Шоу-бизнес в Рязани, скорее, есть
В преддверии юбилея Игорь Викторович поделился своим видением шоу-бизнеса в Рязани, пристрастиями и мечтами.
— Некоторых продолжают терзать смутные сомнения: есть ли шоу-бизнес в Рязани?
— Считаю, что шоу-бизнес в нашем городе есть хотя бы потому, что я лично знаю людей, которые сделали его своей профессией. Первый, кто приходит на ум, — Андрей Курьянов. Его фирма занимается прокатом звезд, и не только в Рязани, но и в соседних областях. Кроме того, в нашем городе есть как минимум три крупные фирмы, задействованные в звуковом оформлении концертных площадок. А вот людей, которые зарабатывают творчеством в нашем городе, очень мало, скорее, они получают некий приварок. Все же здесь не те широкие возможности для реализации личных творческих амбиций, что в Москве или Питере. Самые концертирующие рязанцы: автор и исполнитель Ольга Чикина, группа Feelin’s. Мне было приятно, что на крупный фестиваль этнически чистой музыки в Калужской области «Дикая мята» была приглашена рязанская группа «Кактус».
— А, мягко говоря, неудачно прошедшие в Рязани open-air — «Нашествие» в 2006 году, «Широта 54» в 2010 году и вообще не состоявшиеся этим летом «Рязанские каникулы» — говорят о том, что такие мероприятия в нашем регионе успешно провести невозможно?
— Да возможно! Все зависит от правильной организации. Обиднее всего, что то самое провальное «Нашествие» ассоциируется с Рязанью, а ведь город лишь обеспечивал правопорядок и не входил в число организаторов. Что касается «Широты 54», то уже разброс анонсируемых исполнителей меня удивил — от Меладзе до Бреговича. Я, было, подумал, что, возможно, формат фестиваля — семейный, для того чтобы привлечь разновозрастную и разносоциальную аудиторию... Брегович в первый день фестиваля заявил со сцены: «Вчера я выступал на стадионе, а сегодня — перед тридцатью зрителями».
Так оно и было — выступление мировой звезды наблюдали лишь волонтеры. Объяснение неудаче простое: идеология фестиваля оказалась изначально неверной. Для того чтобы человек поехал в Рязанскую область в нераскрученное место, его нужно чем-то завлечь, хотя бы сервисом. Наконец, официальная версия отмены «Рязанских каникул» — невозможность обеспечить достаточную безопасность. Надеюсь, все это не означает, что Рязань — не место для масштабных концертов. Уверен, что у нас все это можно организовать, но нужны свои идея и фишка.
— Созданные тобой фестивали («Черный кот», «Беседка», «Рязанский валенок») относятся к шоу-бизнесу?
— Конечно. Ведь я зарабатываю деньги своими проектами, не умея ни петь, ни танцевать, ни показывать фокусы. Для меня эти бренды важны больше всего тем, что они авторские и рождены в Рязани.
— Не было желания зарегистрировать торговую марку «Черный кот»?
— Да, была идея «повесить» на него копирайт, да как-то руки не дошли. Впрочем, особого смысла в этом нет. Вряд ли кому в голову придет делать того же «Черного кота» без Плетнева и Крысанова. В любом случае танцевальные коллективы будут звонить все равно мне. «Черный кот» завязан на конкретных людях, и в первую очередь — на исполнителях. У нас настоящий бренд: это когда люди знают про фестиваль, ни разу не побывав на проекте. Я горжусь тем, что внес вклад в формирование культурной топонимики города хотя бы несколькими собственными наименованиями.
— Почему не сделали франчайзи в России и во всем мире?
— Попытки были. Мы пробовали делать «Черного кота» и в Тамбове, и в Липецке, где бы состоялся отборочный тур фестиваля, но потом сочли этот шаг творчески и экономически нецелесообразным. Кроме того, бренд должен информационно поддерживаться, продвигаться. Если бы «Черный кот» был на «первой кнопке» телевизора, он бы продавался. И вообще, я не готов проходить долгий путь к аншлагам в других городах. Наряду с этим я занят в исключительно коммерческих проектах как ведущий, организатор и режиссер.
— Игорь, ты работал только в двух местах по найму — газете «Рязанский комсомолец» и телерадиокомпании «Эхо», а потом с 1999 года ушел в свободное плавание. Почему?
— После «Радио-Эхо» я принял решение никогда больше не работать за зарплату и никому не платить зарплату.
— Это означает, что ты вне системы?
— Нет, я человек системы. Я всегда работал с властью, и она неизменно поддерживала мои проекты. Между прочим, «Черный кот» начался еще при руководящей роли КПСС. Просто я не хочу заниматься рутинной работой, которая мне ничего не дает. Зачем приходить в офис и сидеть положенное время, когда я могу сделать то, что должен, за 2-3 часа и быть свободным?..
