Страха нет, есть интерес. Зачем учёный решил заморозить голову после смерти

Профессор математики из Новочеркасска, 55-летний Сергей Некрасов решил сохранять свою голову до тех пор, пока наука не откроет секрет бессмертия.

В конце июля учёный заключил контракт с криофирмой, которая занимается замораживанием тел или мозга при сверхнизких температурах и хранит их таким образом десятилетиями.

Контракт обошёлся профессору Некрасову в 15 тысяч долларов и заключён на 100 лет. Если по истечении этого срока человечество не научится оживлять замороженных людей, то документ будет продлеваться автоматически. Как только Сергей Александрович испустит по­след­ний вздох, его голову отделят от тела и погрузят в жидкий азот. Так она будет храниться при температуре минус 196 градусов, сохраняя самое главное богатство учёного - его мозг. Звучит необычно, если не пугающе. Но только до тех пор, пока за объяснение не принимается сам Некрасов. «АиФ на Дону» узнали, что подтолкнуло математика на необычный эксперимент и почему он верит в своё воскрешение.

Ой, мороз, мороз...

Юлия Панфиловская, «АиФ на Дону»: Сергей Александрович, по всей России подобные контракты заключили около двухсот человек. Одни решаются на такой поступок, узнав о неизлечимой болезни, другие верят, что победят старость или смогут попробовать в будущем то, что сегодня кажется фантастикой. Например, полететь на Марс. Вы же вынашивали эту идею полжизни. И, получается, впервые задумались об этом лет в 25. Не слишком ли рано?

Сергей Некрасов: Всё-таки я уже был учёным, хоть и молодым. Поэтому вопросы геронтологии и радикального продления жизни заинтересовали меня поначалу благодаря работам советских академиков, то есть – с научной точки зрения. Моя молодость пришлась на те годы, когда ещё был силён культ личности.

Взять того же Брежнева и других стареющих вождей партии. Их авторитет в обществе был огромным, но даже они, имея в арсенале всё самое лучшее, подчинялись тем же законам природы, что и простые люди из народа.

Видимо, поэтому их также волновали мысли о смерти, вернее, о бессмертии, что сыграло не последнюю роль в появлении довольно необычной и масштабной научной программы, которую разработали кремлёвские врачи во главе с академиком Евгением Чазовым. Она была посвящена радикальному продлению жизни и объединила лучшие умы научных институтов СССР, от НИИ философии и геронтологии до кибернетики.

К слову, последний возглавлял академик Виктор Глушков, основоположник советской кибернетики, а он учился в нашем новочеркасском вузе, который я когда-то окончил и где с тех пор работаю.

К сожалению, перестройка перечеркнула этот смелый проект, но советские геронтологи успели обозначить одну из наиболее перспективных идей - крионическую. Так я узнал об её основоположниках - Роберте Эттингере и Эве Купере. Их труды я изучил взахлёб, и, признаюсь, тогда мне казалось мистикой, что свои знаменитые книги они написали в год моего рождения - в 1962-м. Эв Купер погиб в канун дня, когда я появился на свет - 19 декабря, в самый разгар сибирских морозов в районе Северного Полюса. Так что низкие температуры со мной с самого раннего детства.

Право на жизнь

- Может, эти научные труды стали своеобразным ответом на вопрос о смысле жизни? Рано или поздно каждому приходится сталкиваться лицом к лицу с большой утратой, и не у каждого она укладывается в голове.

- Да, мой интерес к продлению жизни подкрепила история с отцом. Он безвременно умер после продолжительной болезни сердца, хотя очень хотел жить, о чём говорил даже в свои последние минуты, уже в смертельной агонии. Это также склонило меня к философии трансгуманизма, которая проповедует использование достижений науки и технологий для устранения нежелательных аспектов нашего с вами существования: болезней, страданий, старения и смерти, в конце концов. То есть трансгуманисты провозгласили новое право - право на жизнь. И это только кажется фантастикой.

Когда-то же казалось невероятным, что простая прививка может спасти от смертельного заболевания, но сегодня та же оспа, выкашивающая целые деревни, осталась в прошлом. Ещё 90 лет назад известный советский учёный Сергей Брюхоненко добился сохранения собачьей головы, отделённой от тела. Она питалась из шланга и полностью функционировала, что доказала, укусив зеваку во время демонстрации на Всемирном медицин­ском конгрессе.

