Рязанские ветеринары не хотят делать бизнес на животных
Об Анне Котелевской, сегодняшней гостье «Нерабочего настроения», лучше всего могли бы рассказать кошки и собаки, лошади и коровы, хомячки и рыбки. Могли бы. Но животные, к сожалению (или к нашему счастью?), не разговаривают. Обычно они открывают рот только для того, чтобы поесть или кого-нибудь цапнуть, но у ветеринарного врача Анны Александровны живность разжимает челюсти даже для того, чтобы добровольно принять лекарство. А хозяева питомцев начинают мечтать: «Вот бы мой участковый терапевт со мной так разговаривал!»
«После Москвы болею»
Анна Котелевская, ветеринарный врач с 20-летним стажем. Родилась в Александро-Невском районе Рязанской области. Можно, конечно, сказать: «Да ей на роду было написано быть ветеринаром, раз появилась на свет в деревне!»
— Конечно, многие знания о животных я начала получать с самого рождения, потому что отец держал большое хозяйство: кур, свиней, гусей. Понятное дело, жили дворовые собаки и кошки. С малолетства знала, сколько раз в день кормить, кого — чем, какие к животным могут «прицепиться» болезни и чем их можно вылечить. В десятом классе услышала про Московскую ветеринарную академию имени Скрябина, поехала и выдержала серьезный конкурс — 16 человек на место.
— И какой показалась столица после провинции?
— Замечательной! Во-первых, в юности мы все с восторгом воспринимаем новое, во-вторых, тогда Москва была совсем другой. Это сейчас после одного дня в столице я три дня болею, отхожу от суеты. За автомобильными выхлопами не так уж заметны ее красота и величавость. Да и езжу туда исключительно по делам, на конгрессы и встречи с коллегами.
— Что за конгрессы?
— Международный ветеринарный конгресс проходит в Москве ежегодно. Думаю, что каждый уважающий себя и своих пациентов ветеринарный врач обязан ездить на эти встречи, ведь в мире чуть ли не каждый день изобретаются лечебные препараты, появляется более современное оборудование. В наши дни стыдно лечить все болезни зеленкой и стрептоцидом, потому что доступ к новым знаниям открыт всем.
— Где начинался ваш профессиональный путь?
— В Спасском районе, я стала работать там врачом-гематологом в ветлаборатории. Через два года перебралась в Рязань, устроилась в ветеринарную клинику «Айболит», которой уже нет в том ее виде, в котором она существовала. «Отслужила» там пятнадцать лет. Там же встретилась с доцентом кафедры ангиологии, сосудистой, оперативной хирургии и топографической анатомии, преподавателем медицинского университета Валерием Павловичем Рунковым — второй его работой была хирургическая практика в ветклинике. Хотелось бы поблагодарить его за полученные знания и опыт, да поздно: он скончался 8 июня этого года. Вечная память хорошему человеку и отличному профессионалу. Сейчас компетентность во многих профессиях не в чести, главное — умение извлекать прибыль, а жаль.
— Помните свою первую операцию?
— А как же! Такое захочешь — не забудешь. Это были практические занятия в ветакадемии, мы должны были оперировать котенка, меня поставили ассистентом. Руки-ноги тряслись, боялась не справиться и оказаться виновницей смерти этого маленького комочка. Но тут профессор с присущим всем врачам циничным юмором предупредил: «Котенок стоит 200 баксов, у меня есть сто. Если что, тебе придется добавлять. У тебя есть сто долларов?». У меня их не было. Поэтому пришлось прооперировать на «отлично». Шучу, конечно, не поэтому. Страшно представить, что бы было, если б я его тогда «зарезала». Смогла бы справиться с комплексом вины?
Мама для дочек, пираньи и котенка
— Сейчас вы не просто «собаче-кошачий доктор», но и владелица ветклиники?
