Наркома образования в Рязани встретили студенты-диссиденты
Мы продолжаем знакомить читателей с интересными и малоизвестными фактами из истории рязанского края. Заранее приносим извинения специалистам-краеведам, если что-то из опубликованного покажется им легковесным или даже маловероятным. Наша цель не научные изыскания, а разнообразие версий и народных преданий, в большинстве своем не вошедших в учебники истории.
Косолапые из Мордовии
Сегодня даже как-то странно слышать, но еще 150 лет назад районный центр Клепики считался в губернии «медвежьим углом». И не в переносном, а в совершенно буквальном смысле этого слова. Да что там Клепики... Старожилы утверждают, что еще в начале прошлого века в особо холодные зимы в саму Рязань заглядывали дикие животные. Поговаривают, что нередкими гостями городских окраин были и медведи. Сколько в этих рассказах правды, а сколько вымысла судить трудно. Во всяком случае, последнее документально зафиксированное посещение косолапым областного центра датируется серединой XIX века. И было это не зимой, а как раз наоборот — в засушливое лето. Привычного корма в лесу не хватило, вот и пожаловал оголодавший мишка в город.
Однако сегодня медведей в рязанских лесах практически не наблюдается. Разве только из соседней Мордовии забредают. Так что ждать их появления можно скорее в Ермиши или Кадоме. Топать до областного центра явно далековато. Другое дело — лоси. Сохатые, действительно, не редкие гости в Рязани. Последний раз мещерский лось «заходил на огонек» морозной зимой два года назад. Тогда его видели в районе Торгового городка. А уж лисицы нас посещают практически каждую зиму — городские помойки привлекают. Было время, в лесопарке даже специальные кормушки оборудовали для оголодавшей лесной братии.
Студенты-диссиденты
Сведения о том, что Рязанский государственный университет им. Сергея Есенина посещал знаменитый нарком просвещения Анатолий Луначарский — исторический факт. Убедиться в нем нетрудно — достаточно ознакомиться с мемориальной доской на стене старейшего рязанского вуза. Хотя о самом интересном мемориальная доска как раз умалчивает. Дело в том, что посещение ленинского наркома и первого советского интеллигента планировалось как триумф, а закончилось крупным конфузом.
Всем известно, что в красивейшем здании на улице Свободы первоначально находился учительский институт. После революции учительские кадры было решено готовить на иных идеологических основах. На месте бывшего учительского института был открыт РИНО (институт народного образования). По замыслу организаторов данный вуз должен был готовить не специалистов определенного профиля, а просто «образованных людей». Однако столь благородную миссию институт выполнял всего два года, после чего был закрыт. Его студенты за столь короткий срок успели изрядно надоесть новым властям политическими акциями сомнительного свойства. Нескольких педагогов и лидеров студенческого движения арестовали для острастки. Однако первый рязанский вуз «образованных людей» продолжал оставаться рассадником вредного либерализма. Последней каплей был срыв встречи с наркомом образования Анатолием Луначарским. Мало того, что на ответственное мероприятие явилось чуть более двадцати человек, так и те вели себя совершенно недопустимо — демонстративно отказались аплодировать выступлению Анатолия Васильевича. Раздосадованный нарком заявил: «Не воображайте, что в плохие дрожжи мы будем сыпать муку...». После этого судьба первого послереволюционного рязанского вуза была решена — его просто закрыли.
Лучше к бабке, чем к врачу?
Мы привыкли периодически поругивать наши рязанскую медицину. Это явно не справедливо — на рязанской земле много очень грамотных и талантливых специалистов. Однако, оказывается, проблемы взаимоотношений медперсонала с населением имеют на нашей земле довольно давние исторические корни. И как это не покажется странным, такая ситуация сложилась отнюдь не по вине врачей.
В первые годы прошлого века Кадомский уезд считался одним из самых малообеспеченных медицинским персоналом не только на Рязанщине, но и в России. На 22 тысячи жителей приходился всего один врач, три фельдшера и одна акушерка. В уезде действовали одна городская и одна земская больница. Именно в земской больнице в июне 1912 года случился пожар, уничтоживший ее практически полностью. Пожарная команда прибыла с большим опозданием, а местные жители согласились принять участие в тушении только после того, как им пообещали заплатить за помощь прямо на месте. Проведенное следствие остановилось на версии намеренного поджога, правда, злоумышленников так и не нашли. Ходили слухи, что местные обыватели с большим недоверием относились к официальной медицине и предпочитали пользоваться услугами знахарей и повивальных бабок. А спустя всего девять месяцев после первого пожара сгорела и городская больница — и вновь поджигатели остались неизвестными.
