Карнавал со Сталиным, медведем и коломбиной

Фантазии комсомольцев 1920–1930-х годов нынешние креативщики могли бы позавидовать

Для послевоенной советской молодежи само слово «карнавал» чаще всего было связано со встречей Нового года. Наверное, они слышали о карнавалах бразильских, но Бразилия далеко, и вообще это другая история. А у нас к карнавалу относились как к «елочке для взрослых». Ярчайший пример – прелестная рязановская кинокомедия «Карнавальная ночь».

Однако ветераны комсомола, люди среднего возраста могли бы тогда вспомнить и другие карнавалы – не только зимние. В политкарнавалы и карнавальные шествия старались превратить демонстрации: первомайские и в честь очередной годовщины революции, то есть ноябрьские. Тут были и агитационный театр на мобильной платформе, и огромные куклы в виде аллегорических фигур мирового пролетариата и его ярых врагов, и люди, разыгрывающие пантомимы на злобу дня и международной политики, – всего не перечислить.

Листая страницы «Большевистской смены» (такое название носила в те годы наша газета), можно найти упоминания о совсем уж необычных для нас карнавалах, не привязанных к большим государственным праздникам. 

Конец января 1927 года. Ростово-нахичеванская комсомольская организация готовится к перевыборной кампании горсовета. Вероятно, она стремится увеличить в нем долю молодежи и, что уж точно, поднять активность молодых избирателей. Какой план появляется для достижения этой цели?

Ростово-нахичеванская комсомольская организация бросает в молодежные массы лозунг: «Все на карнавал!».

«Основным содержанием карнавала должны быть вопросы перевыборной кампании. В инсценировках, частушках, коллективных лозунгах, художественных плакатах должны быть отражены как достижения, так и недостатки в работе городского совета», – поясняет «Большевистская смена».

Кто сочинял эти частушки и сценки, их исполнял, рисовал плакаты? Вернее всего, в большинстве были самодеятельные поэты и музыканты, артисты и художники.

Самодеятельное художественное творчество развивалось в те годы бурно. Театральные, изобразительные, музыкальные кружки и студии росли, как грибы после дождя. Наша газета постоянно сообщает о достижениях молодых талантов из народа.

Что стало поводом к карнавальному шествию в донской столице в июле 1930 года, можно только догадываться. Может, тоже перевыборная кампания, только теперь уже не горсовета, а городской комсомольской организации? Или в промежутке между театрализованными демонстрациями в ноябре и мае придумали устроить еще одно карнавальное шествие?

Этот карнавал решили провести силами Ростовской комсомольской организации «с привлечением всей трудящейся молодежи». Рекомендации для его участников, которые публикует «Большевистская смена», больше похожи на строки приказа: «Всем выйти с показателями своей работы». «Для художественного обставления карнавала всем районам выйти с оркестрами – струнными, духовыми, симфоническими, а также с хоровыми, эстрадными и другими кружками». «Карнавал провести с ракетами, фейерверками и всякого рода украшениями».

Хочется думать, что карнавал у них получился, а воспоминания о нем долго радовали.

Не исключено, что активным участником этого карнавала стал будущий организатор восстания в фашистском концлагере Собибор Александр Печерский.

Дело в том, что на том карнавале ростовский ТРАМ – Театр рабочей молодежи – давал спектакль, сочиненный на местном материале – «Цеха бурлят». Александр Печерский, тогда еще молодой человек, живо интересовался театром, а с 1931 года играл в трамовских постановках. Очень может быть, что с близкими по духу – влюбленными в театр людьми – он был уже во время того карнавального шествия.

Самый подробный рассказ о довоенном карнавале можно прочесть в одном из сентябрьских номеров «Большевистской смены» за 1937 год.

Возможно, его название «Веселый карнавал» наших современников заставит поежиться. Кто-то наверняка захочет поправить автора того давнего репортажа: «Веселье в разгар сталинских репрессий?! Пир во время чумы – вот как следовало бы это назвать».

Времечко действительно было страшное. Это видно даже по публикациям в предшествующих номерах «БС»: «Врагам народа нет пощады» – это о раскрытии «контрреволюционной банды» в Верхнедонском районе. Газета сообщает о комсомольских работниках разного уровня, изобличенных как врагов народа. Появляется и ряд сообщений, свидетельствующих о грозе, разразившейся над сотрудниками нашей газеты: «Странные ошибки «Большевистской смены». Это – отдельный разговор, и мы к нему вернемся.

Можно ли утверждать, что в 1937 году советским людям было не до карнавалов – хватало энкавэдэшной фантасмагории? Трудно сказать. Многие и после откровений ХХ партсъезда не верили, что все это было… 

А тот сентябрьский карнавал, как рассказывала «БС», заполнил собой центральный ростовский парк им. М. Горького. Впрочем, в ту пору его чаще называли городским садом.

Парк Горького превратили во что-то сказочное: гирлянды цветов, разноцветные фонарики, иллюминация. 

«Над аркой, окаймленной цветистой лентой электрических ламп, возвышается портрет любимого вождя, друга и учителя советской молодежи товарища Сталина», – свидетельствует корреспондент Горзиев. Куда ж без этого. Но, похоже, что участников карнавала портрет вождя ничуть не стесняет: играет оркестр, огромная толпа кружится в вихре вальса, танцуют и на танцплощадках, и на аллеях.

Многие в маскарадных костюмах: арлекин приглашает на танец коломбину, укротитель ведет на цепи огромного медведя, которому, вероятно, тоже не терпится пуститься в пляс. 

Целым табором – с пением под гитару – идут цыгане.

«Привлекая всеобщее внимание, появляется маска, изображающая борьбу за сталинские 7–8 миллиардов пудов хлеба в год. Остроумный этот костюм целиком сплетен из колосьев», – живописует наш корреспондент. 

Именно этот костюм и получил первую премию – патефон. Возможно, скоро этот счастливчик (или счастливица?) купит пластинку с песней о карнавале. В конце 1930-х появилось несколько таких песен. Одну из них исполняла наша землячка Изабелла Юрьева. Эта песня об искорке любви на мимолетной встрече. Он хочет увидеть ее без маски, продолжения знакомства, она предпочитает остаться загадкой. Потому что «в этой тайне красота».