Криминальное прошлое генерала
Вспоминаем, как 21-летний Павел Батов ловил жуликов в уголовном розыске Рыбинска Положение, в котором оказался Рыбинск в марте 1917 года, можно назвать безвластием. Несколько структур претендовали на власть в городе – как политическую, так и реальную, на улицах. Военные и чекисты, большевики и эсеры, новое и старое правительство – в Рыбинске всем хватало забот.
Политика политикой, а грабить меньше не стали. Ловить жуликов по-прежнему требовалось. Вскоре вместо разогнанной полиции создали народную милицию, куда, впрочем, вошли некоторые бывшие стражи порядка. Новоиспеченным правоохранителям пришлось начинать в трудные времена: амнистия и побеги из тюрем на фоне общей сумятицы привели к 5-кратному росту убийств, к 8-кратному росту грабежей в стране.
Как работали рыбинские разыскники? Об этом узнаем из книги «В единстве – сила» ветерана рыбинской полиции Вадима Камбулова. Итак, за 10 месяцев 1918 года рыбинские стражи порядка раскрыли 628 своих уголовных дел плюс еще 300 дел, принятых от упраздненных судебных следователей. Они раскрыли 13 из 18 убийств, 100% грабежей, 86% домашних краж. Цифры впечатляют. Что с материальным обеспечением милиционеров? Судя по книге Камбулова, в ноябре 1918-го уголовная милиция Рыбинска была «вооружена великолепно: револьверами Наган и Браунинг, есть винтовки и карабины для несения охранной службы. Обмундирование в полном порядке. Продовольствием обеспечены. Все агенты живут в общежитии».
А вот моральный облик блюстителей порядка иногда заставлял сограждан содрогнуться. Так, в рыбинской газете начала 1920-х рабкор призывает милиционеров прекратить ругаться матом. «Наследие самодержавного строя – матерщина – нашла благоприятную почву в стенах общежития милиционеров, где они во время споров кроют матом друг друга. Пора, товарищи милиционеры, отрешиться от матерщины». Где базировалась народная милиция? До революции в Рыбинске были две полицейские части: первая – в пожарном депо на Театральной площади, вторая – в здании на Сенной площади. После 1917-го рыбинские сыскари почти год искали себе пристанище, ютясь в полуразрушенной гостинице на ул. Угличской (сегодня ул. Ломоносова). Начальник Угро Стефан Ксионжкевич из-за этого даже угрожал городу распустить агентов. Наконец, уголовный розыск разместился в каменном двухэтажном доме на ул. Льва Толстого (здание сегодняшнего ФСБ на ул. Румянцевской).
Именно в этот новый особнячок в стиле модерн осенью 1918-го и пришел 21-летний Павел Батов подавать заявление о приеме на работу. И остался здесь до ноября 1919-го. Да не просто остался, а стал одним из лучших агентов угрозыска.
Долго эта страница биографии нашего прославленного земляка оставалась неизвестной. Сам он, будучи уже генералом, писал в автобиографии, что в эти годы служил в армии и работал в рыбинском военкомате. Почему Батов скрыл столь важные и интересные сведения? Все дело в непрестижности профессии сыскаря в те военные годы, предполагают авторы книги «В единстве – сила»:
— В стране, где еще недавно громили жандармерии и полицейские участки и расстреливали полицмейстеров, работа сыщиком вряд ли добавила бы очков в рейтинг комполка Батова, скоро ставшего командармом. И все же юный ветеран Первой мировой целый год работал на благо родного города. Кстати, вместе с ним в Угро служил и его брат Александр. С сентября 1918-го по ноябрь 1919-го Батов был агентом первого разряда в рыбинском уголовно-розыскном бюро, потом помощником инспектора, а потом инспектором.
Об этом говорят многочисленные документы, найденные в рыбинском филиале Госархива. Здесь прошение о приеме на службу от 20 сентября 1918 года, личная карточка, торжественная клятва, послужной список Батова. И удостоверение, где с ятями и ерами сообщается, что агенту 1 разряда Батову разрешается иметь при себе револьвер системы «наган» за № 3368.
Судя по всему, Павел Батов опекал самый криминальный район Рыбинска – и неплохо справлялся со службой. И отзывы о нем у старших коллег самые отличные. Батова несколько раз пытались призвать в Красную армию как боевого офицера. Но начальство вновь и вновь отстаивало своего юного инспектора. Читаем у Камбулова ходатайство об отсрочке Батова от службы:
— За время годичной службы Батов зарекомендовал себя как энергичный, честный, способный в деле сыска работник. Раскрытие преступлений по его самому криминальному району ежемесячно превышает 90%. За год Батов, поступив на самую низшую должность, благодаря своей энергии выдвинулся в инспекторы. И поставил дело в своем районе на должную высоту.
И все же однажды комиссия по отсрочкам отказала Павлу Батову в освобождении. Его призвали на военную службу, но далеко не отправили – после увольнения из уголовного розыска Батов работал в городском военкомате. Вместе с ним здесь трудились еще два легендарных рыбинца: будущий генерал-лейтенант Федор Харитонов и известный борец Викентий Бацкевич. Можно предположить, что молодые люди общались, дружили и что именно тогда у Батова завязались отношения с сестрой Бацкевича Юлией, которая стала его первой женой. В начале 1920-х годов супруга родила будущему генералу дочерей Маргариту и Галину.
— Тринадцать месяцев лицом к лицу с растущей преступностью в Рыбинске и Ярославской губернии наверняка оставили глубокий след в судьбе Павла Батова, — размышляют авторы книги. — И уж точно стали для будущего военачальника нелегкой, но весьма полезной школой, в которой «закалялась сталь» его характера.
