Рязанский клуб «Дом культуры» отметил пятилетие
На протяжении пяти лет «Дом культуры» собирает всех, кто не готов платить за концерты Филиппа Киркорова, «Многоточия» и Нюши. Можно сказать, что целый пласт молодёжи выращен работниками сего заведения, которое дарило счастье концертов узконаправленных звёзд, звездочек и звездуль российской и мировой сцены. В день рождения клуба его хозяин Иван Вотяков рассказал о запомнившихся концертах, прошлом и будущем «Дома культуры».
— На сегодняшнем юбилее выступали группы, которые были с нами с самого начала — БеZ'на, Dream Draft, «Кактус»... Mistville — молодой коллектив, но состоящий из давно известных в Рязани музыкантов, поэтому, безусловно, они стали одним из ярчайших бриллиантов программы. На самом деле, все без проблем согласились выступить на пятилетии: наверняка, потому что у них также есть какие-то чувства к «Дому культуры». А выступавший ночью DJ Oguretz был у нас уже не в первый раз, многие хотели видеть его в Рязани снова, и мы решили, что это один из самых оптимальных вариантов для придачи ночи звёздности.
— «Дом культуры» существует уже пять лет, за это время, по-твоему, он изменился?
— Не считая изменений первых двух-трёх лет, когда в клубе ещё работал Вадим Кассе, кардинальных изменений не было. Коллектив устоялся, а, учитывая, что клуб — это не стены, а люди, которые здесь что-то делают, мы уже начали работать в одной плоскости. Изменения скорей происходят с внешней стороны — ежегодно меняются люди, вкусы, звёзды. Безусловно, мы пытаемся следовать интересам людей, но в первую очередь «ДК» — это выражение нашего видения молодёжной культуры, нашего мировоззрения.
— А что у вас за мировоззрение?
— Сложно конкретизировать, и мне кажется, что этого даже не нужно делать, потому что определить — значит ограничить. Мы делаем то, что нам нравится, пытаясь совпадать со вкусами публики, хотя иногда не боимся идти и вразрез им. Я могу сказать что-нибудь банальное типа: «Мы возим интересную музыку, приглашаем интересных людей на беседы, показываем интересные фильмы», — в общем, мы просто делаем культуру. В нашей стране зачастую всё идёт сверху: нам диктуют те ценности, которые «они» считают правильными, мы же создали автономное место, где продвигаем свои ценности. Нужно помнить, что «ДК» ещё и экономическое предприятие, поэтому мы ещё и пытаемся заработать какие-то деньги на развитие клуба.
— Экономическое предприятие подразумевает конкуренцию, кто, по-твоему, конкурент для «ДК» сейчас?
— В какой-то степени мы пересекаемся с другими заведениями в экономическом плане. Сейчас, выходя вечером из дома, ты обладаешь огромным выбором мест, куда ты можешь отправиться. Каждый посетитель — клиент, который приносит деньги, и, конечно же, мы участвуем в борьбе за него. Если же говорить о программе, которую предлагаем мы, то подобного в Рязани не так уж и много.
— «Планетарий» можно считать таковым?
— В какой-то очень небольшой степени. Наши концерты всё-таки более разноплановые, хотя бы потому, что площадка «Планетария» рассчитана на 1000 человек, а наша на 150. Большинство артистов, которые приезжают туда, мы просто физически не можем пригласить, поэтому говорить о конкуренции тут не стоит.
— «ДК» для тебя — это всё же концертная площадка или клубно-диджейская?
— У него нет конкретного определения. Это просто клуб, а как это выражено — в живой музыке или электронных сетах, в творческом или поэтическом вечере — не суть важно. Всё-таки называть «ДК» концертной площадкой не совсем правильно, равно как и ночным клубом. Меня даже немного задевает то, что «Дом культуры» называют ночным клубом — ведь мы проводим не только ночные мероприятия, бывают и вечерние, и даже дневные. В конце концов, у нас даже столовая работает днём! Так что на ночной клуб мы никак не тянем, да и на концертную площадку, которая специализируется на «привозах», тоже. Ведь мы по многим параметрам не соответствуем требованиям, например, по вместимости зала и возможности выполнить райдер многих звёзд.
— И всё-таки звёзды к вам приезжают. Скажи, какая величина тебе больше всего запомнилась?
— Сейчас уже сложно сказать, какой привоз лично для меня был наиболее интересным. Бывало так круто на каких-то группах, вечеринках — всё это за пять лет перемешивается в голове и превращается в какой-то один идеальный образ. На первый план в воспоминаниях выходят концерты, которые требовали серьёзных усилий, к примеру, Napalm Death — самая серьёзная по имени группа, из выступавших у нас. Я могу сказать, что организовать концерт такой группы в таком месте было очень нелегко — было много опасений и приложенных сил. Ввиду того, что именно это событие потребовало максимального напряжения сил, энергии, мыслей — оно чётко отпечаталось в памяти, хотя лично для меня такая музыка и не очень интересна.
