Чубайс удаляется, а Греф куролесит

Отлучение А. Б. Чубайса от нанотехнологий не произвело особо сильного впечатления на трудящихся. Во всяком случае, если вспомнить, какие жестокие и необычные наказания Чубайсу сулили в прошлом. Дело, однако, окончилось тем, что не было никаких процедур, при виде которых царь Иван Василич от ужаса во гробе содрогнётся, а просто бывшего нанотехнолога перебросили на новый фронт работы — будто в первый раз. А публика быстро успокоилась.

Возможно, ещё и потому, что месть, согласно т. Сталину, — это блюдо, которое следует подавать холодным, однако, если это блюдо уже много лет совсем-совсем холодное, то и сотрапезники могут спросить: «Нельзя ли чего-нибудь посвежей?».

Более того, с точки зрения прагматической, «Роснано» при Чубайсе если и приносила вред, то небольшой. Даже если допустить (кстати, не все согласятся), что там не было ничего, кроме доения бюджета, следует признать, что бывают вещи и более опасные. Ибо дояров в системе российской власти очень много. Доение непохвально, но и не уникально. Бывают неприятности и поопаснее.

Возможно, имеет смысл меньше внимания уделять уходящей натуре, а больше — натуре, которая здесь и сейчас в самом соку и куролесит не по-детски.

Медийная активность главы «Сбербанка» Г. О. Грефа такова, что А. Б. Чубайсу давно уже и не снилась. На прошлой неделе Греф объявил, что в январе 2021 г. откроет первый в России институт, где будет изучаться искусственный интеллект. Туда будут «привлечены ведущие отечественные и мировые учёные». Основная миссия института — «Обеспечение междисциплинарного подхода к исследованиям для создания общего искусственного интеллекта, симбиоз фундаментальных исследований и их ориентацию в прикладные направления деятельности человечества».

В переводе на русский язык — многоглаголание благопотребное, несколько напоминающее «синергию», которой предаётся ещё один друг цезаря — М. В. Ковальчук.

На следующий день Г. О. Греф лично явился к В. В. Путину и предъявил ему плоды своих практических трудов:

«Владимир Владимирович, я хотел вам презентовать два наших продукта. Один вывели на рынок, это устройство называется SberBox. ...Второе устройство, которое мы выводим на рынок в декабре, это устройство называется SberPortal. Это полностью наша разработка, она с очень хорошим звуком, полностью вся разработка, включая дизайн чипа, камера, экран — всё абсолютно сделано нашим подразделением».

А в 2021 г. «Сбербанк» произведёт ещё пять умных устройств.

В. В. Путин слушал, слушал, возможно, вспомнил, что ещё Г. О. Греф обещал через десять лет сократить долю банковских операций в доходах «Сбербанка» до уровня менее 50%, ибо главное теперь — это экосистема.

В связи с чем президент тактично напомнил:

«При этом, Герман Оскарович, просил бы вас не забывать, что банк был создан в 1841 г. Создатели банка тогда, конечно, не могли в самых смелых фантазиях представить, что такое возможно. Но всё-таки нужно не забывать, что «Сбер», хоть и экосистема, но это банк в первую очередь. Требования Центрального банка к финансовому учреждению должны соблюдаться».

Более аппаратно чуткий человек понял бы, что дело неладно. Ещё в постановлениях ЦК КПСС сперва в качестве преамбулы говорилось о разных гаджетах, интеллектах, симбиозах и прочем бла-бла-бла, а далее следовало «вместе с тем», означающее оргвыводы. Но Греф, кажется, настолько своей победой упоён, что не понимает ни человеческого, ни партийного языка — всё это ему не из тучи гром.

Между тем в своём упоении он зашёл чересчур далеко. Не будем даже говорить о том, что «Сбербанк» — крупнейший и даже не просто системообразующий, а ещё и социообразующий. Основу его мощи составляют вклады населения, с которыми следовало бы обращаться поаккуратнее.

Тем более, что объём этих вкладов объясняется не столько финансовым гением Грефа, сумевшего привлечь вкладчиков в честной конкуренции, сколько тем, что у большого количества вкладчиков не было реального выбора. При начислении зарплат граждан часто не спрашивают, через какой банк они бы это предпочитали делать.

К тому же есть память о 1998 г., когда в народе установилось представление, что Сбербанк не может лопнуть. Использующий эту веру Греф решил, что эта вера и эти административные преференции не требуют от него взамен понимания социальной функции банка, напротив, он решил, что ему всё можно.

Социальные функции — это что-то непонятное, а понятное для Грефа есть то, что он считает себя безусловным владельцем банка и что хочет, то и делает.

Но проблема в том, что не только Г. О. Греф, хозяйские права которого достаточно относительны — он управляющий, а не владелец, но и несомненные владельцы, и к тому же в США, где власть частной собственности посильнее будет, в 1933 г. подверглись серьёзным ограничениям, чтобы не сказать: прещениям.

Имеется в виду Банковский закон 1933 года, называемый также по фамилиям его инициаторов Законом Гласа-Стиголла и действовавший до 1999 г. Этот закон запрещал коммерческим банкам заниматься инвестиционной деятельностью. Создание экосистем, чем так гордится Греф, безусловно подпадало под этот запрет. В течение 66 лет существовала жёсткая переборка: банк — это одно, создатель новых бизнесов — это другое, и смешивать два эти ремесла недопустимо.

Урок Великой депрессии был слишком назидателен.

Сам Греф, скорее всего, понятия не имеет, кто такие Глас-Стиголл и какое касательство они имеют к банковскому делу и тем более — к его экосистемным проектам. Но интересно, что думают об этом и в ЦБ, и в прочих экономических ведомствах, поскольку «Сбербанк» на всех парах движется к 1929 г. А учитывая место банка в хозяйстве и обществе, это будет не только Грефа касаться.

Нарочитое предупреждение В. В. Путина о том, что и при железной дороге, т. е. искусственном интеллекте, не следует забывать двуколку, может свидетельствовать о том, что и наверху думают про Гласа, Стиголла и переборки. Но как думают — платонически или очень серьёзно, мы не знаем.

Во всяком случае, грефова экосистема — это не чубайсова синекура развития. Это гораздо серьёзнее и может грохнуть гораздо сильнее.

Максим Соколов