Надежда Губарь: Пятое колесо в телеге

Оправданное предательство ничем не хуже неоправданного. Но и не лучше

— Борь, ты спишь?

— Ну.

— Так как насчёт моего вопроса?

— Я всё сказал уже. Чего снова начинаешь?

— Мне кажется...

— Мне плевать, что там тебе кажется. Решение свое я озвучил, больше эту тему не поднимай.

Принеси ананас

Анна осталась одна, когда Ваське исполнился год. Дурацкая категория — одна. Разве это одна, когда с сыном? И разве это вместе, когда помощи от ребенка совершенно никакой?! Бывший муж канул на просторах великой Родины, дабы не «оскорблять» семью алиментами. Искали «с собаками» — не нашли. Анна достаточно быстро поняла, что надежды впереди — никакой и... пошла в няньки.

— Ну, а чем плохо? Да, Василёнок? Мама рядом, сын под приглядом... — сын в ответ бурчал что-то на своем тарабарском.

Казалось, что вот-вот — и станет хорошо. Подрастет ребенок, перестанет болеть всеми детскими болезнями подряд, повысят зарплату... Но это время как-то все отодвигалось и отодвигалось. Из нянечек пришлось уйти в крановщицы. Зарплата на стройке была на порядок выше. Ваську забирала из детского сада старушка-соседка. Анна рассчитывалась за услуги то деньгами, то продуктами.

— Ты бы пораньше приходила домой, что ль...

— Где уж раньше, — грустно усмехалась Анна.

— Ребенок скоро, как звать тебя забудет.

— Зато есть, чем покормить.

— Это макароны, значится? Ну-ну.

Васька постоянно болел. Насморки и кашли стали постоянными спутниками каждого дня. Анна уже не обращала на это внимания. Водила ребенка в детсад до тех пор, пока принимала воспитательница.

— У вас больной ребенок, мамаша. Вы что, сами не видите?

— Да что вы? Это у него аллергическое что-то.

— Да вам к врачу нужно!

— Ладно-ладно, я на вечер талончик возьму. Ну, сами поймите, ну куда мне его? — умоляющие глаза, а в них — неизбежность и огромная усталость.

— Мам, а Дед Мороз принесет мне ананас? — доверчиво шепчет в ухо сын. Горячо, как молитву.

— Ананас?

— Я его на картинке видел. В книжке. Я тебя обязательно угощу. Он принесет, я знаю, он волшебный...

Каждый вечер, укладываясь спать, Анна про себя произносила две вещи: «Чтоб тебе пусто было, подонок» — будущему мужу, и «Пусть это все поскорее закончится» — своей судьбе.

Все решилось

Второй муж стал воплощением всех Анниных желаний. Вдовец, без детей, материально обеспеченный. Ну, не олигарх. А, откуда, собственно, крановщице познакомиться с олигархом?!

— Борис, а ты ничего не имеешь против детей?

— Ничего. Но, дорогая, не имею ничего и «за».

Тогда Анне показалось, что в этом — ничего страшного. Далеко не все отчимы детей чужих любят. Главное, ведь, чтобы не бил, не гнобил... Васька, он и так нешумный, беспроблемный — глядишь, все у них с Борей сладится. Но как-то все не получалось.

— Сделай внушение своему ребенку. Пусть не берет книги с моих полок!

— Васенька, не бери ничего без разрешения!

— Скажи своему сыну, чтобы сделал потише музыку, — и Анна покупала Васе наушники.

Одежду — сама, на свои. Школа, кружок — как получится. Как назло Вася — вылитый первый муж. Это саму-то Анну часто раздражало донельзя.

— Вылитый отец. Набычишься — смотреть неприятно! Вот Борис и злится. Ой, папа то есть.

— Он не велел называть себя папой, — прошептал ребенок, опустив голову.

— Ну, не велел, значит, так надо. Иди к себе!

Иногда Анна терзалась. Впрочем, терзания всегда длились не более получаса, потом, вспоминая о голодных годах, она давала себе зарок: больше к прежней жизни не вернется. Ведь главное — не бьет, так ведь?!

Когда Вася пошел во второй класс, в доме появился Степушка, их с Борисом сын. На терзания времени не оставалось. Все жалобы Васи получали от ворот поворот:

— Папа к вам относится одинаково.

Борис, и правда, одинаково не любил сыновей. Но — старшего не выносил, а младшего просто не замечал.

«Миллионы семей так живут», — утешала себя Анна. Тем более, что Борис много работал и достаток семьи рос и рос.

Отпуск

— Едем в отпуск! — однажды порадовал муж.

— Куда?

— Это сюрприз. Путевки на троих в райское место.

— Но нас ведь четверо?

— Твоего ребенка я лично никуда не везу. Хватит и того, что я его на себе тяну, — отрезал Борис.

— А куда я его, Боря?

— Думай, времени — две недели.

Анна судорожно стала перебирать варианты: родня отпадает, подруги — надолго не возьмут... Вспомнила даже старушку-соседку. Уж очень хотелось в путешествие. Давно семья никуда не ездила. Райские острова манили и снились ночами. Даже приходила мысль, что парень взрослый — может, и один пожить недельку...

— Борь, может, няню Васе наймем?

— Нет. Ни одного лишнего рубля на него не потрачу.

Пришлось Анне идти узнавать, жива ли добрая старушка из «прошлого».

— Не выручите меня? Я заплачу.

— Выручить-то выручу. Только скажу тебе: денег мне твоих не надо. Иуда ты, кукушка, Анька. Жалею я, что молилась за тебя когда-то, — зло сказала старуха.

— Да как же можно так?

— А можно кровинку свою предать? Отец предал, отчим не любит, и ты, кукушка, бросаешь. Не перевернулась душенька-то?

— Я ж не бросаю, я на две недели только... — растерянно пробормотала Анна.

-- На две недели, говоришь, предаешь?

***

Анна спала беспокойно. Дурацкий сон: снова бежит с работы, заходит в магазин и долго стоит у витрины, зная, что ничего не сможет купить. В витрине почему-то огромный ананас. В жизни таких не встречается — он высотой, наверное, со шкаф. Откуда-то появляется маленький Васька:

— Мам, купи ананас? Мам, купи...

— Отстань, — отмахивается Анна, и отталкивает от себя ребенка. Он исчезает и становится очень хорошо. Легко дышится и не хочется просыпаться.