Алексей Ионов: от пилота до военачальника
Утром 22 июня 1941 г. лишь немногие советские военачальники смогли разобраться в сложной ситуации и предпринять энергичные ответные меры против начавшегося внезапным ударом нацистского вторжения. Одним из тех немногих был командующий военно-воздушными силами Прибалтийского особого военного округа генерал-майор авиации Алексей Павлович Ионов Алексей Павлович Ионов родился 8 (21) февраля 1894 г. в деревне Зуевской Ермаковской волости Пошехонского уезда Ярославской губернии в семье зажиточного крестьянина. Отец будущего генерала по современным меркам был довольно успешным предпринимателем и позаботился об образовании сына.
После окончания механико-технического училища и ремесленной школы М.Е. Комарова в Рыбинске (1912) он устроился на работу в главную палату мер и весов Санкт-Петербурга, где проработал лаборантом (испытателем аккумуляторных батарей) два предвоенных года.
От рядового до командира
В сентябре 1914 г. Ионов добровольно поступил на службу рядовым «охотником» в Военную авиационную школу в Гатчине. В мае 1915 г. окончил моторно-авиационный класс школы, а 24 сентября сдал экзамен на звание летчика и через три дня был направлен в действующую армию.
С 28 октября 1915 г. военный летчик А.П. Ионов в составе 4-го армейского авиационного отряда участвовал в боевых действиях на Западном фронте. Младший унтер-офицер – 23 мая 1916 г.
Приказом по штабу 4-й армии № 635 от 5 июня 1916 г. за то, что, «управляя самолетом, подвергался обстрелу пулеметным, ружейным и беспрерывным шрапнельным огнем из зенитных батарей противника, сохранил полное присутствие духа и повел аппарат по строго намеченному пути, презрев явную опасность и явив тем доблестный пример неустрашимости и самоотвержения. Благодаря этому отличному подвигу Ионова разведка увенчалась полным успехом, дав несомненную пользу, так как крайне трудная возложенная на него задача была выполнена отлично…». Был пожалован Георгиевским крестом IV степени, а 27 июня 1916 г. произведен в старшего унтер-офицера.
Непрерывно участвуя в боевых действиях, Алексей Павлович с той же регулярностью получал награды: за налет на станцию Барановичи в 1916 г. – Георгиевскую медаль IV степени, за боевую разведку и воздушные бои в 1916 г. – Георгиевский крест III степени, за ряд боевых полетов – Георгиевский крест II степени, за боевые подвиги 11 января 1917 г. он заслужил офицерское звание и был произведен в прапорщики.
В январе 1917 г. 4-й авиаотряд в составе 4-й Армии, был переброшен на Румынский фронт, где А.П. Ионов продолжил свои подвиги, за что 12 сентября 1917 г. был назначен командиром отряда и награжден Георгиевским оружием и орденом Святого Станислава III степени с мечами и бантом: «За то, что 30-го апреля 1917 г., получив задачу сфотографировать позиции противника на участке Волошкани-Рэкоаза (Румыния) и сознавая, что этот участок является очень важным, с явной опасностью для жизни снизился до 1000 мет- ров и под убийственным артиллерийским, ружейным и пулеметным огнем выполнил крайне смелую и полную риска работу по управлению самолетом до окончания начатой работы…». Смена режима
Великая Октябрьская социалистическая революция едва не поставила крест на карьере молодого военного летчика. Уехав в конце декабря 1917 г. в отпуск, Ионов из-за известных событий в часть не вернулся и в январе 1918 г. был демобилизован уездным военным комиссаром, после чего жил у родителей в деревне Зуевской недалеко от Рыбинска.
Однако 10 октября Алексей Павлович был призван на службу в РККА и откомандирован в Главное управление РККВВФ. Но служба в 1-й Ярославской авиационной группе и 1-м авиационном отряде продлилась буквально пару месяцев. В январе 1919 г., серьезно заболев, он был госпитализирован, а затем уволен со службы.
Вернувшись в деревню, авиатор был мобилизован на гражданскую работу и трудился учителем специальных предметов в ремесленной школе в селе Ермаково, а с 18 сентября 1920 г. по октябрь 1923 г. работал в Союзе рабочего просвещения в Пошехонье, исполняя обязанности заведующего профессионально-техническим образованием уезда. Каких-то точных данных про этот период Ионова немного, однако, видимо, жизнь без неба ему была не по сердцу. Несколько раз он проходил медицинские комиссии и наконец в 1924 г. вернулся в военную авиацию.
