Смешивая традиции: ставропольские музыканты представили новую программу
19 мая в галерее «Паршин» группа Zelandia выступила расширенным составом. На этот раз к квартету, играющему авторские композиции на различных аутентичных инструментах, присоединилась ставропольская певица Анна Яцукова. В концертную программу добавили кавер-версии известных фолк-, рок- и джазовых композиций. В интервью «Победе26» худрук коллектива Андрей Васильев рассказал о магических звуках африканских барабанов и ситара, потенциале этнической музыки и творческих амбициях.
Место для импровизации — Почему группа носит название датского острова? — Наше название не связано с топонимами в прямом смысле. Ранее мы назывались «Земли». И когда пришло время переименовать обновленный состав музыкантов, я предложил вариант Zelandia в значении некой далекой живописной манящей земли, в которой никто из нас никогда не был. — Что побудило группу выбрать стиль, соприкасающийся с этнической музыкой? — Сергей Беспалов только что вернулся с семинара, на котором своими секретами делился известный перкуссионист (музыкант, играющий на ударных инструментах — прим. ред.) Майкл де Миранда. И маэстро задали аналогичный вопрос. Он дал ответ, с которым мы полностью согласны: это музыка, прошедшая испытание временем. Это огромный багаж человеческих знаний и крепкий фундамент, на котором основано искусство, в том числе современное. Например, около 50 лет назад в бразильском штате Баия появился новый жанр музыки — самба-регги: уникальная смесь африканской, карибской, джазовой, европейской музыки. И эта музыка продолжает развиваться. Пройдёт немного времени, и зародятся новые жанры, имеющие традиционные корни. В общем, этническая музыка, world music — это такое перманентное движение через века. — Когда группа наконец ощутила, что нашла своё, попала в комфортный для неё формат? — В жанрах fusion и world music мы себя идентифицируем с момента основания группы в 2014 году. Но за время творчества у нас изменился подход. Поначалу мы много импровизировали и составляли концертную программу по принципу сочетания разных инструментов. Со временем, особенно с приходом в коллектив Сергея Андросенко в 2021 году, композиции стали более сложными и выразительными. Сергей — единственный участник проекта, имеющий музыкальное образование; сейчас он оканчивает Ростовскую консерваторию. Вместе с ним мы переосмыслили старые композиции, проработали форму и гармонию. А наши новые темы стали более академичными и выверенными. Но, конечно, место для импровизации всё равно остаётся. Завораживающий эффект — В чём отличительный признак музыки Zelandia? — Фирменное звучание Zelandia — это живой звук, в прямом смысле слова. Во-первых, большинство наших инструментов сделаны из натуральных материалов: деревянные контрабас и ситар (индейский струнный инструмент — прим. ред.); барабаны, обтянутые настоящей кожей, по которым ребята играют руками. Во-вторых, если взять ситар и ханг (инструмент, состоящий из двух металлических полусфер — прим. ред.) — это инструменты, богатые обертонами. При извлечении звука помимо основного тона слышны переливы и призвуки других нот. Этот эффект очень живой и завораживающий. — Какие инструменты вы используете на своих выступлениях? — Их порядка 20-ти. Самое большое разнообразие среди ударных: иранский даф, индийская канжира, африканские джембе и калимба, египетская дарбука, испанский кахон, всевозможные шейкеры. Каждый музыкант проекта — мультиинструменталист. Я играю на трёх разных хангах, ситаре и китайской флейте баву. Сергей Андросенко, помимо контрабаса, исполняет несколько тем на балалайке. Ну, а Сергей Беспалов и Алексей Лис «орудуют» ударным арсеналом. Но по ходу концерта Лёша несколько раз берет в руки гитару, а Сергей в одной композиции играет на древнерусской флейте — калюке. — В чём сильная сторона каждого из вас? — Мы с Сергеем Беспаловым и Алексеем Лисом — люди ритма, и в этом наша сила. Наши корни в музыке — это африканские барабаны. Сила Сергея Андросенко в системном знании и понимании музыки. Он гораздо лучше нас разбирается в теории и может очень быстро подобрать нужную гармонию, сделать аранжировку. В работе над новыми композициями большая