В СУХУМЕ ПОЧТИЛИ ПАМЯТЬ ЕФРЕМА ЭШБА

Ученики сухумской школы №5 им. Ефрема Эшба, прочитали стихотворения, посвященные политическому деятелю.

Ефрем Эшба родился в 1893 году в поселке Эшкыт села Бедиа Сухумского округа в семье дворянина Алексея Зурабовича Эшба. Ефрем был младшим из пятерых детей. Его отец рано ушел из жизни, воспитанием детей занималась мать – Марта Зурабовна Апакидзе. Старшие дети учились в сельской одноклассной церковно-приходской школе, основанной в селе Бедиа в 1887 году Фомой Христофоровичем Эшба, которого в народе называют «дедом абхазской школы».

Сам Фома Христофорович принял непосредственное участие в судьбе Ефрема. Он дал его матери рекомендательное письмо на имя смотрителя Сухумской горской школы и Ефрему посчастливилось опасть в число воспитанников школы, пишет Георгий Дзидзария в своей книге о Ефреме Эшба.

Много лет спустя Ефрем Эшба рассказывал, что первые наглядные уроки революционной борьбы он получил на улицах Сухума в бурные дни 1905 года.

В 1906 году Ефрем блестяще окончил Сухумскую горскую школу. В ноябре 1909 года поступил в 1-ю мужскую гимназию в г. Тифлисе.

Об этом периоде своей жизни Ефрем Эшба впоследствии писал: «В 1912 году я политически «самоопределился», окончательно сложилось убеждение «в правоте большевиков...».

«… Была арестована руководитель политкружка 1-й мужской гимназии М. П. Вохмина. Ее арестовали вместе с Е. Д. Стасовой, С. С. Спандаряном и другими партийными деятелями, работавшими в то время в Тифлисе. У Вохминой были найдены корешки квитанций партийных членских взносов, и этого было достаточно для ареста…Каким-то образом гимназический учитель и воспитатель Федорченко, отвечающий за «благонравие» гимназистов, проведал о существовании кружка и участии в нем Ефрема. Он сейчас же донес «куда следует». Верноподданническое начальство гимназии немедленно исключило из пансиона «политически неблагонадежного» Эшба, хотя и оставило «пока» в гимназии, лишив стипендии. По поведению он получил «тройку».

Это была единственная «тройка» в его табеле. По этому поводу он тогда, не без юмора, сказал, что она выше «академической пятерки».

Наступил 1913 год. Выпускные экзамены сданы блестяще. Начальство гимназии оказалось в весьма затруднительном положении: у «смутьяна» Ефрема Эшба по русскому языку и словесности, латинскому, немецкому и французскому языкам, философской пропедевтике, истории, географии, физике, математике — чистые пятерки. По всем статьям ему полагалась золотая медаль. Незаурядные способности и глубокие знания «неблагонадежного» Ефрема Эшба были настолько очевидны, что не дать ему честным трудом заслуженную медаль было просто невозможно. Более того — опасно. Такая несправедливость могла вызвать некрасивую огласку и нежелательные эксцессы.

Скрепя сердце, начальство гимназии решило дать «неблагонадежному» золотую медаль. В аттестате зрелости Ефрема Эшба, выданного 7 июня 1913 года, по всем предметам гимназического курса стояло «пять», даже поведение было признано «постоянно отличным»», – пишет Георгий Дзидзария в книге «Ефрем Эшба».

Осенью 1913 года Ефрем Эшба поступает на юридический факультет Московского университета. Московский период жизни – важнейшая веха в формировании Эшба как революционера. Годы, проведенные в Москве, он называл «фундаментом жизни».

В начале 1914 года Ефрем Эшба вступил в большевистскую партию. В стачечной борьбе московского пролетариата активное участие принимало и студенчество.

В марте 1916 года в Москве велась деятельная подготовка всеобщей забастовки в знак протеста против жестокой расправы над 25 рабочими и служащими трамвая, арестованными во время сентябрьско-октябрьской стачки 1915 года. Забастовка была намечена на 7 марта. Полиция приняла меры к предотвращению всеобщего выступления московских рабочих. По распоряжению московского охранного отделения в ночь на 2 марта 1916 года были проведены большие аресты. Не избежал ареста и Ефрем.

Георгий Дзидзария пишет в книге «Ефрем Эшба»: «При обыске у Ефрема кроме политической литературы нашли две листовки, резолюцию коллектива представителей московских студенческих организаций по поводу призыва студентов-евреев, протокольную книгу заседаний правления Тифлисского землячества, разные рукописи, личную переписку, а также оружие (два револьвера, одну винтовку и семь боевых патронов).

Часть арестованных была подвергнута административной ссылке, часть через некоторое время выпущена без права проживания в столицах империи. Е. Эшба, В. Вознесенского, М. Гаека, М. Осельского, А. Рындича, М. Черняк и П. Чхенкели решили судить по закону военного времени».

«Ефрема вначале держали в мясницком полицейском доме. В охранном отделении его допрашивали долго, но безрезультатно. Особенно допекал его ротмистр С. Ганько. Но сколько он с ним ни бился, так и не сумел выудить ничего ценного. Ефрем ловко уводил следствие в сторону или отделывался шутками — недаром же он учился на юридическом факультете! Каждый раз ротмистр с растерянностью замечал, что студент обвел его вокруг пальца. Начальник московской охранки полковник Мартынов, не дождавшись от ротмистра ничего путного, решил сам допросить Ефрема.

