Финляндия - самый успешный проект «инкубатора самостийных наций»
Уходящий год щедр на исторические юбилеи. 17 сентября 80 лет исполнилось Польскому походу РККА, 30-е же ноября – день 80-летия начала Советско-финской войны 1939 – 1940 годов.
Поэт Александр Твардовский назвал ее «незнаменитой». В самом деле, Советско-финляндская или, как ее называют, «Зимняя» (Talvisota) осталась глубоко в тени той войны не на жизнь, а на смерть, которая разразилась всего лишь через год с лишим по ее окончании. Но через горнило «незнаменитой» прошли очень и очень многие.
Оба моих деда, солдат-пехотинец Павел и офицер-артиллерист Михаил, не понаслышке знали о ней. Первый был на финском фронте «от звонка до звонка», второй – только неделю.
Финны являются, пожалуй, самыми успешными и счастливыми питомцами «инкубатора самостийных наций», которым с ХIХ столетия стала романовская монархия. В еще большей степени таким инкубатором была советская Россия; похоже, что и современная «Многонациональная федерация» идет по той же дороге.
Самодержцы полюбили финнов судорожной и необъяснимой любовью. На их голову посыпались невиданные, ничем не заслуженные милости и щедроты уже тогда, когда они были еще не народом, а этнографическим материалом в руках шведского господствующего класса.
Император Александр I в 1809 г. сделал Финляндию отдельным Великим княжеством, т.е. даровал ей собственную государственность, которой до того она никогда не имела, являясь глухой провинцией Шведского королевства. Он же предоставил ей самоуправление с собственными парламентом и конституцией, которых у остальной России тогда не было.
Но этого воспитаннику республиканца Лагарпа показалось мало: к новоиспеченному в петербургском кабинете государству он присоединил земли, вошедшие в состав Российской державы с начала ХVIII столетия и до 1743 года – Выборгскую губернию. Кстати говоря, тем самым был вызван отток с данной территории русского населения.
Помимо этих воистину царских даров Финляндия получила собственную полицию, армию, денежно-финансовую и таможенную систему. Все товары, пересекавшие русско-финскую границу, облагались сборами в казну Великого княжества, расходовавшуюся, кстати говоря, исключительно в его нуждах. Зато финские товары совершенно беспошлинно расходились по всей территории Российской империи. Выходцы из русских земель могли занимать какие-либо посты в Финляндии лишь по назначению императора; даже поселиться на ее территории им было очень сложно, а вот уроженцы последней могли жить в России совершенно беспрепятственно и занимать здесь любые должности без ограничений.
Фактически эта страна получила для своего экономического развития огромный рынок сырья и сбыта, в котором могла утонуть не только малонаселенная Финляндия, но и заметная часть Европы. Другие государства приобретали и завоевывали различные земли, столетиями вели хитроумную внешнюю и колониальную политику, проливали кровь, свою и чужую – а Финляндии огромные преимущества досталось сразу и совершенно даром.
В таких условиях начался небывалый в истории и очень быстрый (на нажористых имперских «харчах») расцвет этой страны, который охватил культуру, образование и науку. Рекордными темпами формировалась финская нация. К 1890-м годам между Россией и Швецией жил грамотный и зажиточный народ с высокоразвитым национальным самосознанием. Он все менее нуждался в опеке, но с большим удовольствием пользовался имевшимися у него выгодами нахождения в имперском пространстве.
Бесплодная в этих условиях политика русификации Финляндии, которую, спохватившись, начали вдруг вести царские власти, только разозлила страну, привела к расцвету в ней русофобии и стремления к суверенитету. Финны сделались одними из главных революционеров и террористов в Российской империи. Во время I Мировой войны в Германию потянулись выходцы из Финляндии, сражавшиеся на ее стороне в составе егерских батальонов.
Связанная с Российской империей личной унией, после падения монархии Финляндия де-юре «зависла в воздухе» на пути к полной и окончательной независимости. Ее финнам подарили большевики, надеявшиеся на то, что в новом государстве удержатся завоевания социалистической революции.
Но в развернувшейся там гражданской войне «красные» (с германской помощью) были не просто разбиты, а фактически уничтожены. Вместе с ними была уничтожена и значительная часть русского населения, пытавшегося укрыться от хаоса, анархии и террора на финляндских землях. Истребление русских осуществлялось не по политическому, а по национальному признаку.