С 22 марта 1924 г. А.П. Ионов – летчик-инструктор тренировочной эскадрильи Управления РККВВФ в Москве. С июля 1924 г. назначен пилотом в отряд «Ультиматум», а после развертывания отряда в эскадрилью – командиром отряда.
В 1927 г., окончив курсы усовершенствования командного состава при 1-й школе летчиков-наблюдателей (г. Ленинград), он стал исполняющим обязанности командира учебной эскадрильи 2-й Борисоглебской высшей авиашколы. Далее – начальник учебного отдела, командир учебной эскадрильи, начальник штаба авиашколы.
В мае 1932 г. Ионов стал заместителем командира 3-й авиационной бригады по учебно-боевой подготовке, а с 3 января 1933 г. назначен командиром 200-й легкобомбардировочной авиационной бригады в Красногвардейске, но уже в конце года убыл на обучение в военно-воздушную академию ВВС. За успехи в учебно-боевой подготовке в 1936 году награжден орденом Красной Звезды.
В августе 1938 г., сдав бригаду, он получил назначение в 1-е управление ГУ ВВС РККА председателем комиссии «по изучению и предупреждению аварийности в ВВС РККА», тогда же ему было присвоено звание комбриг. В декабре он уже – председатель Центральной комиссии Управления боевой подготовки ВВС РККА. С 23 ноября 1939 г. – заместитель начальника 4-го управления ГУ ВВС РККА.
Перед Советско-Финляндской войной 15 ноября 1939 г. Ионов получил назначение начальником штаба ВВС 14-й Армии.
5 апреля 1940 г. ему присвоено звание комдив, а через два месяца – звание генерал-майор авиации. 13 июля 1940 г. он назначен заместителем командующего ВВС Ленинградского военного округа, а с 3 декабря 1940 г. – заместителем командующего ВВС Прибалтийского ВО. 10 мая 1941 г. был утвержден командующим ВВС Прибалтийского особого военного округа.
А.П. Ионов был опытным летчиком, на 1 февраля 1937 г. его личный налет составлял 2123 часа. Помимо участия в боевых действиях в Первую мировую войну, он выполнил один боевой вылет во время Советско-Финляндской войны. Накануне войны
Командование Люфтваффе произвело переброску своих основных сил прямо накануне начала операции «Барбаросса» небольшими группами. Но из-за начатых весной полетов немецких разведчиков обстановка была накалена, напряжение нарастало, и советская сторона действовала довольно адекватно.
Части ВВС и ПВО были приведены в боевую готовность 18 июня 1941 г. 19 июня авиационные полки и дивизии ВВС Прибалтийского ВО были приведены в боевую готовность и к 21 июня частично завершили рассредоточение материальной части по оперативным аэродромам. Утром 21 июня 1941 г. авиация держала в готовности № 2 по одной эскадрилье в каждом полку.
Но по непонятным причинам прагматичное развитие событий было прервано поздним вечером 21 июня. Начало хаосу положила печально знаменитая директива № 1, в тексте которой была заложена бомба замедленного действия в виде пункта 2, который гласил:
«Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения».
Директива была получена в штабе округа около 1.30, и доработанный документ в 2 ч. 25 мин. был отправлен в адрес штабов 8-й, 11-й и 27-й Армий:
«1. Возможно в течение 22-23.6.41 г. внезапное нападение немцев на наше расположение. Нападение может начаться внезапно провокационными действиями. Задача наших частей – не поддаваться ни на какие провокационные действия немцев, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить.
ПРИКАЗЫВАЮ: В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать. В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией немецких самолетов не показываться и до тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня не открывать…».
К 4 утра 22 июня полки 6-й, 7-й, 8-й и 57-й дивизий ВВС Северо-Западного фронта успели подняться по тревоге и подготовить самолеты к боевым действиям. Дальнейший ход событий неразделимо связан с висевшими распоряжениями, которые вместо четкой команды на конкретные действия по уничтожению противника имели противоречивые формулировки и фактически предписывали разобраться с ситуацией на местах.
Одним из первых эту несуразицу еще в начале семидесятых годов описал в своих воспоминаниях Герой Советского Союза генерал-полковник артиллерии Николай Михайлович Хлебников. По его рассказу после получения текста директивы командиры разного уровня буквально забросали штаб округа в Риге вопросами, но должного разъяснения не получили.
«Приказываю: уничтожить»
Тем временем немецкие самолеты взлетали с аэродромов. Учитывая, что пересекали границу самолеты Люфтваффе еще до начала артиллерийской подготовки Вермахта, встретить их в воздухе советским истребителям, стоявшим на земле, практически не было возможности. С 4.00 до 4.25 бомбовые удары обрушились на большинство приграничных аэродромов.