— Да, как говорится, жизнь заставила. Но бизнесмен из меня никудышний, я просто не понимаю, как можно делать бизнес на животных. И как это сочетать — заботы о том, чтобы поскорей вылечить пациента, и необходимость получить за это побольше денег? В общем, выбрала качество лечения, а не доходность — цены в нашей клинике чуть ли не самые низкие во всем городе. На налоги хватает, на жизнь тоже — оно и хорошо.
Анна Александровна ухитряется изыскивать средства и на содержание постоянных пациентов клиники: в подсобном помещении живет престарелая кошка с искалеченной лапой и слепой котенок, рыба пиранья и шиншилла. У хромой кошки умерла хозяйка — питомицу принесли сердобольные соседки. Котенка оставили на время волонтеры из кошачьего приюта «Последний шанс». А пиранью доктор в прямом смысле слова приручила: опускает в воду кусочек мяса, зовет: «Иди ко мне, рыба моя, рыба!» Тихонько постукивает по толстому стеклу, и лупоглазая упитанная хищница подплывает к хозяйке.
— Быть хозяйкой клиники — большая ответственность. В каких аспектах управления испытываете наибольшие трудности?
— Основная проблема — кадровая. Я шла учиться в ветакадемию и была уверена, что буду лечить животных. А зачем сейчас идут учиться, не знаю. Получат диплом о высшем образовании, и вдруг им становится неприятно копаться в крови и, простите, экскрементах. Ты же врач, о чем раньше думал?! Но сейчас у меня именно те сотрудники, у которых «глаз горит» на интересные случаи. Они стараются разобраться и просчитать схему лечения.
К слову сказать, в клинике работает и старшая дочь Котелевской — Дарья. Но она призналась в разговоре, что не мечтает пойти по маминым стопам, потому что слишком чувствительна к боли животных. «Маме порой приходится действовать быстро и жестко, а я так не смогу. Я с бухгалтерией вожусь, лекарства и товары для животных продаю, но уходить отсюда не думаю — тут как дома», — рассказала она о себе. Младшая дочка Анны Александровны пока совсем маленькая и не думает, кем станет. Но мама говорит, что выбор профессии должен быть свободным, только тогда работа будет любимой. Так что «давить» на дочь она не собирается.
— Еще одна проблема, — продолжает Анна Александровна, — это недобросовестная конкуренция. Некоторые думают, что все ветклиники в городе конкурируют и готовы друг друга уничтожить, но это не так. В среде ветеринаров существует своя этика, мы часто советуемся друг с другом. Но есть такие «конкуренты», которые пытаются брать не профессионализмом, а распространением лживой информации. Долечивают за опытными ветеринарами и говорят клиенту: «Ах, у вас чуть собачку не погубили!». И клиент распространяет это в Сети или бежит жаловаться на телевидение. Это грязные технологии, которые, увы, не обходят стороной ни одного честного предпринимателя. Ветеринаров, старающихся выжить за счет очернения других, к счастью, не так много.
Гордость семьи
— Каковы минусы содержания собак и кошек в условиях городских квартир, с вашей точки зрения?
— О-о, их огромное количество. В Рязани очень мало мест для выгула собак, да и у хозяев времени не хватает — собака редко двигается, зарабатывает ожирение, это сказывается на суставах и сердце. У многих хозяев имеется предубеждение против стерилизации животных — мол, это уже бесполое существо. В итоге домашние любимцы приносят ненужное потомство, умерщвлять его жалко... И вот мы видим брошенных котят и щенков, которых, покалеченных людьми и машинами, приносят к нам сердобольные бабушки или волонтеры из приютов. Так что проблем хватает, потому что лишь немногие породы выведены исключительно для домашнего содержания.
Сейчас у Котелевских две собаки породы дратхаар — гордость семейства, полевые чемпионы России. Животные проживают за городом, в деревенском доме, на природе. В основном ими занимается супруг Анны Александровны — он эксперт-кинолог породы дратхаар.
