15 августа исполнится 30 лет со дня гибели Виктора Цоя
Трудно переоценить влияние культового рок-музыканта 80-х на умы молодежи того времени. Да и сейчас «Пачка сигарет», «Группа крови», «Кукушка» и другие песни «Кино» живы и любимы многими, независимо от возраста и музыкальных пристрастий. Накануне этой даты в нашу редакцию пришло письмо от реутовчанки Ольги, которая на своем личном примере попыталась объяснить, почему Виктор Цой — не просто музыкант, каких было, есть и будет много, а уникальнейшее явление в истории отечественной культуры.
РАЗОБРАННЫЙ МАГНИТОФОН
Каждый год, 15 августа, я достаю коробку с аудиокассетами группы «Кино». Перебираю один за другим альбомы «45», «Начальник Камчатки», «Ночь», «Группа крови», «Звезда по имени Солнце», «Черный альбом», какие-то записи с концертов в Ленинградском рок-клубе.
Мне давно уже не на чем их слушать: мой последний магнитофон, разобранный на запчасти, пылится в папином гараже. Но я помню, как они звучат. Именно с кассет. Здесь зажевана пленка, а тут песня обрывается на середине, потому что запись пиратская, а на пластике самой кассеты поставлена точка красным лаком для ногтей — это отмечено место, где начинается любимая песня, чтобы удобнее было перематывать.
Раньше все девчонки так делали. Конечно, потом у меня появились cd-диски с альбомами «Кино», а сейчас вообще все записи, включая раритетные, есть в свободном доступе в интернете, но рука не поднимается выбросить эти аудиокассеты с точками лака для ногтей. Это моя юность, мое взросление, мой Цой.
«ГРУППА КРОВИ»
Иногда я пытаюсь представить, какой бы я была, если бы в моей жизни Цоя не было. И тогда вместо простых ответов на сложные вопросы о том, как жить, как дружить, как любить, как не бояться сделать «шаг на недостроенный мост», в воображении возникает зияющая черная дыра с рваными краями. Как бы я жила с этой дырой — не знаю, и считаю, что мне, как и миллионам поклонников творчества Виктора Цоя, невероятно повезло.
Я не помню, когда он вошел в мою жизнь. Кажется, он был в ней всегда, просто однажды материализовался в песнях. Мне было 14 или 15 лет, и это случилось уже после смерти Цоя. В этом мне, можно сказать, посчастливилось не переживать его смерть. Правда, и на концертах побывать не довелось.
Для меня Цой так и остался на кассетах, видеозаписях, в книгах и фильмах — во всем, что может сохранить память о нем. И эту память я передаю своим детям. Да, у них будут свои учителя, нужные их поколению, но во все времена нужно будет знать, что «смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать», нужно будет не бояться перемен и суметь принять вызов на бой от целого мира.
ЗДРАВСТВУЙ, ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ!
Кто-то из музыкальных критиков обратил внимание на шаманизм песен группы «Кино»: достаточно простые тексты, повторяющиеся музыкальные ходы, притягательная монотонность. Из них получаются удивительно красивые колыбельные. Чтобы мои дети уснули, я пою им перед сном «Кукушку», «Апрель», «Красно-желтые дни». Действует безотказно. Когда об этом узнал один мой знакомый, он усомнился: не рановато ли? До Цоя, дескать, надо дорасти. Возможно. Но мне кажется, что расти надо вместе с Цоем. По крайней мере, в том числе.
Сегодня мне 36, я свободна от романтических убеждений юности и вполне отдаю себе отчет в том, что христианская заповедь «не сотвори себе кумира» должна быть незыблемой. Но мы, поклонники творчества «Кино», никогда не пытались сотворить из Цоя кумира. Это Цой сотворил нас такими, какими мы стали: честными, мудрыми, мирными, но готовыми к бою в случае необходимости.
В этом году, 15 августа, я снова поблагодарю его за эти уроки и мысленно провожу в последний путь. А на следующий день встану со словами:
Дарья НЕДОШИВИНА