— Как ты позиционируешь себя в профессии?
— (Долгая пауза) Все-таки в качестве организатора, хотя в пристяжку идет мое ведение мероприятий. Как выразился один из работников Дворца молодежи, мне свойственно умение собирать вокруг себя талантливых людей для реализации интересных проектов.
— Что важное, на твой взгляд, следует сделать для развития нашего города?
— Давно уже нужно задуматься о таком понятии как экспорт бренда Рязани. Я в силу своей профессии об этом размышляю давно. Очень мало вещей, по которым знают Рязань. Ассоциации ограничиваются Есениным, ВДВ, грибами с глазами. Поэтому нужно придумывать новые бренды. Это мифотворчество должно идти сверху и поддерживаться инициативными людьми снизу. Например, в прежде малоизвестном городе Мышкине открылся музей мышей, и поток туристов в этот город увеличился в разы.
— Если бы у тебя появилась внушительная сумма денег, какой бы проект ты запустил?
— Я бы их вложил не в фестиваль или шоу, а в туристический бренд Рязани, который был бы придуман с нуля и получил достаточную раскрутку. Нужно что-то конгломератное с грамотно просчитанным бизнес-планом, хорошо продуманной структурой, рассчитанное на гостей города.
— Ты много сотрудничаешь с рязанскими бизнесменами. Насколько охотно они поддерживают проекты?
— Мне повезло, потому что мне не отказывают, и это касается не только давних друзей. С другой стороны, каждый предприниматель резонно хочет знать, какую отдачу он получит от вложенных денег. Я стараюсь аргументированно объяснять, зачем бизнесмену нужно участвовать в том или ином проекте.
— Что ты любишь?
— Я много чего люблю. Отдых на природе, Мещеру. Люблю сам собирать людей для проекта и работать с теми, кому полностью доверяю. Я люблю Рязань. Водку люблю, чего уж тут скрывать! Я эпикуреец, люблю поесть и хорошо отдохнуть. Люблю жареную картошку, готовить. Модели парусных кораблей люблю строить. Писать книжки. Люблю, когда поют мои друзья — это когда в компании гитара идет по кругу и не нужно заказывать песни, а сам собой без режиссера рождается концерт. Очень люблю ходить пешком, нырять. Красивую одежду — я брендозависимый, при прочих равных условиях всегда выберу знакомый бренд.
— Чего Игорю Крысанову сегодня не хватает?
— Сейчас мне хватает всего. Я человек самодостаточный.
Олег Полукаров
— Некоторых продолжают терзать смутные сомнения: есть ли шоу-бизнес в Рязани?
— Считаю, что шоу-бизнес в нашем городе есть хотя бы потому, что я лично знаю людей, которые сделали его своей профессией. Первый, кто приходит на ум, — Андрей Курьянов. Его фирма занимается прокатом звезд, и не только в Рязани, но и в соседних областях. Кроме того, в нашем городе есть как минимум три крупные фирмы, задействованные в звуковом оформлении концертных площадок. А вот людей, которые зарабатывают творчеством в нашем городе, очень мало, скорее, они получают некий приварок. Все же здесь не те широкие возможности для реализации личных творческих амбиций, что в Москве или Питере. Самые концертирующие рязанцы: автор и исполнитель Ольга Чикина, группа Feelin’s. Мне было приятно, что на крупный фестиваль этнически чистой музыки в Калужской области «Дикая мята» была приглашена рязанская группа «Кактус».
— А, мягко говоря, неудачно прошедшие в Рязани open-air — «Нашествие» в 2006 году, «Широта 54» в 2010 году и вообще не состоявшиеся этим летом «Рязанские каникулы» — говорят о том, что такие мероприятия в нашем регионе успешно провести невозможно?
— Да возможно! Все зависит от правильной организации. Обиднее всего, что то самое провальное «Нашествие» ассоциируется с Рязанью, а ведь город лишь обеспечивал правопорядок и не входил в число организаторов. Что касается «Широты 54», то уже разброс анонсируемых исполнителей меня удивил — от Меладзе до Бреговича. Я, было, подумал, что, возможно, формат фестиваля — семейный, для того чтобы привлечь разновозрастную и разносоциальную аудиторию... Брегович в первый день фестиваля заявил со сцены: «Вчера я выступал на стадионе, а сегодня — перед тридцатью зрителями».
Так оно и было — выступление мировой звезды наблюдали лишь волонтеры. Объяснение неудаче простое: идеология фестиваля оказалась изначально неверной. Для того чтобы человек поехал в Рязанскую область в нераскрученное место, его нужно чем-то завлечь, хотя бы сервисом. Наконец, официальная версия отмены «Рязанских каникул» — невозможность обеспечить достаточную безопасность. Надеюсь, все это не означает, что Рязань — не место для масштабных концертов. Уверен, что у нас все это можно организовать, но нужны свои идея и фишка.
