. Годы, прожитые в посёлке, я всегда считал лучшими в своей жизни: там я родился, вырос, выучился, привёл туда свою молодую жену, вырастил там дочь. С детства в доме остался аромат бабушкиных пирогов, дух чая из самовара, вышитые занавески на дверях и подушечки работы моей сестры, птичий звон в окне с самого утра, и морозные узоры на стёклах, и валенки у печки. Мы обожали свой дом, несмотря на то, что воду носили из колонки и после войны, на зиму вставляли двойные рамы, каждую весну белили яблони, а «по надобности» бежали через весь двор. Со временем я наш дом усовершенствовал – приделал подклеть, перекрыл крышу черепицей, утеплил кухню, провёл в дом батареи, а в печь – газовые форсунки. Посёлок простоял без малого пятьдесят лет.
Ломать наш Красный Реутовец начали году в 1970-м с противоположного от нас конца – от МКАД и от улицы Победы. Наш дом снесли последним. Выселили нас в сентябре 1974-го, а дом ещё долго стоял с пронумерованными брёвнами. Мы ходили к нему и плакали, и потихоньку выкапывали кустарники и деревца, чтобы пересадить их под окна новых квартир. Две наши громадные берёзы (они были посажены моим отцом и дядей Петром) ещё несколько лет стояли на площади около нового здания администрации по адресу улица Ленина, 27 (это, кстати, был адрес именно нашего дома), пока их окончательно не закатали в асфальт.
А ещё я в старом доме слушал сказки. Их рассказывала наша няня. Разные были сказки – и русские народные, и какие-то диковинные. Много позже я понял, что она пересказывала мне… сказки Пушкина. Откуда неграмотная баба Маша могла их знать? Бог весть…
Геннадий Рясный
Продолжение следует.
