Сокровища севастопольских сарматов взяли под охрану именем Путина
Прямой вопрос крымского учёного Президенту России вынудил севастопольское управление по охране культурного наследия утвердить границы ещё не изученного, но уже активно застраиваемого объекта культурного наследия. Речь идёт об Усть-Бельбекском могильнике (Бельбек-4), который историк и археолог КФУ Сергей Мульд на недавней встрече общественников Крыма и Севастополя с Владимиром Путиным привёл как пример осознанного уничтожения памятников истории.
На втором плане - строительство на могильниках
Учёный уточнил, что ещё два года назад определял границы этого объекта культурного наследия, но они с тех пор так и не были утверждены профильным севастопольским ведомством, а территория памятника активно застраивается частными домами.
«Мы должны перестать терять археологические объекты. Мы их слишком много потеряли уже при Украине, слишком много», — сказал он 18 марта.
«За державу обидно — вот что хотелось сказать Президенту», — объяснил Сергей Мульд свой незапланированный второй вопрос.
Как выяснилось, на решение задачи (точнее, на подпись под уже два года готовым решением) потребовалось две недели: 2 апреля глава Севнаследия Михаил Рязанцев утвердил границы памятника и требования к деятельности на его территории. Теперь там нельзя ничего строить и достраивать, вести земляные работы и мелиоративные работы — за исключением тех, что призваны защитить памятник.
Гаражи с римской историей
В чём же ценность Бельбека-4 и что в нём требует защиты, искать которую пришлось аж у Президента?
Как рассказал ForPost севастопольский историк и археолог, сотрудник крымского фонда «Наследие тысячелетий» Роман Гальченко, расположенный в Любимовке могильник Бельбек-4 относится к римской эпохе, к первым векам нашей эры. Он был открыт в 60-х годах и до начала 90-х годов там производились регулярные раскопки Государственного исторического музея.
Предполагали, что могильник позднескифский, но раскопки показали, что его главный «этнический компонент» — сарматский. По традиции с умершими в могилы из каменных плит клали так называемый погребальный инвентарь: оружие, посуду, украшения, обереги, игрушки сарматов и народов, с которыми они торговали.
«По сравнению с аналогичными могильниками этого времени Бельбек-4 — очень богатый могильник. В той части, что была исследована, было найдено огромное количество краснолаковой посуды, бронзовых изделий, стекла. Результаты археологических раскопок опубликованы были руководителями экспедиций», — рассказывает Роман Гальченко.
С советских времён могильник был объектом культурного наследия и вплоть до начала 2000-х годов состоял в реестре памятников города Севастополя.
«Потом каким-то странным образом, где-то в 2007 году, его из реестра ОКН вычеркнули, территорию распаевали, у неё появились частные собственники. С тех пор идёт его планомерная застройка — непосредственно на могильниках копают котлованы под фундамент, строят капитальные сооружения. Там расположился вроде как гаражный, но уже скорее дачный кооператив», — продолжает Роман Гальченко.
Поднявшие из могил
Археолог рассказывает: сразу же после возвращения в состав России местные активисты стали бороться за повторное внесение могильника в реестр памятников — и добились этого.
«Севнаследие внесло его в реестр вновь выявленных объектов, однако несколько лет — не знаю, по каким причинам — не утверждало границы этого памятника. А нет границ — значит, можно строиться. Тем более что могильник сверху-то и не видно, а на бумаге всё только в общих чертах описано», — говорит археолог.
Земельные участки на исторической сокровищнице продаются, перепродаются и застраиваются. В марте ещё один землевладелец начал копать ещё один котлован.
«Вынесли кучу погребений, закладные плиты из подбойных могил валялись, надгробия в терриконе», — рассказал Роман Гальченко.
Инициативная группа, возмущённая традиционным безразличием Севнаследия, в очередной раз подала обращения — и в само ведомство, и в прокуратуру. Но проблему, как выяснилось, пришлось решать на самом высоком уровне.
Обидеть «художника»
Обращение к Путину очень обидело севастопольское управление охраны культурного наследия. Как рассказал ForPost Серей Мульд, он понял это из телефонного разговора сотрудницей ведомства.
«Из вашего управления по охране буквально на следующий день после встречи с Президентом позвонила женщина — на мой взгляд, совершенно положительный персонаж, очень толковая, грамотная, — рассказал он. — Было жалко, но, с другой стороны, как мне было поступить? У меня такая возможность выдалась — и я озвучил проблему. Тем более что мой товарищ обращался в Севнаследие и странный ответ получил:
„Хотят люди строиться — пусть строятся”».
«Это же невозможно — так обходиться с памятниками. Я не знаю, кто это из чиновников мог так ответить, но на то и создано ваше управление, чтоб охранять в первую очередь вот такие объекты. И наверняка они ситуацию знали. А если не контролировали — зачем такой орган нужен?» — недоумевает учёный.
Работа ведомства должна быть кардинально изменена и строиться в плотном сотрудничестве с правоохранителями, считает Сергей Мульд.
«Работа должна быть налажена совместно с органами внутренних дел, чтобы очень жёстко и быстро реагировать на все возникающие вопросы. К сожалению, всё там превратилось в архив памятников, который не работает», — оценил он работу Севнаследия.
Погребённые дважды
Такое отношение к историческим ценностям в этом случае особенно горько, потому что могильники сами по себе не являются препятствием для освоения земли — после подъёма наверх всех находок территорию можно использовать любым образом, говорит Сергей Мульд. Он надеется, что теперь строительство приостановят и найдут средства, чтобы полностью исследовать могильник.
«В отличие, например, от остатков городищ, поселений и всего прочего — там вопрос сложнее — с могильниками простой порядок действий. Их надо качественно и хорошо исследовать — и территорию можно предоставлять для каких угодно целей: для стройки, для сельского хозяйства и прочего», — говорит археолог.
Правда, такая перспектива его тоже печалит — потому что выливается сегодня далеко не в самые лучшие цели и формы.
«Я понимаю, что люди хотят строиться. Но что там строится? Ладно бы что-то грандиозное, важное, всем нужное. Я там ходил по этому нечастному „шанхаю” — ни уму ни сердцу. Строительство, которые ведётся в гаражном, как числится, кооперативе, всё какое-то нелепое, дурное, некрасивое, просто ужас какой-то. — сожалеет он. — И думаешь:
„Зачем вы уничтожили археологический памятник и построили вот такую ерунду?”».
От такого беспощадного варварства страдают и исторические памятники, и природа, констатирует Сергей Мульд.
«Эта картина, к сожалению, не только на Бельбеке-4, она во многих местах. Если поездить и посмотреть — ужас сплошной. Одна Байдарская долина чего стоит. Огромнейшая территория с такими заповедными местами, с массой археологических объектов! И постепенно застраивается, скоро это будет один населённый пункт вокруг озера, который уничтожит под собой кучу археологических объектов и заповедных мест. К сожалению, никто об этом не печалится, не говорит, не шумит, а это происходит так, втихаря», — заключает он.
Читайте по теме: Феод в законе и право на шлагбаум. В Севастополе появляются частные леса и озера.
Увы, рано радоваться и за сарматский могильник, спасённый, можно сказать, именем Путина. Значительная его часть уже застроена, в том числе и за те два года, что документ о границах памятника ждал своего подписания. Будет ли теперь остановлено строительство на могильниках или придётся ждать очередного визита Президента? И кто и как ответит за то, что погребено вторично и теперь уже — навечно?
Светлана Косинова
Фото: Роман Гальченко
