Как изменятся Россия и мир после коронавируса?

Доктора экономических наук профессора МГУ Юрия ОСИПОВА его коллеги называют «человеком, опережающим время». Ему мы адресовали вопрос: как изменятся страна и мир после коронавирусной пандемии? 

Юрий Михайлович ОСИПОВ родился в Ростове-на-Дону. Окончил экономический факультет Московского государственного университета. Доктор экономических наук, профессор МГУ, председатель Научного совета «Центр общественных наук МГУ», заведующий лабораторией философии хозяйства экономического факультета МГУ, президент Академии философии хозяйства, заслуженный деятель науки РФ.

В сфере его интересов – политическая экономия, теоретическая экономия, философия, обществоведение, антропология, социология, политология, историософия, культурология, литературоведение.

На западном «фронте» без перемен

– Помнится, в интервью нашей газете лет пять назад вы говорили о том, что мир находится в состоянии войны (имелась в виду война геополитическая)…

– Она и сейчас идет. Правда, сегодня мир, включая Россию, ведет борьбу еще и с коронавирусом. Но пандемия не только не исключила геополитической войны, а наоборот, несколько изменив ее, даже усилила! Эта война не прекращается ни на минуту. Причем началась она не из-за присоединения Крыма к России, как считают некоторые политологи, а с выступления Путина на Мюнхенской конференции, на которой он фактически заявил, что мир перестает быть однополярным. И у России на этот счет своя позиция.

С тех пор против России ведется информационная, фейковая война. В ней уже отличились Англия со своим мифом, будто весь мир настроен против России; Америка со своим мифом о якобы вмешательстве России в американские выборы; ЕЭС тоже считает, что Россия всюду вмешивается. У всех одна цель – изобразить Россию империей зла, как это было с Советским Союзом.

– Но есть еще война экономическая. С угрозами, санкциями.

– Это так. Причем санкции могут быть такими, что заметно перекроют поставки массы товаров в Россию. Понятно, что много товаров к нам поступает из Китая, но технологии идут в основном от стран Запада. Америка старается это перекрывать. Так или иначе, но идет безусловная война за технологии, за нефть, за ресурсы, вообще за бытие. В какой-то степени это подготовка к некой пиковой ситуации, когда Запад сможет уже начать открытую войну против России. Но, возможно, этого не произойдет, та же пандемия бьет сейчас по всем странам, а что говорить о ядерной войне! Отсюда может возникнуть совсем другая ситуация, с другими намерениями и способами борьбы. Однако вряд ли можно ожидать всемирного благоденствия.

Главное, идет война за человека, его душу, сознание. Ставка в этой войне делается на молодежь. Нашим идеологическим, назовем так, партнерам-противникам удается серьезно влиять на молодежь. В тех же наших телепрограммах, в общем-то западного происхождения, рассчитанных на молодежь, слишком много античеловеческого. Почему мы это допускаем – особый вопрос. Тем не менее, это есть. Мы теряем молодежь. И то, что выдается за высшее достижение цивилизации, как, к примеру, новые технологии, на самом деле оборачивается во многом, если не в главном, против человека. 

Как вернуться в реальность?

– Вы видите какой-то выход?

– Я сейчас подумал о том, что для решения этих проблем нам как раз послано испытание пандемией. Наверное, то состояние, в котором находится мир, и Россия в том числе, можно назвать своеобразным оцепенением. И этот момент должен нам подсказать, как вернуться в живую реальность и что делать дальше. В технологиях, не стану отрицать, есть какие-то преимущества, но в целом человека к ним не свести. Раньше, скажем, была жизнь деревенская, полнокровная и полноценная, пусть и ограниченная природным круговоротом. Любой человек осваивал много доброго от родителей. Там смыслы бытовали.

Сейчас все по-другому. Те же молодые люди оказываются на краю антижитейской бездны, технотронной пустоты: либо упадут туда, либо успеют отскочить. События, связанные с пандемией, как раз предназначены для того, чтобы каждый для себя задался вопросом: кем и как дальше быть? Человек должен делать выводы и обретать для себя реальные ценности.

