Асташовский терем. Как всё начиналось?
В 2003 году в издательстве «Исскусство — XXI век» вышел трехтомный альбом «Архитектура и ландшафты России». Один из томов был посвящен погибающей провинции. Он стал нашим путеводителем по заброшенному и прекрасному. В альбоме была картинка резного дома с башенкой, подписанная «Дача купца Маркова, дер Асташово, Костромская область». К тому времени мы уже полюбили чудесные дебри Костромской — искали и находили забытые церкви, ночевали на сеновалах, в избах гостеприимных хозяев и даже в Сусанинском райотделе милиции — тоже, по-своему, гостеприимном. Словом, мы поставили Асташово в план, но добрались туда только в ноябре 2006-го. Терем зарос так, что мы его не сразу нашли. Поглазев на руины — рухнувшие перекрытия, мусор, дыры в стенах — мы отправились в Галич и в ожидании поезда познакомились с Ниной Решетовой, которая работала буфетчицей в пирожковой «Русский чай». Отпуская компот и беляши, Нина рассказала о другом тереме в ее родном Погорелове — по ее словам он простоял нетронутым сотню лет. «Там живет чудак, художник» — объяснила она. Через год мы добрались в Погорелово — протопали сорок километров через болота — и подружились с хозяином, Анатолием Жигаловым. Нас ошеломили интерьеры, не пострадавшие от переделок и ремонта — настоящая машина времени! Тогда, в Погорелове, мы впервые задумались о том, каким прекрасным могло бы стать восстановленное Асташово.
Мы числили себя Колумбами — первооткрывателями Лесных Теремов — так окрестили их в интернете. Нам писали, спрашивали, уточняли, как к ним попасть. Мы жутко гордились собой и воображали себя знатоками. На одном интернет-форуме — из него потом выросло несколько волонтерских проектов по наследию — разгорелся спор: провинциальные памятники — поздно или не поздно спасать? С пылом неофитов, не знавших, что спору уже сотня лет, мы ввязались в него и показали фотографии Асташова: «Можно такое спасти?» — «Нет!» — хором ответили десятки сетевых экспертов и привели сотню убийственных доводов. Но нет ничего в целом свете, что русский не сделает «на слабо». Мы спрашивали про Асташово всех встречных; наконец нам попался человек, который сказал: «Можно». Это был Василий Киреев, путешественник и банкир. Мы встретили его случайно, в подмосковном лесу. За чаем, приготовленным на горелке, он сообщил, что побывал на своем джипе в Тибете, а мы рассказали, что есть кое-что круче — Терема. Вася решил проверить, съездил, пришел в восторг и позвонил сказать, что готов работать.
Он сразу же внес в абстрактные до того разговоры деловую жилку — навел в Введенском и Чухломе мосты с властями и жителями. 2009-й прошел в попытках нащупать дорогу. С чего начинать? Где искать экспертизу? Откуда брать деньги? Сколько может стоить проект? Осенью Киреевы и мы собрались в Погорелове в гостях у Толи Жигалова. Из Вологды приехал студент-реставратор Иван Шкаев. Пили деревенское молоко и водку, которую кредитовал Васин банк. Держали совет. Идею реставрировать самостоятельно отвергли, как утопичную. Решили заинтересовать государство и параллельно начать субботники по расчистке Терема от мусора и деревьев.
С первым сразу не задалось — Асташово не числилось памятником. Без статуса не было шанса на выделении средств. На решение этой бюрократической заковыки могли уйти годы — а Терем грозил рухнуть вот-вот. Мы сфокусировались на субботниках, с которыми пошло поживее. Первый состоялся 9 марта 2010 года. Кроме нас, приехал еще один человек — но мы списали низкую посещаемость на погоду — стоял мороз -35. На следующем субботнике помогали местные жители и сотрудники департамента наследия области. Приехали вологодские студенты во главе с Ваней Шкаевым и провели первые обмеры Терема. Администрация губернатора прислала студенческий стройотряд. Московский Архнадзор почти сутки добирался на ПАЗике, чтобы вытащить полсотни носилок битого кирпича. Апофеозом волонтерских работ стал демонтаж башенки — помог галичский автокрановый завод и сельсовет, который возглавлял Алексей Зиновьев.
Летом 2011-го мы встали на перепутье. Администрация снова выслала стройотряд. Мусор был ликвидирован, деревья удалены, дыры на крыше залатаны кое-как. Но что делать дальше? Перестилать рубероид из года в год в надежде на чудо? Мы не имели понятия, как восстановить руину, не знали, для чего приспособим отреставрированный дом. Но четко обозначили для себя главный критерий: никаких компромиссов! Реставрация нужна, чтобы увидеть Терем, каким его построил Мартьян Сазонов — вплоть до мельчайших деталей. Только так — либо никак.
Правильно поставить задачу — половина дела (до его завершения оставались жалкие семь лет). Мы изучали работы реставраторов-деревянщиков, встречались, задавали вопросы. Выбор был не велик; увиденное не отвечало нашим запросам. Вдруг — это третья ключевая случайность — нам позвонил известный московский краевед Александр Можаев и пригласил в Вологодскую область, где собирался взять интервью у Александра Попова — заслуженного архитектора, создателя реставрационного центра в Кириллове. Среди работ, которые мы тогда посмотрели, была церковь Ильи Пророка на Цыпиной горе. Мы знали ее руиной и были удивлены проделанной под руководством Попова работой. Но главным было ощущение подлинности — то самое, которое мы искали.
Попов посетил Асташово и составил грубую смету. И он и мы отдавали отчет, что цифры весьма условны, что есть огромное количество неизвестных — дорога? собственность? электричество? приспособление? интерьеры? полы? печи? витражи? штукатурка? Мы посоветовались с Киреевыми и предложили им участие на паритетных правах. После недолгого раздумья они отказались — тогда-то мы действительно испугались задуманного! Но после потраченных на Асташово лет отступать было поздно. Только мы сами могли разобраться: можно или нельзя? Мы сели на поезд в Вологду, приехали в Кириллов и ударили с Сашей Поповым по рукам.
