Читатели «Шахтинских известий» присылают воспоминания о послевоенном детстве
Я родилась в 1948 году, а моя сестра Тоня - в 1950-м.
Война окончилась, но вся послевоенная разруха сказалась на нашем детстве. Младшей сестре Антонине и посвящаю свой материал.
Вот уже полгода, как ушла моя сестра в иной мир. Тяжело это осознать. Но так устроена жизнь. Не дожила до возраста нашей мамы ровно 20 лет. Обидно. Нахлынули на меня воспоминания.
Вместо игрушек – баночки из-под кремов
Как-то раз мы гостили у бабушки с дедушкой. Там же жили наша тетя Мария и ее дочь Надя, которая была на два года старше меня. Играли с котятами, с удодами, они жили под стрехой дома, покрытого соломой. Мы забирались на чердак и играли с ними. Это были птенцы, и нас они не боялись. А еще сад, отделенный от соседей канавой. По сторонам канавы рос хмель. Он переплелся между собой, и образовались туннели. Там было очень интересно играть.
Игрушек у нас не было. Играли баночками из-под кремов. Это была для нас посуда. Стол и стулья - брусочки дерева на ножках-гвоздях. И кроватки такие же для кукол. Кукол я шила из обрезков материала, оставшихся от тканей, из которых мама шила нехитрые платья селянам. Сворачивала в рулончик ткань, сшивала. Ручки и ножки тоже из рулончиков. Потом вырезала квадратик, посередине делала дырочку. Это были платья для кукол.
Взялись за руки и пошли на вокзал
Вот еще воспоминание. Мы уже переехали жить в поселок Тацинский. Родители строят дом. За лето нужно построить, так как зимой негде будет жить. Благо, сами мастера. Мне десять лет, а Тоне восемь. Нас отвезли к бабушке с дедушкой. Погостили мы у них месяца два. Школа впереди. Родители не могут за нами приехать, некогда. Они заняты стройкой. Бабушка и дедушка уже старенькие, а тетя Мария работает дояркой, работу не оставишь. Мы в гостях в Милютинском районе, а ехать в поселок Тацинский. Договорилась тетя с водителем колхозной машины, который получил задание куда-то ехать, что он довезет нас в Скосырскую на автовокзал. По логике он должен был поручить нас кому-то из взрослых попутчиков. Но он высадил нас за полкилометра от вокзала, сказал: «Вон, видите, на горе домик стоит - это вокзал. Идите туда. Придет автобус с Тацинской, и вы уедете на нем».
Взялись мы с Тоней за руки и пошли на вокзал. Пришли, сели на свой чемоданчик и сидим. Слышу, говорят, что автобуса не будет, сломался. Сидим. Солнце клонится к закату, люди куда-то исчезают. Задумалась: «Куда же люди деваются?» Оказалось, что в это время страда, уборочная. Машины везут зерно на элеватор в Тацинскую. Люди останавливают машины и уезжают. А мы сидим на чемоданчике. Тоня начала плакать. Я, как старшая сестра, не могла себе позволить плакать. Нужно и мне машину останавливать. Пыль от машин и грунтовой дороги невероятная (это сейчас там асфальт). Идет машина в сторону Тацинской, бегу через дорогу, по сторонам не смотрю. Завизжали тормоза, я на это не обратила внимания. Машина остановилась, и мы уехали. Водитель - молодой парень - очень удивлялся, почему такие маленькие девочки едут без взрослых. После я поняла, что чуть не попала под колеса встречной машины.
Четверо детей, семь внуков
Мы с Тоней вместе учились в Ростовском-на-Дону строительном техникуме, жили в общежитии с однокурсницами. Выйдя замуж, родила Тоня четверых детей: двух девочек и двоих мальчиков. Муж работал, а Тоня занималась детьми, домашним хозяйством, готовкой еды на шесть человек, стиркой без стиральной машины. Брала подработку - шила соседкам платья и халаты. Когда младшему сыну исполнилось шесть лет, пошла работать. При советской власти обещали за каждого ребенка добавить полтора года к рабочему стажу, а это шесть лет. В Норильске проработала четыре года, где стаж шел один год за два. Сейчас у нее семеро внучат. Всех она помогла поднять с самого рождения. Успела познакомиться с правнучкой и неожиданно ушла в иной мир. Легла отдохнуть и больше не встала.
Н. Насырова