– Вас волнует духовное, нравственное воспитание подрастающего поколения?

– Безусловно! Что в пандемии оказалось, если можно так сказать, со знаком плюс? Люди, которые уехали за границу, кто хотел там работать, кто просто отдыхать, быстренько вернулись обратно в Россию. Поняли, что за рубежом они – чужие. Там тоже пандемия, и никто не кинулся спасать наших соотечественников, отдавать им койко-места в больницах – их и для своих не хватало. И вернувшиеся начинают понимать, что дом твой там, где ты родился, причем не просто как человек, но и как гражданин. Сейчас, образно говоря, должна произойти обкатка человека наново. Либо это люди поймут и сохранят в себе людскую душу, либо превратятся во что-то механическое, пустое. Они, кстати, отчасти уже как раз такие.

– Не доверяете вы новым технологиям?

– Дело не в доверии. Если взять, к примеру, компьютерных асов, то они уже мыслят по-другому, они включены в искусственный разум, живут в другом – виртуальном – мире. Там человека уже нет, там лишь его призраки. Человек взялся переделывать мир, сделав его технотронным, и вот теперь переделанный мир начинает переделывать под себя уже самого человека. И вот вопрос: что из этого получится? Может быть, власть предержащим, вкладывающим огромные средства в новые технологии, кажется, что таким образом человек станет неким послушным механическим существом? Но с кем они окажутся, если не лицом к лицу, то хотя бы просто на одной планете? С технотронным зверем, что ли? И что тогда?

– Не поздновато ли в 18 лет воспитывать молодежь? Хотя в советских вузах давали не только знания, но и учили тому, как вести себя, к примеру, в обществе.

– Сейчас считается, что вузы оказывают лишь услугу потребителям, то есть студентам, ни о каком воспитании речи поэтому не идет. Тот же профессор не имеет права делать замечание, скажем, студентке, если она одета как-то неподобающе. Это может быть воспринято ею как оскорбление ее драгоценной личности. Хотя, мне кажется, пора уже студенточек наших привлекать за «безодежные» сексуальные домогательства в отношении профессоров.

Не умеют мыслить, не умеют писать

– Это вы о своих студентах, аспирантах говорите?

– У меня нет сегодня аспирантов.

– Почему?

– А мне не о чем с ними говорить, не то что создавать с ними научные труды. Нет тех молодых людей, которые могут плодотворно мыслить в области теории. Они не знают, как это делать. Нет навыков. Причем уже давно. Еще лет пятнадцать назад на ученом совете университетские профессора спросили наших выпускников, занимавших в министерстве экономики высокие должности, как они относятся к новому поколению выпускников, к молодым коллегам по работе. И услышали в ответ: не способны мыслить, не умеют писать, не могут грамотно составить доклад. Сейчас подготовленных теоретиков практически нет, выветрились. Пусть студенты у нас и умненькие, и английский знают, и компьютером владеют, и математикой, а вот научно-гуманитарной культуры им явно, мягко говоря, не хватает.

– Риторический вопрос: это нормально?

– Конечно, ненормально! Те силы, которые устроили в нашей стране переворот в 90-е, а сейчас как бы благоденствуют, почему-то в этом не заинтересованы. Может, у них какие-то обязательства перед Западом, типа того же Болонского процесса. Якобы потребно стандартное международное образование, двойной диплом. Полная ерунда. Европа, Америка берут наших ребят как полуфабрикаты, скажем, тех же айтишников, переучивают их уже под свои «стандарты» и делают из них фактически «технических» рабов. Вот и все!

Вот случилась коронавирусная пандемия. Вы слышали по этому поводу позицию той же Академии наук? Это же вроде как интеллектуальная мощь страны. Академики! Они первыми должны были объяснить, что на самом деле происходит. Но они ничего по этому поводу не сказали. Почему? Потому что действительно столкнулись с чем-то новым, может, как раз для них-то и новым. И никакие технологии не помогают этот вирус распознать настолько, чтобы его остановить...

(Продолжение следует)