«Ну что ж, сочту за честь, – сказал Ефрем, узнав об этом от Ганько. – А вы, господин ротмистр, будьте спокойны. Полковник узнает от меня еще меньше, чем вы. Так что ваш авторитет останется непоколебимым».

Как ни был ротмистр зол на Ефрема, он не мог не оценить этой шутки.

«Буду признателен, – буркнул он, но в глазах у него вспыхнул злорадный огонек. «То-то будет хорошо, если этот студентишка утрет нос полковнику», – наверно, подумал он.

Когда ротмистр ввел Ефрема к Мартынову, тот встретил его сверлящим взглядом, сразу давая понять, что церемониться с ним он не намерен.

«Дубина, – определил Ефрем, – полезет напролом. Надо сразу осадить его, и, чем сильнее дернуть уздечку, тем скорее он встанет на задние копыта».

– Будете говорить?

«С удовольствием, – ответил Ефрем вежливо.

Он поймал на себе выжидающий взгляд ротмистра.

«Что-то он сейчас выкинет – этот студент», – наверно, подумал тот.

Полковник демонстративно вынул из кобуры револьвер и положил на стол. Тонкая улыбка промелькнула на губах Ефрема.

«Многообещающее начало, – сказал Ефрем, – господин полковник хочет показать на практике мне, будущему юристу, как вести допрос? Что ж, постараюсь позаимствовать ваш опыт. Когда-нибудь пригодится. Может случиться, что мы с вами поменяемся ролями...»

Ротмистр, чтобы скрыть усмешку, погладил ладонью усики. Выходя, он еще раз оглянулся на Ефрема. Кажется, он был доволен.

«Мальчишка! – рявкнул полковник.

«На Востоке бытует пословица: «Ум не в возрасте, а в голове», – невозмутимо ответил Ефрем. – И уберите, пожалуйста, свой револьвер. Мне неприятно говорить с человеком, который меня боится. Я полагаю, вы поло­жили его перед собой не для того, чтобы напугать меня, горца, с детства привыкшего к оружию...»

Полковник густо побагровел и убрал револьвер в ящик», – читаем в книге Дзидзария.

В сентябре 1916 года суд, «за недоказанностью предъявленных обвинений», вынес оправдательный приговор. Вечером 7 сентября Эшба и его друзья были освобождены из-под стражи.

С мая 1917 Ефрем Эшба – председатель Сухумского окружкома РСДРП(б), одновременно с февраля 1918 г. – председатель Сухумского совета.

В июле-ноябре 1918 года – комиссар по делам горцев ЦИК Северо-Кавказской республики.

С декабря 1918 г. – особоуполномоченный Наркомата по делам национальностей РСФСР по делам горцев Кавказа.

В апреле-июне 1919 г. – зампредседателя Центрального бюро коммунистических организаций народов Востока. Один из организаторов партизанского движения на Кавказе.

В ноябре 1919 года направлен на подпольную работу в Грузию, арестован, но по требованию РСФСР в мае 1920 года освобожден.

С августа 1920 года секретарь Лабинского комитета РКП(б).

С февраля 1921 года – председатель Ревкома и ЦИК Абхазии.

4 марта 1921 года в Абхазии была установлена Советская власть. Этот день в Абхазии считают днем восстановления государственности.

Независимая Советская Социалистическая Республика Абхазия была провозглашена 31 марта 1921 года.

ССР Абхазия просуществовала 10 лет. По воле Сталина Социалистическая Советская Республика Абхазия вошла в состав Социалистической Республики Грузия в качестве автономной республики.

В 1922-1924 гг. Ефрем Эшба был секретарем ЦК КП(б) Грузии.

С января 1926 по август 1927 года – ответственный секретарь Организационного бюро ЦК ВКП(б) по Чеченской автономной области, затем ответственный секретарь обкома ВКП(б) Чеченской АО.

С 1923 году поддерживал Левую оппозицию в РКП(б). В 1927 году за участие в троцкистской оппозиции исключён из ВКП(б), однако в 1928 году признал ошибочность своих позиций и в партии восстановлен. В 1936 году жил в Москве, работал начальником планового отдела завода счётных машин им. Дзержинского.

Ефрем Эшба арестован 11 апреля 1936 года, обвинялся в шпионаже и создании контрреволюционных террористических организаций. 15 апреля 1939 года приговорён ВКВС СССР к высшей мере наказания.

Расстрелян 16 апреля 1939 года.

Прах захоронен на расстрельном полигоне Коммунарка. Об этом стало известно его внуку Виктору Абрамян-Эшба. Он нашел имя Ефрема Эшба среди расстрелянных на полигоне.

27 октября 2018 года Виктор Абрамян-Эшба был приглашен на открытие бывшего спецобъекта НКВД под Москвой. Тогда же в Коммунарке была открыта стена памяти Ефрема Эшба.

В Коммунарке также похоронены расстрелянные в разные годы сын ближайшего соратника и друга Ефрема Эшба Нестора Лакоба – Рауф Лакоба, а также Тенгиз Лакоба, Николай Лакоба-Григолия.

Ефрем Эшба реабилитирован в 1956 году.

Во время войны в Абхазии 1992-1993 гг. грузины расстреляли памятник Ефрему Эшба в Сухуме. Он был восстановлен, но следы пуль не прошли бесследно, памятник нуждается в реставрации.

Памятник стоит в парке, который носит имя Ефрема Эшба. Решение об этом принято Сухумским городским собранием 13 ноября 2020 года.

Парк переименован по предложению Коммунистической партии Абхазии. В этом парке памятник Ефрему Эшба был установлен в 1982 году. В советское время парк носил имя Ленина.

Об этом сообщает сайт столицы.