Готовы ли аборигены Югры отказаться от муксуна?
Что думает хантыйский рыболов и журналист Владимир Енов по поводу запрета на лов ценной рыбы.
В округе продлён запрет на вылов муксуна. Среди причин резкого сокращения популяции этой ценной рыбы учёные называют и браконьерство, и деятельность нефтяников, и обмеление рек в засушливые годы. Какое-то время удавалось сохранить квоту на вылов муксуна для коренных народов Севера. В этом году не будет и её. О том, что думают об этом сами аборигены, мы говорим с рыболовом, педагогом и журналистом Владимиром Еновым.
«Городским» не понять
- Владимир Егорович, Вы много путешествуете по стойбищам, что думают о запрете аборигены?
- Многие недоумевают. Понимаете, рыба семейства сиговых для людей, ведущих традиционный образ жизни, - это первый хлеб. Так ещё мой дед говорил. Испокон веков наш народ ловил муксуна, осетра, щёкура, пыжьяна и сырка на Оби и Иртыше.
Недавно я был на «Дне рыбака» в посёлке Теги и наблюдал, как старики поймали небольшого сырка и аккуратно его разделывали, чтобы всем хватило. На это больно смотреть. Дело в том, что сорную рыбу не все аборигены могут есть. Городским, наверное, трудно в это поверить, но организм, например, казымских и шумиловских ханты, живущих в Белоярском и Берёзовском районах, не приспособлен переваривать мясо щуки или окуня (они всегда едят рыбу сырой). А вот сургутские и ваховские спокойно этой рыбой питаются. Просто тот же щёкур, муксун и нельма в районах их проживания не водятся, после нереста в Обской губе эта рыба идёт в обход их территорий.
Рыбакам в маленьких поселениях всегда сложно жилось. В советское время зарплаты у них были смехотворные - от 20 рублей в месяц. Сегодня пенсии мизерные. А ведь труд рыбаков - адов труд!
- Вы работали рыбаком в 80-х годах. Насколько всё изменилось с тех пор?
- Раньше ханты работали в совхозах и на рыбозаводах. Утром наловили рыбы, сдали, тут же деньги получили, съездили в посёлок, купили муки, соли, сахара... Потом всё развалилось. Началась безработица. Сейчас местные жители пытаются продавать рыбу перекупщикам. Но те скупают только щуку за копейки. Другая сорная рыба им не нужна. Это раньше в период путины мы с отцом на «калданках» могли за сутки наловить до 700 кг пыжьяна и сырка, а сейчас одну-две штуки поймал - уже чудо.
Готовы ждать
- Не секрет, что и сейчас в деревнях продолжают ловить муксуна. Выходит, браконьерствуют. Может, из-за этого и сокращается численность ценной рыбы?
- Нет. Объёмы не те. Мы же говорим об исчезновении миллионов особей. Всё это началось с нефтяного освоения Севера. Если при аварии нефть попадает в реку, а такое не редкость, рыба, конечно, погибает. А ещё лет 10 назад в наших реках появились несвойственные Северу хищные рыбы с Волги – лещ и судак. Они поедают икру других рыб, в том числе сиговых. А ещё заводы, которые специализируются на восстановлении популяции ценных пород рыб, выпускают в водоёмы слишком молодых особей. Они слабые и зачастую погибают.
- Если вернуть в деревни рыбхозы, люди вернутся к легальному вылову?
- Безусловно. Многие селяне давно не видели реальных денег, идёт натуральный обмен, баш на баш. Думаю, в тяжёлые времена нужно объединяться. Колхозы не раз спасали от голодной смерти. Необходимо поднимать и подсобные хозяйства. В нашей семье было 10 детей. Мы и картошку сажали, и коров пасли, пока родители рыбачили. Лес ведь не всегда прокормить может. Иной раз ни кедрового ореха нет, ни ягод, ни грибов. А с хозяйством не страшно. И молоко есть, и яйца... Я, работая учителем русского языка и литературы, 9 месяцев преподавал, а три пропадал на покосах – заготавливал сено для коров. Конечно, тяжело было, с рук мозоли не сходили, но интересно.
- В своей диссертации вы пишете, что язык народа ханты тесно связан с их традиционным образом жизни. В частности, с рыболовством. Но за последние 20 лет многие переехали в города. Можно ли, живя вдали от природы, сохранять свою культуру и язык?
- Для меня быть ханты - значит, быть честным, открытым и отзывчивым человеком. И не важно, где ты живёшь. А вот учить язык городским ханты очень тяжело: вне родных угодий зачастую теряется первоначальный смысл слов. Например, рыба налим на языке ханты называется «панне», где «пан» - это берег, а «не» - женщина. Дословно - «береговая женщина», потому что эта рыба плавает рядом с берегом. Горожане не понимают - они никогда не видели, как она плавает. А осётр по-хантыйски - «сух». От глагола «сухтать» - «дёргаться». Если кто-то хоть раз ловил осетра, знает: тот без боя не сдаётся. Каждое слово взято из природы, язык развивается в тесной взаимосвязи с ней.
В деревнях я много говорил с людьми. Многие готовы потерпеть несколько лет, чтобы муксун возродился. Но нужно ужесточить контроль над нефтяными компаниями и увеличить штрафы за разлив нефти. А то у нас скоро и щуки не останется.
