От октябренка до священнослужителя. О церковном хоре и пении папе римскому
За каждой Божественной литургией во Всехсвятском кафедральном соборе Тулы православные верующие вот уже 50 лет имеют возможность слышать проникновенный голос протодиакона Тульской митрополии Вячеслава Чернышева.
За каждой Божественной литургией во Всехсвятском кафедральном соборе Тулы и в храмах, где бывали с визитациями правящие архиереи Тульской епархии, православные верующие вот уже 50 лет имеют возможность слышать проникновенный голос протодиакона Тульской митрополии Вячеслава Чернышева.
Пусть эта свеча горит
Алексей Анкин, «АиФ в Туле»: Вы росли в государстве, где религия была опиумом для народа... Как вышло, что октябрёнок, пионер, а потом и комсомолец принял решение связать жизнь с Церковью?
Вячеслав Чернышев: У меня была очень верующая мама, в своё время вышедшая из коммунистической партии. Она меня водила в церковь, что, конечно, повлияло на моё воспитание.
После школы меня призвали в армию, служил в группе советских войск в Германии. Был там солистом в немецко-советском хоре. Вернулся и вновь мама настойчиво предложила стать служителем Церкви. Эта мысль её не оставляла годы.
В то время я занимался вокалом у профессора, который надеялся, что я его имя пронесу по всей Вселенной. Вот так я оказался между двух позиций. Мамочка говорит: быть мне служителем алтаря Господня, а профессор хочет мне иной доли.
Однако, с профессором приключилось некоторое нежелательное явление - он крепко заболел...
Чем всё кончилось, угадать не сложно. Профессор согласился с мнением моей мамы и сказал: «Пусть Вячеслав служит Господу, пусть эта свеча горит».
- Что было самым сложными и простым, когда связали жизнь со Христом и служением Господу?
- В службе простого нет. Всё очень ответственно, всё - от и до. Вот на трёх Святителей я был посвящен во диаконы. Сретение Господне - уже на должности первого протодиакона. И так пошло.
Впереди Пост Великий – службы сложные. Далее Пасхальный период, тоже сложно. Но я, с Божией помощью, всё это как можно быстрее охватывал, запоминал. Приходил домой – сразу на подушку и меня нет. А утром рано вставать надо. Я ведь должен был подготовиться!
Вот теперь вы понимаете – я только что принял сан и сразу первый протодиакон. Значит не меня уже будут обучать, а я сам должен следить, как ведётся служба. Так что, насколько сложно было – один Бог знает!
Хорошие люди
- На своем веку вы много повстречали людей Церкви, кто запомнился особенно?
- Я не могу ни про одного архиерея что-то такое сказать особое. Все очень добро ко мне относились, я старался отвечать, понятно, как можно глубже на это внимание к моей худости. Вот могу только так сказать...
Сейчас у нас правящий архиерей владыка митрополит Алексий. У него великолепные проповеди. Когда я вел уроки в нашей семинарии, всегда внимание ребят обращал на то, чтобы они внимательно слушали, как он четко, словно ручеёчек течёт, говорит и говорит. И высказывает очень ценные и нужные для спасения мысли.
- С владыкой Ювеналием (Поярковым), ныне митрополитом Крутицким и Коломенским, вам доводилось служить за границей. Отличается ли по каким-то внутренним ощущениям Божественная литургия за границей от той, что совершается на Родине?
- Бог над всеми, а литургия, - за границей, на Южном полюсе или на Северном, - всегда литургия. За границей я был с владыкой митрополитом Ювеналием. Ездили в Италии, где посещали Барри, Лоретто и Рим. Кстати сказать, в Риме замечательный собор, громадный! Я, когда зашёл в него, подумал: «Господи, какой же я совсем маленький»!
Владыка перед поездкой за границу мне сказал подготовиться, чтобы что-то мог спеть, и мне пришлось петь папе римскому, тогда это был Павел VI. Исполнял чисто русские народные песни и еще монолог Пимена из оперы «Борис Годунов».
Потом мы ездили на Кипр. Это было в бытность архиепископа Макариоса (Макариос III, предстоятель автокефальной кипрской православной церкви – авт.). Там мне тоже пришлось петь, и я старался подбирать духовные вещи.
- Чем запомнился владыка Ювеналий не как священнослужитель и архиерей, а как человек?