Земель, которые финнам подарили цари и отделение которых легко и непринужденно санкционировала Советская власть в лице ее правительства, СНК, и верховного вождя Ленина, им показалось недостаточно.
Воспользовавшись российской Смутой, они хотели взять больше и в 1918 – 1922 гг. (с перерывами) вели военные действия против даровавших им национальный суверенитет благодетелей-большевиков. По Тартускому договору Якорь от 14 октября 1920 г. Финляндия получила от Советской России территориальные приращения – область Петсамо, дававшую ей выход в Баренцево море с имевшим стратегическое значение портом Лиинахамари.
Все это необходимо знать для того, чтобы оценивать «незнаменитую войну» и ее характер.
Финляндская республика была крайне враждебна по отношению к СССР, ждать от нее нейтралитета, тем более – дружественного, в грозной мировой ситуации рубежа 1930/40-х годов не приходилось.
СССР хотел отодвинуть границу от второго по важности центра страны, Ленинграда. Москва предлагала щедрые территориальные уступки, но упертые финны на них не пошли. Тогда вопрос попытались решить с помощью грубой военной силы. При этом руководители СССР, поддавшись шапкозакидательским настроениям, переоценили свои возможности и недооценили противника, его умение и решимость отстаивать свои интересы с оружием в руках.
Советские потери, насколько можно судить сейчас, существенно превзошли финские; но об их числе с той и с другой стороны активно спорят историки. При этом надо учесть, что наступающая сторона как правило несет намного больший урон, чем сторона обороняющаяся – если оборона, как это и было у финнов, организована на высоком уровне.
Огромное материально-техническое превосходство Красной армии в бронетехнике, боевой авиации, во многом и в артиллерии, заметный численный перевес (не говоря уже о мобилизационных возможностях) уравновешивались условиями местности в районе боевых действий – лесисто-болотистой, усыпанной гранитными скалами, реками и озерами, укрепленной «линией Маннергейма» и северными морозами, но главное – упорством финских солдат, патриотов и яростных националистов, одержимых неприязнью, а зачастую и открытой ненавистью к «рюсся».
Финляндию поддерживало общественное мнение и правительства западных стран, оказавших ей весьма заметную помощь.
Согласно одной из оценок, за время войны Хельсинки получил из-за рубежа 350 самолетов, 500 орудий, более 6 тысяч пулеметов, около 100 тыс. винтовок и другое вооружение, 650 тысяч ручных гранат, 2,5 миллиона снарядов и 160 миллионов патронов. Всего этого хватило бы на то, чтобы оснастить армию целого государства. Также поставлялись военное снаряжение, сырье и стратегические материалы. Множество иностранных добровольцев выступило на стороне финнов. Только из Швеции их прибыло порядка 10 тыс. чел.
Примечательно, что Франция и Британия, ведшие против Германии «странную войну» (их солдаты сидели в комфортабельных блиндажах, коротая время за игрой в карты) и фактически никак не помогшие молниеносно разгромленной нацистами Польше, планировали вмешаться в Советско-финскую, причем – крупными силами.
Так, французский премьер Даладье объявил о готовности отправить на помощь Хельсинки экспедиционный корпус и авиацию. Обсуждались планы бомбардировки и разрушения Мурманской железной дороги, нефтеразработок в Баку. Но оборонительная линия финнов была наконец-то прорвана, Красная армия выходила на оперативный простор и свое материально-техническое превосходство могла использовать много шире.
Дальнейшие военные действия грозили Финляндии невосполнимыми для нее людскими потерями, оккупацией жизненно важных районов и прочими бедами, и она пошла на мирное соглашение. Однако позже охотно приняла участие в войне с СССР на стороне Германии. В Финляндии ее называют «Война-продолжение».
Интересно, что закончилась она не столь известной у нас в стране «Лапландской войной», которую Хельсинки вел против своих вчерашних союзников немцев с сентября 1944-го по апрель 1945 годов.
Но Финляндия решилась на нее не потому, что преисполнилась запоздалой исторической признательностью к России. Только угроза краха немецко-фашистского блока и потери собственной государственности убедила Хельсинки отказаться от вооруженных конфликтов и конфронтации с Москвой и встать на путь добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества.
Станислав Хатунцев
