Пять лет без отца Симеона
Фигура архимандрита Симеона Кувайцева никогда не укладывалась в общепринятые представления о православном священнике. Он всегда был для всех, кто знал и нежно любил его, кем-то более важным и значимым, чем просто священнослужитель.
Его духовные чада, коих было множество и в нашей стране, и за её пределами, считали его своим отцом во многих смыслах, хотя отец Симеон был бездетным. Чувство отцовской любви и духовного покровительства, исходившее от него, было почти физически осязаемым – когда он обнимал тебя, гладил по голове, брал за руку, твоё сердце начинало биться чаще, а за спиной словно вырастали крылья.Меня он всегда вдохновлял на работу: наши совместные беседы для газетных публикаций были наполнены особым смыслом, и читатели это хорошо чувствовали. Он считал, что я лучше других журналистов могу передавать его мысли о Боге и Его роли в жизни человека. А я и мечтать не могла о лучшем собеседнике – уникальная способность отца Симеона говорить просто о сложном превращало каждое наше интервью в глубокий, серьёзный разговор не о бытовом – о бытийном.Речь его изобиловала не только меткими эпитетами и точными метафорами, но и поговорками, которые всё ставили на свои места: «Невольник – не богомольник», «На том свете угольками разочтёмся», «Кабак далеко, да идти легко. А церковь близко, да идти склизко». Как оратор он был великолепен.Кем отец Симеон никогда не был, так это ханжой и занудой. Он любил жизнь, обладал прекрасным чувством юмора, ценил прекрасное – хорошую живопись, музыку, литературу. Превосходно образованный, он являлся для меня непререкаемым авторитетом во многих областях человеческой деятельности. Ирония и самоирония не однажды выручала его в многочисленных спорах с оппонентами, которых хватало.Поражала его бесконечная любовь к людям. Он сострадал человеку, мучительно переживающему свою греховность. Отец Симеон был по-настоящему милосерден. И в то же время нетерпим к хулителям веры, не боялся публично обличать их, невзирая на чины и звания. Он был воином Христовым в лучшем смысле этого слова. И я не раз становилась свидетелем того, как он боролся за право верующего человека быть самим собой.Многие из его учеников и духовных детей и сегодня ласково называют отца Симеона батюшкой. Скольким людям помогал он при жизни, скольких наставил на путь истинный, для скольких стал надеждой и опорой! Недаром каждый год 27 июня, в день годовщины его смерти, в Покрово-Еннатский монастырь села Дедово, на территории которого похоронен батюшка, съезжаются около сотни человек, чтобы почтить память своего духовного пастыря. На его могиле, где установлен великолепный памятник из белого мрамора и чёрного гранита, всегда стоят живые розы как символ неувядающей любви и благодарности за свет, который он всем нам подарил и продолжает дарить по сей день.Пять лет без отца Симеона были трудными по многим причинам. Нам всем его по-прежнему не хватает. Но он и сегодня остаётся с нами – в нашей памяти, в наших сердцах, в наших словах и поступках. А ещё – в воспоминаниях о человеке, благодаря которому Слово Божье стало ближе и понятнее множеству смертных, отважившихся встать на тернистый путь православной веры.