нагрузка ложится именно на нашего контрабасиста-аранжировщика. Инструменты как пазлы — Сколько композиций в творческом арсенале группы? — Около двух десятков. На концертах мы обычно играем 14 – 15 композиций. Наш репертуар можно условно разделить на три блока: арабский, ориентальный – в миксе с африканскими ритмическими узорами; «индийские специи», где преобладают ситар и индийские мотивы; фьюжн – это, можно сказать, нейтральные композиции, где отыщется место и балалайкам с гитарой, и хангам, и древнерусской флейте. — Как выстроен творческий процесс? — Мы стараемся донести до слушателей наш авторский взгляд на то, как можно соединять, интерпретировать различные музыкальные традиции. Берём разные инструменты и, как пазлы, начинаем пробовать их сочетание друг с другом. Находим нечто свежее, смешивая тембровые, ритмические и гармонические краски. Например, как появилась композиция «Перекрёсток девяти миров»? Наши ударники Сергей Беспалов и Алексей Лис предложили ритм со сложным размером, и мы просто стали джемить, вместе нащупывать развитие темы. У меня получился интересный мотивчик на китайской флейте. Позднее в композиции стал звучать фрагмент, где Сергей Андросенко играет смычком на контрабасе, тоже в восточных ладах. Название композиции предложил Алексей Лис. Пример соединения востока с западом — «Небо над Ришикешем». Я солирую на ситаре, Андросенко играет на контрабасе, Лёша — на канжире. А Сергей Беспалов помимо исполнения на кахоне демонстрирует владение южноиндийским коннаколом – это вокальная имитация звуков и ритмов инструментов. Некоторые композиции я сочинял на хангах, ребята затем придумали ритмическую и гармоническую основу. Так что всё это результат коллективного творчества. — Каковы пристрастия в музыке участников проекта Zelandia? — Я люблю слушать сложную музыку в ритмическом и гармоническом плане. Особенно прогрессив-рок — из него я черпаю идеи и мысли для нашей этнической музыки, как бы это ни показалось странным. Сергей Андросенко — меломан; он впитал много джаза и рока. Лёша русский рок любит. Музыкальные предпочтения у участников группы очень широкие. Слушая многое и разное, убеждаешься: есть музыка хорошая и плохая, вне зависимости от жанров и стилей. Восхищает и вызывает интерес та, где чувствуется креатив, и на которую затрачены силы, умение и талант, идеи и эмоции. Возможно, концертов могло быть больше, но каждый участник группы занят ещё в других музыкальных проектах. У меня есть сольная программа, Андросенко играет в кавер-группе Malina Band и тоже сольно выступает. Сергей Беспалов и Лёша заняты в Tempo Samba. Алексей ещё играет в группах «Лествица» и «Муладхара бэнд». — Когда порадуете своих поклонников полноценным альбомом? — Ох, это один из самых больных вопросов. Мы уже долго собираемся дойти до студии. Возможно, будем выпускать синглы. Индустрия диктует свои условия, музыку в альбомном формате слушают гораздо меньше людей. Или же мы запишем альбом – и будем дозированно публиковать треки. Пока об этом ещё рано говорить. — Как часто выступаете с другими артистами и группами? — Не часто. Но мы любим приглашать на большие концерты наших друзей-музыкантов. Мы только что выступили с Анной Яцуковой. До этого делали программу с участием Владимира Гуськова из «Лествицы». Вспоминается совместный концерт с уроженцем Будённовска Геной Чуприковым – барабанщиком и исполнителем на духовом инструменте австралийских аборигенов диджериду. Такое общение помогает нам расширить грани творчества. Интересно делать свои аранжировки для приглашённых артистов, вплетать их композиции в наш репертуар. Группа словно обретает второе дыхание. — Изменится ли стиль Zelandia по прошествии некоторого времени? — Мы развиваемся плавно, эволюционно. У нас появились каверы на песни, которые нам самим нравятся. Совсем недавно наш репертуар пополнился собственными обработками, включая джаз-хит Take Five, композиции групп Radiohead, «Кино» и российского мультиинструменталиста-виртуоза Владисвара Надишаны. В основном это заслуга Сергея Андросенко. Звучание группы стало более мягким, «ламповым». Мы экспериментируем, а к чему это приведёт — пока никто не знает. Но уверен: у нас всегда будет свой слушатель!