- Он чудесный человек, очень чудесный! Несмотря на свои высокие должности и высокий сан, он очень сердечный ... Любит порядок – чтобы никаких запинок, чтобы всё шло нормально, спокойно... Я никогда не видел его раздраженным. Он всегда слегка улыбается!
- Вам довелось служить и с владыкой Серапионом (Фадеевым), тогда митрополитом Тульским и Белевским, каков был в общении и служении он?
- Это совсем другой человек! Но тоже превосходный! Он даже доходил до того, что когда я спрашивал благословения что-то сделать, он отвечал: «Как ты считаешь нужным, так и делай, когда надо – я поправлю».
- Вам довелось служить, с двумя Патриархами – Алексием II и Кириллом. Ощущается ли, что это люди разного времени?
- Но я служил ещё и при Патрирахе Пимене (Извекове)!
Они оставались высшими иерархами, и они делали своё дело. Не важно, какой режим – советский или вот нынешний, потому что все мы делаем одно дело, и оно не может быть разным в зависимости от эпохи.
По моим ощущениям это были прекрасные люди в полном смысле этого слова. Очень внимательные. Казалось бы, Святейший Патриарх, но он всё видит и когда надо – аккуратненько подскажет.
Когда человек искренен?
- Когда люди, простые прихожане, были более искренними? Когда тайком ходили в храмы при советской власти или сейчас, когда храмы, практически в шаговой доступности?
- Сложно ответить, ведь в сердце человека не заглянешь. Я, например, не вижу разницы. Правда, народу меньше ходило, но приходили и молились истово! Да и храмов было мало. Сейчас в нашем соборе одновременно службы, ранняя и поздняя, - и в нижнем храме, и в верхнем. Думаю, что кто хочет, тот приходит. Конечно, в то время аккуратненько надо было, потому что, если в храме заметят, можно было и работу потерять.
Сейчас любой может войти и пожалуйста – стой и молись. Тут уж действительно добровольно, никто не держит – всё открыто...
- Расскажите о ваших заграничных поездках в составе хора Тульского духовенства...
- В Германию мы ездили в небольшом количестве – октетом, хотя в хоре пело 24 человека. Немецкой стороне было сложновато всех принять.
Там нас с удовольствием слушали и каждый день были концерты – все две недели. Даже интересовались, а где сегодня поёт хор тульского духовенства. Залы были полные. Мы что-то пели на немецком языке, допустим «Многая лета» или «Господи, помилуй».
Выкачать всё
- Имея за плечами опыт полувекового служения Господу, чтобы пожелали современной молодежи?
- В любом деле важно, тем более в благословенном Богом, учиться. Поэтому пожелать надо, чтобы учились, учились, учились и учили себя! Преподаватель только помогает, а студент должен выкачивать из него всё, что имеет тот на данный момент. Так интересно и профессору, и тому, кто получает сведения. Здесь важен именно личный труд.
Часто мы слышим, как говорят, что имеют высшее образование и больше ничего не надо. Простите, пожалуйста, почему не надо? Век живи, век учись. Ты заложил только фундамент, да ещё нужно посмотреть, каков он этот фундамент. Может он слабоватый, а тебе на этом фундаменте нужно строить здание дальнейшее.
Значит, сидишь и сидишь за книжками! Так что желаю, чтобы учились все – неважно, врач, учитель, повар. Тем более священнослужитель – он должен работать, работать и работать, чтобы вопиющему дать ответ. Поэтому пока я дышу, - я живу, а коли живу - я учусь.
- Ваши дети, внуки избрали путь служения Господу?
- Нет. Я не навязываю, потому что человек должен выбирать свой путь сам. Когда войдут в возраст, сами себе занятие по душе выберут...
- Вы счастливый человек?
- Скажу так: «Вельми зело»! По-славянски это значит - очень-очень. Я благодарю Бога за то, что вот так всё сложилось - мамочка довольна, всё окружение довольно, профессор доволен, главное, чтобы профессор был доволен, он ведь много труда положил, чтобы меня обучить... Будучи, как служитель, посредником между алтарем и народом, я если сердцем служу, то и народ молящийся, это сердцем воспринимает. К тебе подходят и благодарят: «Стоим на Богослужении, и слезы льются»... Разве это не счастье?! Счастье! Я благодарю Бога - Господь сподобил меня, недостойного, вот такого моего положения...
