Взгляд на Восток: стратегический ресурс РФ, о котором забыли
Межправительственная комиссия России и Пакистана в начале 2023 года обсудит сотрудничество в топливно-энергетическом комплексе (ТЭК).
Одна из многочисленных новостей, маркирующих начавшийся поворот России на Восток. И да, безусловно, вопросы ТЭК в данном повороте будут одними из основных. Однако этим ресурсы, которыми Россия может оперировать во взаимоотношениях по данному направлению, не исчерпываются одними энергоносителями. Есть как минимум ещё один ресурс, о котором обычно забывают, но который на Юге и Востоке является одним из ключевых, — вода.
Впрочем, не только там. О дефиците воды в глобальном масштабе говорится на разных уровнях, начиная от ООН. Но нами вода зачастую игнорируется, так как она сильно дешевле нефти и как фактор риска в экономических проектах не воспринимается. Россия в этом плане не одинока: в международной финансовой сфере огромная часть банков риски, которые связаны с доступностью питьевой воды, просто не учитывают.
В их портфелях подобные риски стабильно находятся на последних строчках в разделе экологии и социалки. Но никак не экономики. При этом за последний век использование водных ресурсов в глобальном масштабе увеличилось приблизительно в 5–7 раз, и этот рост продолжается примерно на 1 процент в год. Это происходит на фоне демографического роста, развития экономики и общества потребления, а также других факторов того же рода.
Россия в этом смысле живёт на острове благополучия: кроме неё только у Бразилии и Канады водный дефицит не угрожает уже в ближайшее время сделаться основным ограничителем экономического, социального и иного развития. И это при том, что и в самой России есть проблемы с водой надлежащего качества — их испытывает от 10 до 40 процентов населения. И это вполне очевидно требует серьёзного внимания. Впрочем, движение в этом направлении намечено в рамках федерального проекта «Чистая вода».
Чисто статистически в водном потреблении 60–70 процентов приходится на агропромышленное производство и 20–30 процентов — на остальную промышленность. И всего 10 процентов — на прямое потребление воды населением. И чисто технически торговля водой представляется проблематичной.
Например, строительство водовода в КНР представляется неоднозначным, так как обладает низкой добавленной стоимостью конечного продукта и тяжело вычисляемыми экологическими рисками. Что оказывает значительное влияние на определение уровня эффективности подобных проектов в целом.
Поставки собственно питьевой воды, не носящие промышленного значения, более вероятны, но такое может составлять не самую значительную часть от уровня потребления гидроресурсов. Впрочем, если иметь в виду инфраструктурный износ систем водоснабжения и недостаточное число необходимых очистных сооружений, серьёзный рост именно на бутилированную питьевую воду вполне можно ожидать.
И здесь наиболее интенсивно развивающимся и ёмким сегментом мирового рынка как раз и может являться Восток. Более трети здесь составляет Азиатско-Тихоокеанский регион. И вот с ним можно будет вполне ощутимо сотрудничать в том числе в рамках недавно объявленной продовольственной помощи беднейшим странам. А для них питьевая вода не менее важна, чем пища. При этом для нас гарантирован значительный эффект при минимальных затратах.
Если аграрно-промышленный РФ демонстрирует в данный момент определённые успехи, то в плане водозатратных производств пока не показывается особой эффективности развития. В том числе и на Дальнем Востоке, примыкающем к интересующему региону. А ведь именно это направление сейчас должно становиться одним из наиболее перспективных в рамках нового взаимовыгодного сотрудничества с условным большим Востоком.
Водные ресурсы — это часть нашего стратегического потенциала, не менее (а то и более) значимый, чем нефть. Понимать это надо уже сейчас.
Читайте по теме: Поворот на Восток: каковы перспективы России
Павел Кухмиров
