Каких перемен хочет молчаливое большинство
Резко выросло число тех, кто выступает за решительные перемены в стране – если судить по результатам исследования Левады-центра и Московского центра Карнеги. Сами эти данные – в 2017 году таких было 42, а теперь уже 59 процентов – стали поводом для рассуждений о том, что напряжение в стране растет, люди недовольны жизнью и хотят смены власти, а то и реформы политической системы как таковой.
То есть "долой кровавый режим, да здравствует революция"?
Хотя даже данные опроса Левады свидетельствуют о другом – люди хотят перемен, но совсем не в том смысле, как это понимают наши либералы. Народ хочет усиления роли государства, в том числе и в экономике, роста доходов и улучшения уровня жизни. И считает главными противниками перемен чиновников и олигархов, а вовсе не высшую власть, на бунт против которой и надеются «борцы с режимом».
Да, недовольство Путиным среди части населения выросло – но даже по данным Левады «президента и его окружение» считают противниками перемен 25 процентов населения (было 15), а вот чиновников и бюрократию 69 процентов, олигархию и большой бизнес 67.
И это очень показательно – народ не обманешь.
Более того – именно такой настрой людей и нужен Путину. Потому что иначе продавить сопротивление элит не получится – они должны быть зажаты между принуждением сверху и неприязнью снизу. Только под таким двойным давлением и страхом они будут вынуждены меняться и уступать.
Решительность в данном случае абсолютно необходима – поэтому неудивительно, что люди выбирают вариант ответа «Нужны решительные, полномасштабные перемены». Тем более, что в качестве альтернативы у Левады были предложены варианты – «Нужны лишь незначительные изменения» и «Никаких перемен не нужно, пусть все останется как есть».
В России очень много чего надо менять – и никакой Путин этого не отрицает. Другое дело, что решительные перемены – это не про слом нынешней системы. Да, к ней может быть масса претензий, она может работать не так, как нам хочется – но ломать ее ради перемен абсолютное большинство не хочет.
53 процента согласились с тем, что «решительные реформы возможны лишь при условии серьезного изменения политической системы» - но при этом половина общества за сильную единоличную власть, другая за баланс властей. То есть реформы политической системы нужны – и они будут – вот только какие именно, общество и само не уверено.
Понятно, что часть хочет возвращения советской системы, часть выступает за усиление президентской власти, небольшой части общества нравится парламентская система – но для абсолютного большинства тех и других важнее всего то, что с этой системой можно будет сделать в стране то, чего люди давно уже хотят. А именно – создание справедливой социально-экономической модели вместо нынешней переходной. Рост регуляторного влияния государства – на экономику, образование, культуру, резкого сокращения разрыва между богатыми и бедными, ограничение и постепенное вытеснение постолигархата как такового (то есть, условно говоря, не должно быть миллиардеров как таковых).
В обществе есть огромный запрос на справедливость – не на реформирование политической системы, а на куда более важное и сложное дело: на реформирование социально-экономического строя страны как такового.
При этом ни само общество, ни Владимир Путин не сформулировали «образ будущего» - то есть ту модель, которую бы хотелось в итоге получить. Да, Россия будущего должна быть устроена куда более справедливо, чем нынешняя – но как этого достичь? Национализировать все крупное производство или обложить богатых 80-процентными налогами? Ввести ограничение на разрыв в зарплатах в госкомпаниях и на госслужбе? Понятно, что большая часть нынешней элиты – практически вся бизнес, но и немалая часть управленческой – на это не согласится.
Так что с ней делать? Путин должен дать команду «огонь по штабам»?
Понятно, что на радикальные меры не настроен ни президент, ни даже большая часть общества – но все хотят решительных изменений.
Многим кажется, что симптомом начала таких изменений для общества станут показательные посадки олигархов и высокопоставленных коррумпированных чиновников. Но это иллюзия – да, антиэлитные настроения будут на какое-то время удовлетворены, но для реальных фундаментальных изменений нужно перераспределение сил в российской элите в пользу идеологически мотивированных антикапиталистов и переход от государственного капитализма к новой, социально-ориентированной модели «третьего пути».
Общественный запрос на это есть и сейчас. Это проявляется не только в том, что при ответе на вопрос, нужно ли России на кого-то ориентироваться, опрошенные чаще всего выбирали Китай и Белоруссию (18 и 12 процентов) – то есть страны в представлении узколобых либералов совсем не либеральные. Но и в том, что большинство считает, что ориентироваться нужно только на собственный опыт – 29 процентов не хотят подражать другим.
А этот собственный опыт как раз и говорит нам о том, что в России невозможно общество потребительско-гедонистического капитализма. Но и жесткий государственный социализм в его советском виде не является идеалом для большинства наших граждан.
Поиск третьего пути неизбежен – и должен вначале завершиться в сознании молчаливого большинства и элит (худшая часть которых должна заняться этим из чувства самосохранения, а лучшая из желания осуществить мечты и чаяния своего народа).
Чем быстрее это произойдет (конечно, быстрее по историческим меркам – в которых счет идет все-таки не на годы), тем лучше будет для всех нас. Потому что противоядие против революционного слома всего и вся, которое получили нынешние поколения старше 35-40 лет, не будет действовать вечно. А без него очередная попытка недалеких, но упорных провокаторов сыграть на жажде справедливости может в какой-то момент оказаться успешной. То есть катастрофической для России.
Петр Акопов