— Созданные тобой фестивали («Черный кот», «Беседка», «Рязанский валенок») относятся к шоу-бизнесу?
— Конечно. Ведь я зарабатываю деньги своими проектами, не умея ни петь, ни танцевать, ни показывать фокусы. Для меня эти бренды важны больше всего тем, что они авторские и рождены в Рязани.
— Не было желания зарегистрировать торговую марку «Черный кот»?
— Да, была идея «повесить» на него копирайт, да как-то руки не дошли. Впрочем, особого смысла в этом нет. Вряд ли кому в голову придет делать того же «Черного кота» без Плетнева и Крысанова. В любом случае танцевальные коллективы будут звонить все равно мне. «Черный кот» завязан на конкретных людях, и в первую очередь — на исполнителях. У нас настоящий бренд: это когда люди знают про фестиваль, ни разу не побывав на проекте. Я горжусь тем, что внес вклад в формирование культурной топонимики города хотя бы несколькими собственными наименованиями.
— Почему не сделали франчайзи в России и во всем мире?
— Попытки были. Мы пробовали делать «Черного кота» и в Тамбове, и в Липецке, где бы состоялся отборочный тур фестиваля, но потом сочли этот шаг творчески и экономически нецелесообразным. Кроме того, бренд должен информационно поддерживаться, продвигаться. Если бы «Черный кот» был на «первой кнопке» телевизора, он бы продавался. И вообще, я не готов проходить долгий путь к аншлагам в других городах. Наряду с этим я занят в исключительно коммерческих проектах как ведущий, организатор и режиссер.
— Игорь, ты работал только в двух местах по найму — газете «Рязанский комсомолец» и телерадиокомпании «Эхо», а потом с 1999 года ушел в свободное плавание. Почему?
— После «Радио-Эхо» я принял решение никогда больше не работать за зарплату и никому не платить зарплату.
— Это означает, что ты вне системы?
— Нет, я человек системы. Я всегда работал с властью, и она неизменно поддерживала мои проекты. Между прочим, «Черный кот» начался еще при руководящей роли КПСС. Просто я не хочу заниматься рутинной работой, которая мне ничего не дает. Зачем приходить в офис и сидеть положенное время, когда я могу сделать то, что должен, за 2-3 часа и быть свободным?..
— Как ты позиционируешь себя в профессии?
— (Долгая пауза) Все-таки в качестве организатора, хотя в пристяжку идет мое ведение мероприятий. Как выразился один из работников Дворца молодежи, мне свойственно умение собирать вокруг себя талантливых людей для реализации интересных проектов.
— Что важное, на твой взгляд, следует сделать для развития нашего города?
— Давно уже нужно задуматься о таком понятии как экспорт бренда Рязани. Я в силу своей профессии об этом размышляю давно. Очень мало вещей, по которым знают Рязань. Ассоциации ограничиваются Есениным, ВДВ, грибами с глазами. Поэтому нужно придумывать новые бренды. Это мифотворчество должно идти сверху и поддерживаться инициативными людьми снизу. Например, в прежде малоизвестном городе Мышкине открылся музей мышей, и поток туристов в этот город увеличился в разы.
— Если бы у тебя появилась внушительная сумма денег, какой бы проект ты запустил?
— Я бы их вложил не в фестиваль или шоу, а в туристический бренд Рязани, который был бы придуман с нуля и получил достаточную раскрутку. Нужно что-то конгломератное с грамотно просчитанным бизнес-планом, хорошо продуманной структурой, рассчитанное на гостей города.
— Ты много сотрудничаешь с рязанскими бизнесменами. Насколько охотно они поддерживают проекты?
— Мне повезло, потому что мне не отказывают, и это касается не только давних друзей. С другой стороны, каждый предприниматель резонно хочет знать, какую отдачу он получит от вложенных денег. Я стараюсь аргументированно объяснять, зачем бизнесмену нужно участвовать в том или ином проекте.
— Что ты любишь?
— Я много чего люблю. Отдых на природе, Мещеру. Люблю сам собирать людей для проекта и работать с теми, кому полностью доверяю. Я люблю Рязань. Водку люблю, чего уж тут скрывать! Я эпикуреец, люблю поесть и хорошо отдохнуть. Люблю жареную картошку, готовить. Модели парусных кораблей люблю строить. Писать книжки. Люблю, когда поют мои друзья — это когда в компании гитара идет по кругу и не нужно заказывать песни, а сам собой без режиссера рождается концерт. Очень люблю ходить пешком, нырять. Красивую одежду — я брендозависимый, при прочих равных условиях всегда выберу знакомый бренд.
— Чего Игорю Крысанову сегодня не хватает?
— Сейчас мне хватает всего. Я человек самодостаточный.
Олег Полукаров