Летающие топоры
О том, что знаменитый богатырь Добрыня Никитич родом из наших мест, известно давно. Достаточно ознакомиться с оригинальным текстом народной былины. Там совершенно конкретно указано, что «выезжал Добрыня из города, из Рязанского». А вот где конкретно на Рязанской земле малая родина былинного витязя и что за город имел в виду автор былинного текста — предмет давнего спора ученых-краеведов. Два самых вероятных претендента — Кораблинский и Шиловский районы. Местные историки приводят различные доводы. Например, неподалеку от устья Пры есть небольшой остров, который испокон века называется Добрынин. По преданиям, переходящим из поколения к поколению, именно на этом острове стоял лагерь Добрыни Никитича. Интересно, что в километрах пяти расположен другой островок — Алешин. Местная легенда гласит, что одно время на нем жил Алеша Попович и, несмотря на значительное расстояние, богатыри легко переговаривались между собой.
Как-то раз Алеше понадобился топорик, чтобы сладить лавку из березы. О чем он и сообщил коллеге по ратному делу. Добрыне было недосуг тратить время на плаванье в челне, и он просто перебросил топорик с острова на остров. Алеша постолярничал и вернул инструмент хозяину тем же самым способом. Богатырская забава так понравилась добрым молодцам, что вслед за топориками последовал и прочий столярный инвентарь. Такое средство коммуникации было быстрым и удобным, однако серьезно мешало проплывавшим по Пре суденышкам. Местные жители даже обратились к богатырям с убедительной просьбой доставлять топоры и прочие инструменты обычным способом.
Театральная оружейная
Сегодня правоохранительные органы всерьез обеспокоены наличием у рязанцев незарегистрированного оружия. Как холодного, так и огнестрельного. И надо сказать, что для этого есть все основания. Правда, иногда доходит и до почти анекдотических случаев. Например, несколько лет назад при проведении спецоперации житель Касимова добровольно сдал винтовку иностранного производства 1913 года выпуска. В связи с этим вспоминается и другая история. В середине 50-х годов прошлого века в Рязанском областном театре драмы случился довольно большой переполох. Сотрудников соответствующих органов заинтересовало холодное и огнестрельное оружие, хранившееся в реквизиторском цехе и используемое в спектаклях. Оказалось, театр может похвастаться настоящей коллекцией российских, австрийских, немецких и даже американских винтовок, сабель и штыков, кинжалов времен первой мировой войны. Причем оружие было хоть и устаревшее, но вполне боеспособное. Коллекцию увезли в Москву на экспертизу, да так и не вернули. Ну а театру пришлось заменять большую часть «боевого» реквизита на безопасную бутафорию.
Михаил Колкер
Косолапые из Мордовии
Сегодня даже как-то странно слышать, но еще 150 лет назад районный центр Клепики считался в губернии «медвежьим углом». И не в переносном, а в совершенно буквальном смысле этого слова. Да что там Клепики... Старожилы утверждают, что еще в начале прошлого века в особо холодные зимы в саму Рязань заглядывали дикие животные. Поговаривают, что нередкими гостями городских окраин были и медведи. Сколько в этих рассказах правды, а сколько вымысла судить трудно. Во всяком случае, последнее документально зафиксированное посещение косолапым областного центра датируется серединой XIX века. И было это не зимой, а как раз наоборот — в засушливое лето. Привычного корма в лесу не хватило, вот и пожаловал оголодавший мишка в город.
Однако сегодня медведей в рязанских лесах практически не наблюдается. Разве только из соседней Мордовии забредают. Так что ждать их появления можно скорее в Ермиши или Кадоме. Топать до областного центра явно далековато. Другое дело — лоси. Сохатые, действительно, не редкие гости в Рязани. Последний раз мещерский лось «заходил на огонек» морозной зимой два года назад. Тогда его видели в районе Торгового городка. А уж лисицы нас посещают практически каждую зиму — городские помойки привлекают. Было время, в лесопарке даже специальные кормушки оборудовали для оголодавшей лесной братии.
Студенты-диссиденты
Сведения о том, что Рязанский государственный университет им. Сергея Есенина посещал знаменитый нарком просвещения Анатолий Луначарский — исторический факт. Убедиться в нем нетрудно — достаточно ознакомиться с мемориальной доской на стене старейшего рязанского вуза. Хотя о самом интересном мемориальная доска как раз умалчивает. Дело в том, что посещение ленинского наркома и первого советского интеллигента планировалось как триумф, а закончилось крупным конфузом.
