Не гопники, а фурапеты: каким было «Слово пацана» в Ставрополе 30 лет назад
Нашумевший сериал «Слово пацана» одних заставил ностальгировать по концу 1980-х, а у других вызвал неприятные воспоминания о том времени. Тогда во многих городах СССР возникали подростковые банды, которые вели ожесточённые битвы «за асфальт». Попал ли Ставрополь в волну уличного насилия, узнала «Победа26».
Слово очевидца Кажется, будто сериал режиссёра Жоры Крыжовникова посмотрели абсолютно все. Его обсуждают парламентарии в Госдуме, на маркетплейсах появляются винтажные олимпийки и шапки-ушанки, в соцсетях — видеопародии на стычки «пацанов» с «чушпанами» и даже ностальгические ролики с благодарностью отцам, которые не поддались влиянию улицы. Каких-то 30 лет назад такой «сериал» люди смотрели прямо из своих окон: пьяные сборища, гоп-стоп и разборки из-за территории. Улицы держали своеобразные подростковые ОПГ со своей иерархией, взглядами на жизнь и чёткими задачами. И Ставрополь не был исключением. После долгих поисков среди ровесников героев «Слова пацана» корреспонденту «Победы26» удалось найти непосредственного участника жизни ставропольских улиц образца 1989 года. «На самом деле всё так и было — как в сериале. Мы росли в такой среде и другого не знали. Тогда я учился в восьмом классе, как и герои фильма. И друг мой — Олег — очень похож на Марата, это триггернуло. Приятель был очень яркий персонаж, хулиган страшнейший, с бешеным чувством юмора, но повёрнут на уголовной романтике. Позднее его убили», — поделился Андрей Локоть, в прошлом «пацан» с 109-го квартала, а сейчас — владелец крафтового паба в Перспективном. Ставрополец рассказал, что в 1980-е годы подростки и молодёжь группировались по двум принципам: месту жительства и идеологии. Было два лагеря: «фурапеты» и «хипсы» с «металлистами». «Слова «гопники» ещё не было, их называли «фурапеты» или «фуры». Если расшифровать — это дети пролетариата, которые продвигали всё советское, были противниками всего западного. Они носили фуражки — отсюда и название. А неформалы — «хипсы» и «металлисты» — в те времена это дети обеспеченных родителей, те, кто могли позволить себе зарубежные шмотки, журналы, пластинки», — пояснил Андрей Локоть. Центральный район Ставрополя считался спокойным, хотя там бывали как «фурапеты», так и «хипсы». Абсолютно «фурапетскими» районами, где лучше не показываться, в городе считались Мамайка, Ташла и весь Октябрьский. «Если ты туда попадаешь, тебя могли «оторвать» (побить. — Прим. ред.) Когда стал постарше, приходилось бывать в таких районах. Если ты познакомился с девушкой на дискотеке и заинтересован в продолжении отношений, то идёшь её провожать. Пока с ней шагаешь по чужому району — тебя трогать нельзя, у пацанов такой кодекс чести. Как только проводил спутницу до подъезда и поворачиваешь назад, то жди наказания за дерзкое прибытие», — рассказал о нюансах ставрополец. Авторитеты с тихими голосами Собеседник редакции даже воссоздал типичные вопросы подобного гоп-стопа: «Ты откуда? Сам кто такой? Кого знаешь?» В этом случае можно было назвать клички авторитетов — порой это были персонажи с семью «ходками». «Я рос в центре, в 109-м квартале. В пацанячьей тусовке мы с Олегом были самые молодые — щеглы-восьмиклассники. Нас прозвали Фицко и Вахмурка — по именам персонажей чешского мультика. Дедовщина была, но больше шуточная, добрая. Например, за мной могли в любое время суток послать, чтобы гитару настроить. Это было в порядке вещей. Зато я везде мог сказать: я знаю Чёрного, знаю Шефа, я с ними», — пояснил мужчина. Молодёжные компании проводили время во дворах: ночами пели песни под гитару или сидели с магнитофоном. Алкоголь на таких сходках присутствовал в обязательном порядке. По словам Андрея, считалось, что если ты пьяный, то ты «крутой». В контексте сухого закона суметь раздобыть дефицитный товар означало, что человек не боится серьёзного уголовного наказания. Среди всех «старшаков» особенно выделялся Толик. «Он иногда выходил, с нами портвейн выпивал, песни пел. Если ребята дедовщинку проявляли, он их останавливал. Сам небольшого роста, разговаривал тихо и без мата, но старшие ребята к нему относились очень уважительно. Я думал, что это всё из-за возраста. Как выяснилось позднее, он был «смотрящим за районом», — рассказал Андрей Локоть. Укрупнение района Факт существования «смотрящих за районами» выяснился эмпирических путём. Ставрополец рассказал, во время одной из прогулок по улице 8 Марта к его компании с претензиями подступили местные. «Я жил на перекрёстке районов и успевал везде. О делении асфальта я не задумывался. Проходя проспект Энгельса, увидел, что в беседке сидят двое знакомых. Они спросили меня: «Локоть, а что ты здесь с чужими людьми ходишь?», — пересказал завязку конфликта мужчина. Обитатели района пригрозили ребятам за повторное нарушение границ. Друзья — Андрей и Олег — проводили