— В истории «Дома культуры» были концерты и с минимальным количеством пришедших.
— Концерт в двадцать человек может быть очень-очень крутым. Я даже считаю его более комфортным для восприятия и получения чувственного наслаждения, нежели концерт на сотню человек, когда из-за невероятно плотной толпы ничего не видно и душно. А когда двадцать человек, ты можешь постоять около колонки и впитать в себя всю красоту звука, ощутить ту энергетику, которую даёт артист. Мне больше нравятся маленькие концерты, хотя это порой превращается в полный андеграунд — людей мало, денег нет... Да и вообще, высокое искусство не зависит от количества реципиентов и денежных сборов. В любой комнате, в которой появляется много денег, творчество уходит — если не вообще, то на второй план.
— От каких вечеринок ты хотел бы отойти?
— По большей части хочется отказаться от попсовых и алкогольных, но это не всегда получается в первую очередь из-за экономических вопросов.
— Были и с печальным финалом...
— Да уж, история с омоновцами вошла в историю.
— Кстати, она доведена до логического завершения?
— Мы не инициировали против наших правоохранительных органов никаких процессов, не подавали в суд, хотя могли бы. Пока что информация о том, что кто-то был наказан, ко мне не поступала. Уголовное дело возбудили, оно идёт — по сути, это всё, что мы пока знаем.
— Кулуарно тебе не давали обещаний, что такого больше не повторится?
— Иногда давать обещания — это работа такая.
— Ходят упорные слухи, что у «Дома культуры» есть проблемы с соседним очагом культуры — Домом-музеем Ивана Павлова.
— Такие проблемы были всегда, они то активизируются, то затихают. Наверное, музею не нравится наше существование. Они считают, что мы наносим им какой-то вред. Говорят, что, мол, из-за нас у них что-то написано на заборе, а наша публика сидит на их крылечке, поэтому «Дом культуры» надо закрыть. Я не очень понимаю, каким образом это связано с нашей деятельностью: надписи появляются везде, мы их не делаем, а на крылечке люди сидят каждый день — вне зависимости от того, работает «ДК» или нет. Мне сложно это всё комментировать.
— То есть нет опасений, что «ДК» закроют благодаря музею?
— Опасения есть. У нас уже начинались нескончаемые проверки, однако претензий в итоге не возникло. Если кто-то считает, что мы чему-то наносим урон, то есть суд, который потребует разумных доказательств. Мы готовы нести ответственность. В любом случае, если с «Домом культуры» что-то и произойдёт, то только по моему решению.
— Остаётся надеяться, что ты не наступишь на горло песни тех, кто рад вашему существованию?
— Не знаю, всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Но конец — это всегда начало новой истории. Так что всё может быть.
— На сегодняшнем юбилее выступали группы, которые были с нами с самого начала — БеZ'на, Dream Draft, «Кактус»... Mistville — молодой коллектив, но состоящий из давно известных в Рязани музыкантов, поэтому, безусловно, они стали одним из ярчайших бриллиантов программы. На самом деле, все без проблем согласились выступить на пятилетии: наверняка, потому что у них также есть какие-то чувства к «Дому культуры». А выступавший ночью DJ Oguretz был у нас уже не в первый раз, многие хотели видеть его в Рязани снова, и мы решили, что это один из самых оптимальных вариантов для придачи ночи звёздности.
— «Дом культуры» существует уже пять лет, за это время, по-твоему, он изменился?
— Не считая изменений первых двух-трёх лет, когда в клубе ещё работал Вадим Кассе, кардинальных изменений не было. Коллектив устоялся, а, учитывая, что клуб — это не стены, а люди, которые здесь что-то делают, мы уже начали работать в одной плоскости. Изменения скорей происходят с внешней стороны — ежегодно меняются люди, вкусы, звёзды. Безусловно, мы пытаемся следовать интересам людей, но в первую очередь «ДК» — это выражение нашего видения молодёжной культуры, нашего мировоззрения.
— А что у вас за мировоззрение?
— Сложно конкретизировать, и мне кажется, что этого даже не нужно делать, потому что определить — значит ограничить. Мы делаем то, что нам нравится, пытаясь совпадать со вкусами публики, хотя иногда не боимся идти и вразрез им. Я могу сказать что-нибудь банальное типа: «Мы возим интересную музыку, приглашаем интересных людей на беседы, показываем интересные фильмы», — в общем, мы просто делаем культуру. В нашей стране зачастую всё идёт сверху: нам диктуют те ценности, которые «они» считают правильными, мы же создали автономное место, где продвигаем свои ценности. Нужно помнить, что «ДК» ещё и экономическое предприятие, поэтому мы ещё и пытаемся заработать какие-то деньги на развитие клуба.
— Экономическое предприятие подразумевает конкуренцию, кто, по-твоему, конкурент для «ДК» сейчас?
