В новой редакции конституции Бога записали как предание
В него верили предки и передали нам вместе с другими идеалами — среди которых, кстати безбожие: предки большей части ныне живущих россиян были убежденными или бытовыми атеистами.
Это может расстроить некоторых рассуждающих христиан. Мы верим, оказывается, не сами по себе, а потому что предки завещали. Бог тут опосредован предками, он — почтенная традиция, разновидность старины, уважаемое предание, не обязательно истинное, в то время как евангельская благая весть состоит в том, что он не опосредован никем. Но это для шибко задумчивых.
Для нешибко, включая само церковноначалие, так даже лучше. Проповедовать традицию проще чем Евангелие. Человек традиционен, вера растворяется в облаке предрассудков, каждый из которых хочет стать ее символом. Церковь и сама тут метит во что-то вроде министерства традиций: внутри блюдет плохо понятный язык и длиннющий монастырский чин с пением одних и тех же ектеньей для профанов вместо молитв для всех, как было задумано. Снаружи учит как входить в храм, как одеться, как креститься и тому, что православие — что-то вроде черты национального характера (этим, правда, и греки занимаются).
Но как иначе добавить в конституцию Бога в 21, а не в 19 и 18 веке — неясно. Не потому что «он умер», а потому что он сейчас иначе жив. Как обычно — и как 2000 лет назад — не совсем там, где традиция и предание предков. Частично там, а частично, где не ждут.
Странность нашего положения в том, что в нашем-то случае (в отличие от тех же греков) традиция скорее прервалась, чем длилась. И предки ничего такого не передали, ну только в очень ограниченном масштабе, скорее потомки сами заново открыли, подтвердив, что Бог — не предание.
Вот это бы записать в конституцию. Россия — страна, где народ-блудный сын, пропадал и нашелся, убил бога и воскресил, забыл и вспомнил, доказав на собственной шкуре, чтоб бог — не традиция, и если никакой традиции нет, а есть замерзшая степь со звонкой, как железо, землей, и ветер над ней, наст по обочинам, и безвидна и пуста, он все равно появится из холодной темноты.
Но в какую конституцию эту правду запишешь. И приходится изображать не уходивших из дома и делать скучно, как у всех.