Современные учёные уже добились существенного прогресса в изучении стволовых клеток. Например, недавно напечатали трахею на 3D-принтере. Поэтому я и принял решение заморозить только голову, не всё тело, надеясь, что к тому времени, когда меня смогут воскресить, всё остальное вырастят из стволовых клеток. Или создадут биотехническую систему и сотворят функционального киборга с головой профессора Некрасова.

- Всё-таки это звучит не очень убедительно. Если достать из морозилки ту же вишню, которую собрали в саду, она при всём желании не станет точно такой же, как с ветки.

- Недавно учёные откопали червей, которые пролежали в вечной мерзлоте более 30 тысяч лет и при этом отлично сохранились. Их удалось вернуть к жизни, и они тут же начали откладывать яйца. Конечно, человеческое тело устроено гораздо сложнее, но и крионирование - это не просто заморозка, а сложный технологический процесс, нарушение которого приведёт к необратимым процессам, обесценит все усилия.

Например, даже в морге тело недавно усопшего до азотной заморозки нужно хранить при определённой температуре, не выше и не ниже нормы: если будет холоднеё хоть на пару градусов, в организме образуются кристаллики льда, из-за которых всё пойдёт насмарку.

Кровь также заменяют специальным химическим составом, который смягчает воздействие низких температур. Всё это прописано в договоре и детально расписывает технологический процесс. А вообще, у нас мало альтернатив, так почему бы не использовать хотя бы такой шанс для продления жизни?

Опыт на себе

- А ваши родные, коллеги? Как они смотрят на такую альтернативу?

- Впервые я завёл разговор на эту тему с сыном, когда ему было лет десять. Конечно, сначала в шутливой форме, потом стал просто обсуждать идею крионики. Он размышлял необычайно серьезно и спокойно для подростка, например, считал, что это, по его мнению, недостаточно надёжно. Сейчас ему 28 лет, но после того, как он узнал, что я заключил договор на нейрокриосохранение, стал задавать немного смешные вопросы, например, интересовался, в каком году я планирую разморозиться. Сам он пока такой вариант для себя даже не рассматривает, а меня не критикует.

Я в разводе, но есть подруга, она сначала приняла эту новость в штыки, но после моих аргументов стала относиться спокойнее. А вот что касается коллег, то тут мнения разнятся. Один из наших профессоров, проживший долгую счастливую жизнь, сказал, что ему достаточно того, что он сделал вклад в науку, вырастил детей, понянчил внуков. Советовал мне больше заниматься гимнастикой, а вскоре после нашей беседы умер.

Другой профессор, научный руководитель кафедры Информационно-измерительной и медицинской техники, Николай Горбатенко, напротив, поддерживает мою идею создать на Дону крионическую точку.

Вообще, медицинские работники, может быть, в силу своей профессии, легче преодолевают этот психологический барьер. Я первый в регионе заключил контракт с криофирмой, но слышал, что сейчас это также хочет сделать реаниматолог из Азова. Думаю, он сталкивался с клинической смертью. И сам знает, что люди возвращаются к жизни, даже когда это кажется физически невозможным.

- Если всё удастся, как вы запланировали, не боитесь, что через сто или двести лет само общество будет не прогрессивным, а, напротив, дремучим и агрессивным к таким экспериментальным созданиям?

- Нет, страха нет. Только жгучий интерес и ожидание будущего, которое сегодня кажется невероятным. Помните знаменитый роман Беляева «Голова профессора Доуэля»? Писатель создал его ещё до опытов Брюхоненко с собакой и признавался, что роман отчасти автобиографический. Беляев придумал этот сюжет после того, как его парализовало, и он три года был прикован к постели, фактически ощущая себя головой без тела. Думаю, к тому времени, когда криопациентов научатся размораживать, будут созданы реабилитационные центры, в которых таких людей, как я, будут готовить к новой жизни. Надеюсь, докажу, что смерть - это временное явление. В первую очередь, самому себе. Пусть это будет моим самым успешным опытом.