Всем известно, что в красивейшем здании на улице Свободы первоначально находился учительский институт. После революции учительские кадры было решено готовить на иных идеологических основах. На месте бывшего учительского института был открыт РИНО (институт народного образования). По замыслу организаторов данный вуз должен был готовить не специалистов определенного профиля, а просто «образованных людей». Однако столь благородную миссию институт выполнял всего два года, после чего был закрыт. Его студенты за столь короткий срок успели изрядно надоесть новым властям политическими акциями сомнительного свойства. Нескольких педагогов и лидеров студенческого движения арестовали для острастки. Однако первый рязанский вуз «образованных людей» продолжал оставаться рассадником вредного либерализма. Последней каплей был срыв встречи с наркомом образования Анатолием Луначарским. Мало того, что на ответственное мероприятие явилось чуть более двадцати человек, так и те вели себя совершенно недопустимо — демонстративно отказались аплодировать выступлению Анатолия Васильевича. Раздосадованный нарком заявил: «Не воображайте, что в плохие дрожжи мы будем сыпать муку...». После этого судьба первого послереволюционного рязанского вуза была решена — его просто закрыли.
Лучше к бабке, чем к врачу?
Мы привыкли периодически поругивать наши рязанскую медицину. Это явно не справедливо — на рязанской земле много очень грамотных и талантливых специалистов. Однако, оказывается, проблемы взаимоотношений медперсонала с населением имеют на нашей земле довольно давние исторические корни. И как это не покажется странным, такая ситуация сложилась отнюдь не по вине врачей.
В первые годы прошлого века Кадомский уезд считался одним из самых малообеспеченных медицинским персоналом не только на Рязанщине, но и в России. На 22 тысячи жителей приходился всего один врач, три фельдшера и одна акушерка. В уезде действовали одна городская и одна земская больница. Именно в земской больнице в июне 1912 года случился пожар, уничтоживший ее практически полностью. Пожарная команда прибыла с большим опозданием, а местные жители согласились принять участие в тушении только после того, как им пообещали заплатить за помощь прямо на месте. Проведенное следствие остановилось на версии намеренного поджога, правда, злоумышленников так и не нашли. Ходили слухи, что местные обыватели с большим недоверием относились к официальной медицине и предпочитали пользоваться услугами знахарей и повивальных бабок. А спустя всего девять месяцев после первого пожара сгорела и городская больница — и вновь поджигатели остались неизвестными.
Летающие топоры
О том, что знаменитый богатырь Добрыня Никитич родом из наших мест, известно давно. Достаточно ознакомиться с оригинальным текстом народной былины. Там совершенно конкретно указано, что «выезжал Добрыня из города, из Рязанского». А вот где конкретно на Рязанской земле малая родина былинного витязя и что за город имел в виду автор былинного текста — предмет давнего спора ученых-краеведов. Два самых вероятных претендента — Кораблинский и Шиловский районы. Местные историки приводят различные доводы. Например, неподалеку от устья Пры есть небольшой остров, который испокон века называется Добрынин. По преданиям, переходящим из поколения к поколению, именно на этом острове стоял лагерь Добрыни Никитича. Интересно, что в километрах пяти расположен другой островок — Алешин. Местная легенда гласит, что одно время на нем жил Алеша Попович и, несмотря на значительное расстояние, богатыри легко переговаривались между собой.
Как-то раз Алеше понадобился топорик, чтобы сладить лавку из березы. О чем он и сообщил коллеге по ратному делу. Добрыне было недосуг тратить время на плаванье в челне, и он просто перебросил топорик с острова на остров. Алеша постолярничал и вернул инструмент хозяину тем же самым способом. Богатырская забава так понравилась добрым молодцам, что вслед за топориками последовал и прочий столярный инвентарь. Такое средство коммуникации было быстрым и удобным, однако серьезно мешало проплывавшим по Пре суденышкам. Местные жители даже обратились к богатырям с убедительной просьбой доставлять топоры и прочие инструменты обычным способом.
Театральная оружейная
Сегодня правоохранительные органы всерьез обеспокоены наличием у рязанцев незарегистрированного оружия. Как холодного, так и огнестрельного. И надо сказать, что для этого есть все основания. Правда, иногда доходит и до почти анекдотических случаев. Например, несколько лет назад при проведении спецоперации житель Касимова добровольно сдал винтовку иностранного производства 1913 года выпуска. В связи с этим вспоминается и другая история. В середине 50-х годов прошлого века в Рязанском областном театре драмы случился довольно большой переполох. Сотрудников соответствующих органов заинтересовало холодное и огнестрельное оружие, хранившееся в реквизиторском цехе и используемое в спектаклях. Оказалось, театр может похвастаться настоящей коллекцией российских, австрийских, немецких и даже американских винтовок, сабель и штыков, кинжалов времен первой мировой войны. Причем оружие было хоть и устаревшее, но вполне боеспособное. Коллекцию увезли в Москву на экспертизу, да так и не вернули. Ну а театру пришлось заменять большую часть «боевого» реквизита на безопасную бутафорию.
Михаил Колкер
