Как в Югре пытаются спасти старинные постройки

На вопросы «АиФ-Югра» отвечает старший инспектор службы охраны объектов культурного наследия Яков Яковлев.

В июле «АиФ-Югра» писали о том, как югорчане пытаются спасти амбар из расселённой деревни Сухоруково. История продолжается - амбар общими силами всё-таки перевезли в окружную столицу. О том, как спасали старинный архитектурный объект, и о том, что ещё нужно спасать в Югре, мы беседуем со старшим инспектором службы охраны объектов культурного наследия Яковом Яковлевым.

Люди откликнулись

- Расскажите, с какими трудностями пришлось столкнуться при перевозке постройки?

- В этом году нам сильно помешала большая вода, мы думали, что перевезём в июне, а потом - в июле. Но только в конце августа удалось перевезти амбар. Помогла ваша рекомендация к «Северречфлоту» и предприниматель Мандрик. Тяжело перевозили, потому что первая тобольская бригада бросила работу, уехала. Они начали, разобрали, а собирать не стали. Уже к самому концу сентября нашёл бригадира, а тот подобрал команду. Интересно то, что в ней один из бывших жителей Сухорукова.

- Правда ли то, что жители деревни Сухорукова активно помогали в сборе денег на перевозку?

- Да, действительно, сухоруковские как узнали про денежный фонд для перевозки амбара, так начали по мере возможности помогать: кто двести рублей, кто пятьсот, кто тысячу. Я стал публиковать в газете списки, кто сдает. Они начали мне звонить и спрашивать номера своих земляков, амбар стал объединяющим.

- Вас удивило то, как откликнулись люди?

- Да, после сбора пожертвований на перевозку у меня появилась вера, что ещё не всё потеряно. Просто я считаю, что у нас нет гражданского общества, дальше стен своей квартиры никого ничто больше не интересует. Я не могу соседа подбить, чтобы навести порядок в подъезде.

- Ведь амбар - не единственная старинная постройка в округе. Каким объекты ещё нужно спасать?

- В основном, постройки находятся в маленьких деревнях, которые расселяют. Ещё есть три церкви: в Скрипуново, в Чембакчино и в Зенково. Хлебозапасный магазин в Югане и традиционные постройки в Нялино также хотелось бы успеть перевезти. К сожалению, безвозвратно утрачена церковь в деревне Аблын – попросту сгорела. В селе Ларьян церковь была сожжена на дрова, а в Нялино местные власти решили её разобрать. Мы практически каждый год что-то теряем.

- А где будут находиться эти постройки? Есть какие-то задумки?

- «Шейминский квартал», находящийся в Самарово, по площади идеально подходит. Можно было бы музеифицировать эти постройки, как сделали власти Иркутска и Архангельска. Более того, они выкупили в этих кварталах старинные дома.

Ощущать прошлое

- Такие проекты будут интересны молодому поколению, как вы считаете?

- Сложный вопрос, однако как-то в Октябрьском районе мы опрашивали молодых ребят (900 человек, кажется), нужен ли музей спецпереселения. И большинство ответили, что да, нужен.

- А что за музей спецпереселения? Расскажите подробнее.

- Когда я работал в департаменте культуры, мне хотелось создать музей ссылки спецпереселения. С 30-х годов экономику округа поднимали спецпереселенцы. Я с детства помню истории своих родных, у меня личностное отношение к этому, как и у многих людей старшего поколения. На заседании ввели строчку о создании этого музея. А вскоре я поменял место работы, может быть, поэтому дело не сдвинулось с мёртвой точки.

- Как вам приходят такие идеи в голову? Музей спецпереселения, «Шейминский квартал»?

- Просто есть люди активные и пассивные. В жизни я поработал в разных местах: в высшей школе 10 лет, потом в музее, а сейчас 10 лет в чиновниках. Я вижу две категории людей. Одни - это те, кто что-то делает, и они не могут не делать, потому что хотят, чтобы после них что-то в этом мире осталось. И вторые, которым ничего не нужно. Вот я из тех, кто что-то хочет оставить.

- Почему после 30 лет работы археологом вы оставили это дело?

- Узко, я не люблю по одной дорожке идти. Ну 10, 20, 30 лет, сколько можно? Мне надоело. Я всегда был историком, только в разных направлениях, терпеть не могу узких специалистов. Вот начинаешь разговаривать – он, вроде как, доктор наук, уважаемый, занимается историей рабочего класса Сибири, но дальше этой темы он ничего не знает, с ним так скучно. Вот, если нужно поговорить о работе, то да, он ответит. А если начнешь разговор о художнике Васильеве, он начинает тебя спрашивать: а кто это?

- Как вам удаётся одновременно быть и историком, и чиновником?

- До 18 часов ты чиновник, а другое время - историк. Есть то, что не относится к моим прямым обязанностям, даже где-то мешает. У меня нет выходных, отпусков и вечеров.

- Интересно так жить?

- По-другому просто не получается. Историей можно заниматься схоластически. Просто читаешь и в голове сопоставляешь факты, события. Знаешь, что Александр Македонский ходил в Персию, Александр Суворов ходил через Альпы в Швейцарию. А можно пропускать это всё через свои ощущения. Вот сейчас я, например, читаю газеты 30-х годов. Там есть материал об Угутском детском интернате. Детишкам нечего было есть, и учителя попросили у местного мужика продать им лошадь или жеребёнка. А продавать в то время было нельзя, но можно было выбраковывать. Жеребёнку специально сломали ноги, потом составили акт о том, что он сломал ноги и только после этого смогли отдать в школьную столовую. Когда переживаешь, представляешь, что это могло бы быть с тобой, с твоими детьми, ты пишешь потом совсем по-другому.

- А сколько книг вы написали по истории?

- Больше полусотни. Я недавно смотрел в Интернете - моя книжка есть на сайте библиотеки Кишиневского университета. В источниках поступления – библиотека конгресса США. Видимо, каким-то образом она попала в эту американскую библиотеку, а оттуда через гуманитарную помощь в Кишиневской университет.

- Прибыльное это дело – писать исторические книги?

- Чтобы издать прибыльную книжку, у неё тираж должен быть минимум 80-90 тысяч экземпляров. А, если мы выпускаем книжки максим 500-800, какая тут прибыль, даже если продавать по себестоимость их никто не купит.

- Тогда как вы определяете, насколько они востребованы?

- Я, как правило, пишу книги по заказам и заявкам, поэтому распределяет заказчик. Я писал несколько книг по истории предприятий. Сейчас делаю книгу по истории Сургутского района. Недавно библиотекарь рассказывал о том, что меняли переплёт на корешке у моей книжки, я удивился. Оказалось, что в школе учеников заставляют писать конспекты по краеведению, поэтому они без конца копируют книгу на ксероксе.