— В какой-то степени мы пересекаемся с другими заведениями в экономическом плане. Сейчас, выходя вечером из дома, ты обладаешь огромным выбором мест, куда ты можешь отправиться. Каждый посетитель — клиент, который приносит деньги, и, конечно же, мы участвуем в борьбе за него. Если же говорить о программе, которую предлагаем мы, то подобного в Рязани не так уж и много.
— «Планетарий» можно считать таковым?
— В какой-то очень небольшой степени. Наши концерты всё-таки более разноплановые, хотя бы потому, что площадка «Планетария» рассчитана на 1000 человек, а наша на 150. Большинство артистов, которые приезжают туда, мы просто физически не можем пригласить, поэтому говорить о конкуренции тут не стоит.
— «ДК» для тебя — это всё же концертная площадка или клубно-диджейская?
— У него нет конкретного определения. Это просто клуб, а как это выражено — в живой музыке или электронных сетах, в творческом или поэтическом вечере — не суть важно. Всё-таки называть «ДК» концертной площадкой не совсем правильно, равно как и ночным клубом. Меня даже немного задевает то, что «Дом культуры» называют ночным клубом — ведь мы проводим не только ночные мероприятия, бывают и вечерние, и даже дневные. В конце концов, у нас даже столовая работает днём! Так что на ночной клуб мы никак не тянем, да и на концертную площадку, которая специализируется на «привозах», тоже. Ведь мы по многим параметрам не соответствуем требованиям, например, по вместимости зала и возможности выполнить райдер многих звёзд.
— И всё-таки звёзды к вам приезжают. Скажи, какая величина тебе больше всего запомнилась?
— Сейчас уже сложно сказать, какой привоз лично для меня был наиболее интересным. Бывало так круто на каких-то группах, вечеринках — всё это за пять лет перемешивается в голове и превращается в какой-то один идеальный образ. На первый план в воспоминаниях выходят концерты, которые требовали серьёзных усилий, к примеру, Napalm Death — самая серьёзная по имени группа, из выступавших у нас. Я могу сказать, что организовать концерт такой группы в таком месте было очень нелегко — было много опасений и приложенных сил. Ввиду того, что именно это событие потребовало максимального напряжения сил, энергии, мыслей — оно чётко отпечаталось в памяти, хотя лично для меня такая музыка и не очень интересна.
— В истории «Дома культуры» были концерты и с минимальным количеством пришедших.
— Концерт в двадцать человек может быть очень-очень крутым. Я даже считаю его более комфортным для восприятия и получения чувственного наслаждения, нежели концерт на сотню человек, когда из-за невероятно плотной толпы ничего не видно и душно. А когда двадцать человек, ты можешь постоять около колонки и впитать в себя всю красоту звука, ощутить ту энергетику, которую даёт артист. Мне больше нравятся маленькие концерты, хотя это порой превращается в полный андеграунд — людей мало, денег нет... Да и вообще, высокое искусство не зависит от количества реципиентов и денежных сборов. В любой комнате, в которой появляется много денег, творчество уходит — если не вообще, то на второй план.
— От каких вечеринок ты хотел бы отойти?
— По большей части хочется отказаться от попсовых и алкогольных, но это не всегда получается в первую очередь из-за экономических вопросов.
— Были и с печальным финалом...
— Да уж, история с омоновцами вошла в историю.
— Кстати, она доведена до логического завершения?
— Мы не инициировали против наших правоохранительных органов никаких процессов, не подавали в суд, хотя могли бы. Пока что информация о том, что кто-то был наказан, ко мне не поступала. Уголовное дело возбудили, оно идёт — по сути, это всё, что мы пока знаем.
— Кулуарно тебе не давали обещаний, что такого больше не повторится?
— Иногда давать обещания — это работа такая.
— Ходят упорные слухи, что у «Дома культуры» есть проблемы с соседним очагом культуры — Домом-музеем Ивана Павлова.
— Такие проблемы были всегда, они то активизируются, то затихают. Наверное, музею не нравится наше существование. Они считают, что мы наносим им какой-то вред. Говорят, что, мол, из-за нас у них что-то написано на заборе, а наша публика сидит на их крылечке, поэтому «Дом культуры» надо закрыть. Я не очень понимаю, каким образом это связано с нашей деятельностью: надписи появляются везде, мы их не делаем, а на крылечке люди сидят каждый день — вне зависимости от того, работает «ДК» или нет. Мне сложно это всё комментировать.
— То есть нет опасений, что «ДК» закроют благодаря музею?
— Опасения есть. У нас уже начинались нескончаемые проверки, однако претензий в итоге не возникло. Если кто-то считает, что мы чему-то наносим урон, то есть суд, который потребует разумных доказательств. Мы готовы нести ответственность. В любом случае, если с «Домом культуры» что-то и произойдёт, то только по моему решению.
— Остаётся надеяться, что ты не наступишь на горло песни тех, кто рад вашему существованию?
— Не знаю, всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Но конец — это всегда начало новой истории. Так что всё может быть.
