Политконфликты в Севастополе: противники не растворятся в тумане, с ними придется жить
На мой взгляд, то, что называют особенностями севастопольских конфликтов, на самом деле проистекает из особенности самого города-героя, точнее, самого субъекта РФ города Севастополя, города федерального значения.
Дело в том, что существует известное, но не всегда осознаваемое противоречие. Севастополь имеет для России огромное значение, не меньшее, чем любая из столиц или даже большее. Действительно, это точка идентичности российских граждан, то, почему мы себя считаем гражданами России и русскими. Действительно, это город, без которого невозможна история России. Действительно, это город, с которым связано самое мощное в 21 веке патриотическое переживание, которое случилось с русскими людьми.
И в то же самое время это небольшой город, в котором живет не очень много людей. И в котором поэтому очень тесно, и в том числе очень маленькая, очень узкая политическая и экономическая элита, в которой, как в той деревне из поговорки, “все друг друга знают”. Как в петербуржской коммунальной квартире (конечно, это не более, чем метафора, и она не в коем случае не уничижительна).
Если в Москве или в другом месте РФ с большим числом жителей, таком, как Свердловская область, к примеру, где живет 5 млн. человек, вы поссорились с человеком, неважно, по какому поводу - по принципиальному, по личному в рамках бизнес-отношений, то вы имеете все возможности для того, чтобы разойтись в стороны и никогда больше не встречаться. Не посещать одни рестораны, на публичных мероприятиях друг друга не увидеть и не подойти друг к другу. В небольшом городе нет возможности отказаться от того, чтобы видеть неприятного вам человека каждый день.
Вы бы хотели с ним разойтись раз и навсегда и никогда не иметь с ним дело, но он маячит у вас перед глазами, и вы раз за разом вынуждены с ним взаимодействовать, и снова, все по тем же старым вопросам. Это, конечно, где-то даже обывательский взгляд на вещи, но я нарочно говорю не как политолог, а как человек, который почти год прожил в Севастополе и был поражен и величием этого города, и вот этой вот теснотой сообщества. Никто не может никого не видеть, никто не может ни с кем не общаться, если я поссорился с кем-то, и я с ним не здороваюсь, то я вынужден это делать так, чтобы это видели все остальные из "тусовки"... Поэтому все взаимоотношения волей-неволей становятся очень острыми и очень личными.
Вы не можете просто быть политическими противниками, вы становитесь врагами. И ваши друзья становятся врагами. И это продолжается годами, потому что каждое ваше следующее действие неизбежно рождает противодействие. А если вы вдруг нашли в себе силы договориться, то опять-таки, это никак не может быть небольшим эпизодом вашего политического или экономического, или личного взаимодействия. Это становится частью всей новейшей политической истории города. И поэтому все конфликты, которые начались, часть из которых, и даже ее большая часть, началась задолго до возвращения Севастополя в Россию, а часть сразу после возвращения Севастополя в Россию, - все эти конфликты продолжают усугубляться, усиливаться и множиться.
В более разреженной среде можно было бы вздохнуть и сказать - ну ладно, мы не договорились, но сейчас мы не будем больше взаимодействовать, в конце концов, то здесь это невозможно.
И люди продолжают искрить друг от друга раз за разом по любому поводу.
Плюс развитие современных форм коммуникаций и технологий коммуникаций сделало нас всех намного ближе друг к другу, и всем нам дало в руки очень острое оружие, для того, чтобы друг друга постоянно ранить. Я имею ввиду прежде всего возможности рассказывать друг о друге в социальных сетях и создавать сравнительно дешево новые медиа во всех объемах, которые нам необходимы, и все они находят аудиторию.
Там , где ваши плохие взаимоотношения с кем-то, ваша личная обида на кого-то в прошлом веке могла бы остаться вашим личным делом и личным делом вашего противника, здесь немедленно становится объектом обсуждения всех. Все знают, все говорят. «Боже мой, что будет говорить княгиня Марья Алексеевна!».
Все люди, которые так или иначе заинтересованы во внутренней политике Севастополя, представляют собой очень небольшое по численности, очень тесное сообщество, в котором действительно все про всех все знают.
Если есть необходимость сосуществования, следует прежде всего отрефлексировать и осознать, что эта ситуация не станет проще, она не разрешится сама собой, политические противники не исчезнут, не растворятся в тумане. Никто не придет, даже президент не взмахнет волшебной палочкой и не сделает так, что их не станет. С ними придется жить всю оставшуюся политическую жизнь, выйдя на пенсию, по-прежнему гулять по одной и той же набережной, сидеть в одном и том же кафе. Это неизбежно, важно осознать, что они никуда не денутся. Ни с той, ни с другой стороны.
Если это осознание когда-нибудь придет, возможно, оно может стать началом понимания необходимости перенести дискуссии с ними на какой-то более низкий градус интенсивности. А может быть, даже исключить из этой дискуссии личные моменты. Лучше перестать все время вслух говорить - "эти негодяи и подонки говорят вот это, а мы приличные люди"...
Сегодня для наблюдателя со стороны политическая дискуссия в Севастополе так и выглядит.
Если это убрать или приглушить, встать на позиции, что существуют разные точки зрения, и говорить о том, что наша точка зрения предпочтительнее, потому что... и далее длинный ряд аргументов. Например: "мы полагаем, что настоящие патриоты родного города должны исходить из следующих представлений о развитии родного города".
Тогда, возможно, получится дискуссия, а не бросание друг в друга банановой кожурой.
Если бы я сейчас жил в Севастополе, я безусловно был бы на одной из сторон. Я даже точно знаю, на какой, но поскольку я сейчас не в Севастополе, а в Москве и занимаюсь другим делом, не внутренней политикой, я имею возможность сказать вот такую вещь. Может быть, уровень ожесточения должен измениться для того, чтобы из конфликта произошло что-то положительное, кроме самого конфликта.
Жесточайшая поляризация, когда политическая элита города разделена пополам, и на каждой из сторон равные по численности и по мощности медийного выхлопа силы, и каждая из которых считает себя абсолютно правой - если эту поляризацию убрать, может быть, станет чуть-чуть проще. Может быть, возникнет повод именно для содержательной дискуссии, а может, и нет.
И второе: свою правоту публичный политик отстаивает на выборах.
В Севастополе, безусловно, очень интересные конкурентные выборы ожидаются в этом году, и действительно у публичных политиков есть возможность отстоять свою правоту и доказать всему городу, что "мы молодцы, а они - подлецы".
Андрей Перла
