ЯРНОВОСТИ: Исповедь в «красной зоне»: как Православная Церковь помогает больным COVID-19

И не только.

Пандемия коронавируса изменила картину привычного нам мира практически до неузнаваемости. Оказалось, что можно без особых проблем работать удаленно, а привычные походы в магазин заменила доставка всего, что только можно себе вообразить.

В фокусе внимания СМИ оказались не представители светской или  политической тусовки, а врачи и ученые. Они стали главными героями 2020 года. Но ведь пациентам с тяжелой и опасной болезнью требуется не только медицинская помощь, но и духовная поддержка, даже просто человеческое участие.

Именно поэтому в Ярославской епархии было принято решение направить в стационары, где проходят лечение больные COVID-19, священников. В госпиталь ветеранов — иерея Владимира Макарова из церкви Смоленской иконы Божией Матери в Устье, а в больницу имени Семашко — иерея Евгения Волкова, настоятеля храма Архангела Михаила г. Ярославля.

— Когда искали кандидатов, выбирали из бессемейных. Отобрали несколько человек, в том числе и нас с отцом Евгением, мы все подписали необходимые бумаги. Я сейчас не женат, семьей не обременён, — рассказывает отец Владимир. — Почему выбирали бессемейных? А чтобы легче было изолировать. Мы ведь сейчас живем в специальном епархиальном помещении, нам выделили целый этаж с отдельным входом, приносят туда еду.

— Гулять ходите?

— Да, стараемся, выбирать время, когда на набережной поменьше людей…

В самом начале служения у обоих батюшек возник вопрос: как пациенты будут отличать их от медицинского персонала? Те же защитные костюмы, те же прозрачные забрала на лицах…

— Решили, что епитрахиль и священнический крест будут снаружи, поверх костюма. В руках — прозрачный чемоданчик, в котором лежит Евангелие. Епитрахиль мы оставляем в «красной зоне» до следующего раза, — поделился подробностями отец Евгений. — Сначала было странное ощущение: заходишь в палату, там обычные больные — ходят, лежат, разговаривают. А ты почему-то в скафандре.

— Долго привыкали к защитному костюму?

— Я в свое время закончил училище химзащиты, так что ничего сложного или непривычного не увидел. СИЗы сейчас хорошие. Тут другая трудность — когда беседуешь или читаешь молитвы, бывает, что запотевают очки. А их под маской, сами понимаете, не протереть.

Если на минуту забыть о пандемии, то служение в «красной зоне» ничем не отличается от повседневной жизни православного священника: исповедь, причастие, соборование. Есть, правда, одна особенность — в «ковидных» стационарах к батюшкам обращаются и те, кто от веры очень и очень далек.

— Ходим, знакомимся с людьми, разговариваем, спрашиваем о желании причаститься. Чаще причащаются те, кто и до больницы это делал. Хотя была женщина, у которой был большой перерыв. И она очень серьезно готовилась к причастию, — вспоминает отец Евгений.

— А о чем говорите с пациентами?

— Обо всем. Вопросы задают разные. И атеисты спрашивают, и даже представители других вероисповеданий. Главная мысль и желание у всех — поскорее выйти из больницы.

И отец Владимир, и отец Евгений говорят, что страх перед новой коронавирусной инфекцией прошел довольно быстро — и у пациентов, и у медиков, и у самих батюшек.

— Сначала перед неизвестностью был не то чтобы страх, а какая-то нервозность. Казалось, что дышишь как-то не так. Помогло напутствие от одной из прихожанок. Она сказала, радуйся, батюшка, все по воле Божьей, все будет хорошо, — рассказывает отец Владимир. — Сейчас уже шутят многие, когда в палату заходим: что, пора уже?

— Да, мне тоже одна из пациенток сказала, что я рановато пришел, — добавляет отец Евгений. — Я ей ответил, что здоровья человеку пожелать никогда не рано. А вообще, если раньше само слово «коронавирус» в ступор загоняло, то сейчас уже намного спокойнее к этому относятся.

Конечно, мы не могли не спросить и о том, каково работать с умирающими. Отец Владимир сразу вспомнил медсестру из Переславля Валентину Наумову — героиню ролика «Спасибо врачам!».

— Мы несколько раз беседовали, она хотела собороваться (то есть совершить таинство для исцеления духовных и телесных недугов, а также — оставления тех грехов, о которых человек забыл). Мы договорились, что я приду на следующее утро. А когда пришел, ее уже не было в живых…

За помощью к батюшкам обращаются не только пациенты, но и те, кто помогает им бороться с недугом — врачи и медсестры.

— Медсестры больше обращаются, санитарки. Те, кто на передовой. Они устают здорово, им моральная поддержка нужна. После причастия человек себя иначе ощущает, — рассуждает отец Владимир. — Со многими я уже сроднился, и когда все кончится, я буду по ним скучать. Ведь все это время у меня общение было только с больными и с медперсоналом.

— Да, говорим и с медиками, — завершает нашу беседу отец Евгений. — Спрашивают, в каком храме меня потом можно будет найти. И это приятно. Значит, всё правильно делаем.