Собеседница начала разговор рассказом о своей любимой профессии и заканчивает этим же: «Быть ветеринаром — это не значит просто вовремя приходить на работу и покидать ее в назначенный час. Если ты ветврач, значит, должен оставаться им всегда — и днем, и ночью, и даже в отпуске».
Екатерина Вулих
«После Москвы болею»
Анна Котелевская, ветеринарный врач с 20-летним стажем. Родилась в Александро-Невском районе Рязанской области. Можно, конечно, сказать: «Да ей на роду было написано быть ветеринаром, раз появилась на свет в деревне!»
— Конечно, многие знания о животных я начала получать с самого рождения, потому что отец держал большое хозяйство: кур, свиней, гусей. Понятное дело, жили дворовые собаки и кошки. С малолетства знала, сколько раз в день кормить, кого — чем, какие к животным могут «прицепиться» болезни и чем их можно вылечить. В десятом классе услышала про Московскую ветеринарную академию имени Скрябина, поехала и выдержала серьезный конкурс — 16 человек на место.
— И какой показалась столица после провинции?
— Замечательной! Во-первых, в юности мы все с восторгом воспринимаем новое, во-вторых, тогда Москва была совсем другой. Это сейчас после одного дня в столице я три дня болею, отхожу от суеты. За автомобильными выхлопами не так уж заметны ее красота и величавость. Да и езжу туда исключительно по делам, на конгрессы и встречи с коллегами.
— Что за конгрессы?
— Международный ветеринарный конгресс проходит в Москве ежегодно. Думаю, что каждый уважающий себя и своих пациентов ветеринарный врач обязан ездить на эти встречи, ведь в мире чуть ли не каждый день изобретаются лечебные препараты, появляется более современное оборудование. В наши дни стыдно лечить все болезни зеленкой и стрептоцидом, потому что доступ к новым знаниям открыт всем.
— Где начинался ваш профессиональный путь?
— В Спасском районе, я стала работать там врачом-гематологом в ветлаборатории. Через два года перебралась в Рязань, устроилась в ветеринарную клинику «Айболит», которой уже нет в том ее виде, в котором она существовала. «Отслужила» там пятнадцать лет. Там же встретилась с доцентом кафедры ангиологии, сосудистой, оперативной хирургии и топографической анатомии, преподавателем медицинского университета Валерием Павловичем Рунковым — второй его работой была хирургическая практика в ветклинике. Хотелось бы поблагодарить его за полученные знания и опыт, да поздно: он скончался 8 июня этого года. Вечная память хорошему человеку и отличному профессионалу. Сейчас компетентность во многих профессиях не в чести, главное — умение извлекать прибыль, а жаль.
— Помните свою первую операцию?
— А как же! Такое захочешь — не забудешь. Это были практические занятия в ветакадемии, мы должны были оперировать котенка, меня поставили ассистентом. Руки-ноги тряслись, боялась не справиться и оказаться виновницей смерти этого маленького комочка. Но тут профессор с присущим всем врачам циничным юмором предупредил: «Котенок стоит 200 баксов, у меня есть сто. Если что, тебе придется добавлять. У тебя есть сто долларов?». У меня их не было. Поэтому пришлось прооперировать на «отлично». Шучу, конечно, не поэтому. Страшно представить, что бы было, если б я его тогда «зарезала». Смогла бы справиться с комплексом вины?
Мама для дочек, пираньи и котенка
— Сейчас вы не просто «собаче-кошачий доктор», но и владелица ветклиники?
— Да, как говорится, жизнь заставила. Но бизнесмен из меня никудышний, я просто не понимаю, как можно делать бизнес на животных. И как это сочетать — заботы о том, чтобы поскорей вылечить пациента, и необходимость получить за это побольше денег? В общем, выбрала качество лечения, а не доходность — цены в нашей клинике чуть ли не самые низкие во всем городе. На налоги хватает, на жизнь тоже — оно и хорошо.
