Продюсер Дарьи Сускиной стал женщиной
Еще несколько лет назад в Рязани она была известна как продюсер юной певицы Дарьи Сускиной и называла себя Алексом Морозовским, человеком, обладавшим андрогинной внешностью. Сегодня в этой девушке разглядеть что-либо мужское практически невозможно — темные длинные волосы, легкий макияж, светлая кожа, тонкие пальцы, хрупкое телосложение. И только голос может выдать принадлежность этого милого существа к мужскому полу.
Валерии 20 лет. Она не скрывает, что является транссексуалкой, активна в социальных сетях, регулярно обновляет там свои фотографии. О себе она говорит исключительно в женском роде. Корреспонденту «Родного города» Валерия согласилась рассказать о том, как женская сущность в ней уживается с мужским телом.
— Лера, расскажи, когда и при каких обстоятельствах ты ощутила свою принадлежность к женскому полу?
— Это ощущение было со мной изначально, буквально с пеленок. В детстве меня совершенно не интересовали велосипеды и машинки. Больше привлекали мамины каблуки. Я вообще никогда не ощущала себя мальчиком. Скорее считала себя странной девочкой. А потом началась школа и давление на меня... Женские и мужские раздевалки, врачебные осмотры. Когда я оказывалась среди мальчиков, ощущение было такое, что я в другой стране и не знаю языка. Они все смеются надо мной, а я ничего не понимаю. С девочками и раньше, и сейчас мы друг друга хорошо понимали. В школьные годы с девочками я общалась как девочка. Один год я проучилась в РГУ имени Есенина. Там в однокурсницами мы ставили танцы, я их готовила к выступлениям, сама выходила на сцену, участвовала в дефиле.
— Для ясности уточним. Ты именно транссексуалка? Не трансвестит, не адрогин?
— Да, транссексуалка. И это не фетиш, не извращение и не эпатаж. Просто я на самом деле так себя ощущаю.
— Как к этому относятся твои близкие?
— Самые близкие люди меня понимают и не отвергают. Мама приняла меня сразу, хотя какое-то время я ее приучала к своему женскому образу.
— А что можешь сказать об отношении к себе окружающих? Испытывала ли ты агрессию со стороны людей из-за того, что не такая, как все?
— Не вижу смысла кричать о том, что я транссексуалка. Я прекрасно понимаю, что люди могут понять это по голосу или по размеру ноги. Это довольно щекотливая тема в нашей стране вообще, а в Рязани — особенно. Поэтому я стараюсь не попадать туда, где ко мне могу отнестись брезгливо. Хотя в одной, достаточно странной тусовке в «пьяном» парке меня принимали. Я общалась со скинхедами, что вообще казалось невозможным. Мы со скинхедами даже сидели у меня дома на кухне и разговаривали о жизни. А вот случай агрессии однажды был: одна компания решила со мной подраться. Правда, потом ребята извинялись. Вообще, я стараюсь не провоцировать людей на агрессию. В повседневной жизни ношу одежду в стиле унисекс; при этом никакой боевой раскраски и высоких каблуков.
— А как давно ты стала выглядеть как женщина?
— Самые главные трансформации происходят со мной в последние пять лет. Хотя женские вещи в гардеробе начали появляться с 13 лет, когда я стала одеваться самостоятельно. Если покупала водолазку, то обязательно приталенную, если джинсы — то зауженные. Потом уже стали появляться обычные женские вещи. Я сама хожу по магазинам и покупаю себе одежду, иногда ходим вместе с мамой. Одеваюсь по-женски, но не вульгарно. Потому что часто именно одежда выдает транссексуалок. Они нарочито подчеркиваю свою женственность и из-за этого бывают похожи на павлинов: у них все яркое, все блестит.
— Лера, а кроме одежды, ты что-нибудь делала, чтобы стать такой женственной? Ведь визуально в тебе невозможно распознать ничего мужского. Как тебе удалось добиться такой степени феминизации? Может быть, ты принимала гормоны?
— Нет, гормонов я не принимала. Но собираюсь это начать делать. Женственности лицу придает ухоженные брови и длинные волосы. В принципе, у меня никогда не было коротких стрижек, всегда были длинные челки. Потом уже волосы становились все длиннее и длиннее, и это мне идет. Делать эпиляцию волос на лице тоже не пришлось, щетины как таковой нет, растут лишь единичные волоски. Видя мою внешность многие, действительно, думают, что я принимала гормонотерапию.
— Ты сказала, что планируешь гормонотерапию. А вообще, каковы твои дальнейшие планы по половой трансформации?
— В дальнейшем я, действительно, займусь гормонотерапией, подготовлю почву. Мне не нравится силикон, и я не хочу лишний раз ложиться под нож, в первую очередь, по состоянию своего здоровья. К тому же силиконовая грудь на ощупь — не очень. А от гормонов, что вырастет, то и вырастет. Низ в итоге мне придется сделать когда-нибудь.
— Ты не спешишь делать хирургическую коррекцию пола, потому что боишься передумать? Возможно ли для тебя возвращение к мужскому образу?
