Свет ты мой Аннушка...
Прожили Иван да Анна ровно тридцать лет и три года. Всяко за это время было: ссорились и мирились, и до развода дело порой доходило.
Это когда Иван-то гулял. Ух, Анна тогда воевала: выследила, куда ходит, и со скалкой над головой за ним.
Иван-то, видать, её ранее заприметил, в чём был, в погреб сиганул. Миланя его скалки отведала и наутёк...
Весь дом Анна перевернула, нет мужика! Никак зря погром учинила? А на печи дедок старый полёживает, он глазами Анне на погреб показал.
Рассвирепевшая баба створку расхлебянила, а ну дрова туда пулять, что возле печи были сложены.
Иван взвыл, а Анна одно: керосином оболью, спичку брошу и тебя, козлину, спалю, и дом этот поганый. Тут уж и дедок на печке взвыл, воют так дружненько, в два голоса.
Плюнула Анна и в сенцы выскочила:
— Пусть вылезет, а я его тут встречу, — думает разъярённая баба.
Да не тут-то было, Иван в окно и бегом вдоль по улице.
У сельсовета мотоцикл с люлькой стоял. Иван в люльку сиганул, пологом накрылся. Тут хозяин, ничего не подозревавший, на сиденье и вперёд. «Что это, — думает, — мотоцикл так туго идёт?» Уж километра три отъехал — мотоцикл заглох. Он его толкать, да в гору — умаялся.
Назад в деревню, к дому технику прикатил. А из-под полога Иван вылезает, ну тут ему хозяин транспорта дал и за себя, и за Анну, и за того парня. С той поры Иван гулеванить перестал — баба бешенная, не ровен час и пришибёт. Одно утешало: раз так близко к сердцу принимает, поди-ко любит.
Так вот и жили, дом выстроили, сад развели, машину купили, сына вырастили, внука дождались, и умерла Анна, сердце, видать.
Иван сильно горевал, из дерева скульптуру Анны выточил во весь рост.
Во дворе под окном поставил, напротив лавочки, и беседует с ней вечерами. Мужик-то вроде завидный, вдовцом остался, а не идут за него бабы замуж.
— Как это, — говорят, — втроём жить? Дома везде портреты Анны, во дворе скульптура в окно заглядывает, так ещё и сама наладится ходить. Ну что, живое о живом думает.
Привёз Иван бабу из другой деревни, здоровую, радушную, да не лютую. Та прижилась. А Анна везде — и в дому, и в сердце, и в помыслах. Не зря же вместе прожили тридцать лет и три года...
Елена Дуденкова
Другие рассказы Троицких писателей здесь.