Анна Александровна ухитряется изыскивать средства и на содержание постоянных пациентов клиники: в подсобном помещении живет престарелая кошка с искалеченной лапой и слепой котенок, рыба пиранья и шиншилла. У хромой кошки умерла хозяйка — питомицу принесли сердобольные соседки. Котенка оставили на время волонтеры из кошачьего приюта «Последний шанс». А пиранью доктор в прямом смысле слова приручила: опускает в воду кусочек мяса, зовет: «Иди ко мне, рыба моя, рыба!» Тихонько постукивает по толстому стеклу, и лупоглазая упитанная хищница подплывает к хозяйке.
— Быть хозяйкой клиники — большая ответственность. В каких аспектах управления испытываете наибольшие трудности?
— Основная проблема — кадровая. Я шла учиться в ветакадемию и была уверена, что буду лечить животных. А зачем сейчас идут учиться, не знаю. Получат диплом о высшем образовании, и вдруг им становится неприятно копаться в крови и, простите, экскрементах. Ты же врач, о чем раньше думал?! Но сейчас у меня именно те сотрудники, у которых «глаз горит» на интересные случаи. Они стараются разобраться и просчитать схему лечения.
К слову сказать, в клинике работает и старшая дочь Котелевской — Дарья. Но она призналась в разговоре, что не мечтает пойти по маминым стопам, потому что слишком чувствительна к боли животных. «Маме порой приходится действовать быстро и жестко, а я так не смогу. Я с бухгалтерией вожусь, лекарства и товары для животных продаю, но уходить отсюда не думаю — тут как дома», — рассказала она о себе. Младшая дочка Анны Александровны пока совсем маленькая и не думает, кем станет. Но мама говорит, что выбор профессии должен быть свободным, только тогда работа будет любимой. Так что «давить» на дочь она не собирается.
— Еще одна проблема, — продолжает Анна Александровна, — это недобросовестная конкуренция. Некоторые думают, что все ветклиники в городе конкурируют и готовы друг друга уничтожить, но это не так. В среде ветеринаров существует своя этика, мы часто советуемся друг с другом. Но есть такие «конкуренты», которые пытаются брать не профессионализмом, а распространением лживой информации. Долечивают за опытными ветеринарами и говорят клиенту: «Ах, у вас чуть собачку не погубили!». И клиент распространяет это в Сети или бежит жаловаться на телевидение. Это грязные технологии, которые, увы, не обходят стороной ни одного честного предпринимателя. Ветеринаров, старающихся выжить за счет очернения других, к счастью, не так много.
Гордость семьи
— Каковы минусы содержания собак и кошек в условиях городских квартир, с вашей точки зрения?
— О-о, их огромное количество. В Рязани очень мало мест для выгула собак, да и у хозяев времени не хватает — собака редко двигается, зарабатывает ожирение, это сказывается на суставах и сердце. У многих хозяев имеется предубеждение против стерилизации животных — мол, это уже бесполое существо. В итоге домашние любимцы приносят ненужное потомство, умерщвлять его жалко... И вот мы видим брошенных котят и щенков, которых, покалеченных людьми и машинами, приносят к нам сердобольные бабушки или волонтеры из приютов. Так что проблем хватает, потому что лишь немногие породы выведены исключительно для домашнего содержания.
Сейчас у Котелевских две собаки породы дратхаар — гордость семейства, полевые чемпионы России. Животные проживают за городом, в деревенском доме, на природе. В основном ими занимается супруг Анны Александровны — он эксперт-кинолог породы дратхаар.
Собеседница начала разговор рассказом о своей любимой профессии и заканчивает этим же: «Быть ветеринаром — это не значит просто вовремя приходить на работу и покидать ее в назначенный час. Если ты ветврач, значит, должен оставаться им всегда — и днем, и ночью, и даже в отпуске».
Екатерина Вулих