своих спутниц и вернулись на безопасную территорию, где пересказали суть претензий своей компании. «Слух об этой ситуации прошёл быстро, и за считанные минуты 50 человек стеклись, как муравьи. У них было оружие — цепи и притыки, заточенные железки с деревянной ручкой. Все вместе выдвинулись в сторону магазина «Ригонда». С другой стороны примерно столько же человек приближалось к нам», — вспоминает собеседник. Две группы замерли по разным сторонам улицы Льва Толстого. Начались переговоры. «От нас туда пошёл Толик, а с той стороны — местный авторитет Толяча. Как мне потом сказали, они были смотрящими за районами. Поговорили между собой и дали команду расходиться. Они решили, что это наш общий район, и не дело нам между собой его делить», — завершил рассказ Андрей Локоть. Горожанин добавил, что такие стычки не были системой. В основном процветал гоп-стоп и претензии из-за внешнего вида. Однажды ему и брату даже «предъявили» за шапки-петушки и «подпортили физиономии». В прошлом — пацан из Центра, а сейчас — владелец аутентичного паба для музыкантов подытожил свой рассказ страшной статистикой. Многие его друзья и знакомые погибли при выясненных и невыясненных обстоятельствах в течение трёх-пяти лет после выпуска из школы. «Конечно, можно было жить и по-другому — в 21:00 прийти домой и смотреть телевизор. Но мы интересовались жизнью, а поэтому рисковали. Впоследствии большинство скончались от наркотиков, кто-то — от огнестрела. Начались 90-е, а это уже совсем другая история», — заключил Андрей Локоть. Интеллигентный Ставрополь Кандидат экономических наук, журналист, доцент кафедры рекламы и связей с общественностью СКФУ Александр Золоторёв утверждает, что в милицейских сводках фактов создания подростковых группировок не найти. Он пояснил, почему Ставрополь не захлестнула волна повсеместного уличного насилия. «Преступные группировки появлялись в конце 1980-х — середине 1990-х годов. Если молодёжные банды и возникали, то были вторым или третьим эшелоном более крупных криминальных. Этот мир был взрослый, закалённый, высокоорганизованный, который на тот момент очень хорошо сотрудничал с органами власти. А молодёжь в них интегрировалась», — отметил преподаватель. По его словам, Ставрополь в конце 1980-х годов был одним из интеллигентнейших городов. Это обуславливалось в том числе и количеством производств, где трудились специалисты с высшим образованием. Такая обстановка влияла и на молодое поколение. Оно было занято в многочисленных спортивных секциях, кружках искусств, которые на тот момент были бесплатными. Но необременённые всем этим дети уходили в неформальные объединения и занимались криминальными вещами. «Базы для яркого феномена, наблюдавшегося в Казани и ещё нескольких городах Советского Союза, у нас не было. Отдельные моменты были, но это не стало мейнстримом. Хотя фрагментарно город делили», — сообщил Александр Золотарёв. С его точки зрения, показателем благополучия города стал ставропольский феномен Годилки — объединения музыкантов, поэтов и актёров, которые сплотились после смерти Виктора Цоя. По мнению клинического психолога Марины Грицай, стране не грозит возрождение гоп-движения. По её мнению, эта субкультура и не умирала, сейчас она приобрела несколько другую форму. «Молодёжные движения будут существовать всегда, поскольку подросткам важно структурировать взаимоотношения. Возникают и безобидные субкультуры — реконструкторство, например. Есть движения, которые внезапно появляются, но быстро исчезают. Сейчас мы уже не слышим про подростков в клетчатых штанах (ЧВК «Рёдан». — Прим. ред.), которые устраивали драки в торговых центрах. Полиция и родители всё быстро пресекли. А гоп-движение и не угасало, просто имеет другую форму», — отметила специалист. Марина Грицай также отметила, что повышенное внимание к гопникам сейчас спровоцировано хайпом вокруг сериала. Грамотное продюсирование с механизмами влияния на массы создало впечатление гоп-ренессанса. Психолог также напомнила об аналогичном случае со скандальным сериалом Валерии Гай Германика «Школа» 2010 года. Тогда картина нашумела, но ничего страшного не произошло. По словам специалиста, магией «Слова пацана» стал ностальгический «вайб», который вызывают как шлягеры 1990-х, так и тяжёлая атмосфера эпохи. «Напоминание о других тёмных временах помогает нам чувствовать себя в безопасности. Мы начинаем понимать, что стабильно не бывает никогда. По этому же принципу мы смотрим фильмы ужасов», — сказала Марина Грицай. В её практике уже были случаи обсуждения с пациентами влияния сериала. Некоторые подростки говорят, что боятся смотреть картину, потому что не хотят стать похожими на его героев. Другая категория — родители, которые смотрят вместе со своими детьми и комментируют происходящее на экране. А третья — взрослые, которые пережили негативный опыт тех лет и не разделяют всеобщих восторгов от произведения.