— Я точно знаю, что обратного пути нет. В одну реку дважды не входят. Я просто боюсь ложиться под нож, это слишком сложная операцию. И даже если вдруг я решила бы превратиться обратно в Лешу (правда, не знаю, какие на то должны быть основания), какой в этом смысл? Люди уже запомнят меня как Леру. Я всю свою сознательную жизнь шла к тому, чтобы социализироваться как Лера.
— Но во всеуслышание ты об этом заявила, как я понимаю, совсем недавно, когда на твоей странице Вконтакте вместо надписи «Алексей Морозовский» появилась «Валерия Морозовская»…
— .. чем изрядно шокировала публику. Хотя близкие и друзья меня так уже очень давно называют. А Вконтакте интерес ко мне теперь только возрос, стало больше подписчиков, лайков и комментариев. А с другой стороны, женское имя и фамилия на странице избавили меня от вопроса «А почему Алексей?», потому что было явное несоответствие фото и имени.
— Но ведь в паспорте осталось мужское имя. Не возникает ли из-за этого проблем?
— В основном, нет. Единственный был инцидент в Москве, в Бутове. Мне не продали зажигалку, сказали, что паспорт не мой. Это был единственный инцидент с паспортом. А что касается переездов между городами, то тут без проблем. Спокойно покупаю билет. В кассе, конечно, на меня пристально смотрят, иногда с брезгливым выражением лица, но билеты продают.
— Тебя когда-нибудь вызывали в военкомат?
— Вызывали. Это был просто цирк! В 16 лет нас из школы привезли в военкомат. У меня на тот момент был диагноз «ожирение третьей степени», но весила я меньше пятидесяти килограмм. Брови, ресницы подкрашены. На врачебный осмотр лезу вперед, раздеваюсь до трусов, не обращаясь на смешки сверстников. Захожу к эндокринологу, и дородная врач вместо того, чтобы подхихикивать по поводу моей внешности, начинает расспрашивать, как я похудела. Дальше — еще интереснее. Психотерапевт долго расспрашивает меня, путает, в итоге ставит диагноз «инфантилизм» и отправляет в психдиспансер. Приехав туда, я сразу подружилась с медсестрами. К психам меня не сажали, держали в отдельной комнате до приезда мамы. Позже врач сказала маме, что я не больна, диагноз «инфантилизм» мне сняли. Они поняли, что я адекватна, просто таков мой выбор.
— Как я понимаю, ты ведешь абсолютно женский образ жизни. Давай конкретизируем. Делаешь ли ты маникюр? Носишь ли каблуки? В общественных местах ходишь в женские туалеты?
— Да, я делаю маникюр, посещаю женские туалеты. Мне нравится, когда на меня обращают внимание мужчины. Обувь на каблуках практически не ношу, если только повод какой-то, выход в клуб, например, и то, скрипя зубами. А я со своими 185-ю сантиметрами роста на каблуках получаюсь под два метра.
— На некоторых фото заметно и из твоего рассказа понятно, что раньше ты весила намного больше, чем сейчас. Как ты избавилась от лишнего веса?
— В 15 лет я весила 120 килограмм! И очень боялась остаться такой «кадушкой». Кстати, лишний вес у меня откладывался по женскому типу. Из-за полноты меня все подкалывали. Люди вокруг жестокие. Я представила, мне будет 20 лет, и у меня не будет друзей, меня не будут брать на работу. Еще пугало, что у меня никогда не будет красивых фотографий, никогда не смогу носить одежду, которая мне нравится. В то время у меня еще был такой «заскок» — хотелось стать моделью. Большими усилиями, но вес постепенно стал уходить, и снизился до 47 килограмм. Сейчас я продолжаю держать форму, вешу 65 килограмм и свободно влезаю в одну штанину брюк, которые носила тогда. Я довольна результатом.
— Ты говоришь, что раньше мечтала стать моделью? А кем сейчас видишь себя в будущем?
— Хочется, чтобы было что-то свое и основательное. Например, салон красоты. У меня есть образование парикмахера и косметолога. Хочу работать на себя. Постепенно буду решать свои финансовые проблемы. Хочу снять себе квартиру в Москве, найти работу. Понимаю, что нужно создать в жизни себе определенную базу. Кстати, сейчас у меня появилась возможность стать моделью, для этого есть и необходимые связи. Но мне это уже не надо. Могу работать и в шоу-бизнесе, но по ту его сторону. Тем более опыт есть — Сускину ведь у меня получилось раскрутить. Кстати, именно благодаря этому проекту у меня стало появляться имя, а потом уже и смелость свободно выражать себя. Сейчас у меня новый этап — раскрыться и рассказывать о себе в новом лице и жить в этом лице. Мне так проще социализироваться.
— Когда ты все же сделаешь хирургическую операцию по смене пола, как считаешь, твоя жизнь облегчится?
— Я не считаю, что у меня тяжелая жизнь. Это для меня будет всего лишь косметической операцией. Единственное, что изменится, так это паспорт. Это откроет передо мной новые горизонты. И не будет несоответствия между полом в паспорте и тем, как я выгляжу. Для себя я уже все решила.
— Спасибо, за откровенный рассказ о себе. Удачи!
Лариса Соловьева