Сразу же после завершения этих налетов командующий ВВС СЗФ генерал А.П. Ионов практически мгновенно проанализировал ситуацию и по-военному быстро и четко отреагировал на немецкое нападение.
Из текстов приказов и скорости получения распоряжений видно, что командованием ВВС при постановке задачи был взят за основу план прикрытия с его замыслом нанесения ударов по аэродромам противника, а также уничтожением ж/д станций, мостов, портов в тылу у наступающего Вермахта.
Это решение было в то утро уникальным! Ведь ни один из командующих ВВС не смог оперативно разобраться в обстановке и не взял на себя ответственность за нанесение ответного удара по противнику. Причем если командующий ВВС Западного фронта генерал И.И. Копец около 9 утра санкционировал нанесения ударов по немецким аэродромам и тылам, то командующие ВВС ЮЗФ и 9-й Армии так и не решились ответить на непрекращающиеся бомбежки противника советских аэродромов собственными ударами.
Решительными и мужественными действиями А.П. Ионова и его подчиненных был сбит темп немецких действий. Командование 1-го Воздушного флота, судя по всему, опасалось получить ответный удар, и это вполне логично. Во-первых, немцы начали войну и, очевидно, всерьез воспринимали противника, естественно, не подозревая, что советские пилоты имеют указания не перелетать границу и не стрелять по немецким самолетам первыми. Во-вторых, несмотря на небольшое количество вылетевших самолетов (44 СБ), бомбардировке подверглись цели на большом пространстве в районах Тильзита, Вишвилла и Эйдкау. Причем в это время немецкие самолеты, возвратившиеся на свои базы после первого налета на советские аэродромы, выполняли дозаправку. В результате первые группы бомбардировщиков вообще не встретили в воздухе ни одного немецкого истребителя, потери были только от огня зенитной артиллерии.
Поэтому в ответ даже не на удар, а скорее на выпад ВВС Северо-Западного фронта, немцы отменили второй вылет истребителей для повторной атаки советских аэродромов и изготовились для отражения следующих советских ударов.
В дальнейшем в течение дня генерал Ионов выполнял приказания НКО и командования фронта по поддержке сухопутных войск и не мог возобновить активные действия против авиабаз противника. В середине дня Ионов перебазировал все части с приграничных аэродромов, и немцы вторую половину дня бомбили в основном пустые площадки. Выполнив повторно серию ударов по наступающим немецким танковым частям, А.П. Ионов немедленно вернулся к своему плану действий по завоеванию господства в воздухе. Последние бомбардировщики еще не успели произвести посадку на аэродромах, как Ионовым был подготовлен приказ от 20.00 22 июня: уничтожить авиацию противника на аэродромах в районе Мемель, Нидден, Тильзит и содействовать ударной группировке 8-й Армии в разгроме Таурогенской группировки, уничтожить авиацию противника в районе Пилькаллен, Инстербург, Гумбиннен и в дальнейшем действовать по плану 8-й Армии…
Однако 26 июня 1941 г. Алексей Павлович Ионов был арестован, безосновательно обвинен в «измене Родине, вредительстве и участии в антисоветской организации». 13 февраля 1942 г. приговорен к высшей мере наказания и 23 февраля 1942 г. расстрелян. Реабилитирован в 1955 г.
Несомненно, это был тяжелейший удар по советской авиации. Алексей Павлович был опытным командиром, героем-летчиком Первой мировой войны, наверное, единственным среди советских авиационных командующих, начавшим военную карьеру в качестве военного летчика. Кроме того, он был весьма образованным человеком.
В отличие от большинства советских командующих ВВС, генерал Ионов прошел все ступеньки служебной лестницы от пилота до командующего ВВС округа, получил всестороннее образование и имел опыт руководства штабом ВВС Армии в боевых действиях. Нельзя не согласиться с аттестацией, подписанной А.А. Новиковым: «В обстановке ориентируется быстро и решения принимает правильно. Вполне сложившийся самостоятельный работник. Дисциплинированный, решительный, требовательный, инициативный командир. Работает культурно и добросовестно. Отдаваемые приказания проверяет…». Именно так, грамотно и быстро принимая решения в сложнейшей обстановке, действовал Алексей Павлович Ионов и в первый день этой тяжелой войны. Остается только сожалеть, что из-за надуманных обвинений страна потеряла достойнейшего сына и патриота, причем именно в тот момент, когда его опыт и способности были так необходимы для защиты от опаснейшего врага.
По материалам Михаила Тимина, предоставленным Рыбинским музеем адмирала Федора Ушакова
