ЯРНОВОСТИ: Им — можно: в мэрии Ярославля не соблюдают коронавирусные ограничения
Из-за которых не пускают журналистов.
О том, что отчет мэра Ярославля о работе мэрии за 2020 год состоится 2 июня, было известно заранее. Дату утвердили депутаты муниципалитета еще 12 мая. Это значит, что времени на «восстановительные работы систем коммутации и сетей связи» было более чем достаточно.
Именно неполадками пресс-служба мэрии объяснила отсутствие трансляции в привычном виде — то есть на официальном сайте. Накануне журналистов предупредили о том, что отчет мэра можно будет посмотреть онлайн на странице в соцсети Вконтакте.
Заранее зная, какого качества будет эфир, ЯРНОВОСТИ обратились в пресс-службу мэрии с просьбой предоставить место в муниципалитете, на что нам было обещано «разобраться».
Однако сегодня за час до начала мероприятия выяснилось, что представителей СМИ (кроме операторов) на отчет не допустят, а журналистам выделят отдельные места в холле «с экраном и колонками».
Пресс-атташе объяснил это тем, что «ограничения до сих пор действуют, в зал могут попасть до 50 человек».
По сведениям ЯРНОВОСТЕЙ, в зале присутствовал 31 депутат. Включая Владимира Волкова и прессу, приглашенных было еще 39 человек.
Простая математика: даже если учесть, что корреспондентов усадили в холле перед залом заседаний, не похоже, что требования, из-за которых журналистам запретили вход, были соблюдены. Получается, что мы напрасно похвалили пресс-службу за попытку упредить обвинения в сокрытии информации. Именно это сегодня и наблюдал весь город.
Трансляция, как и ожидалось, прошла со сбоями, а в некоторых случаях они и вовсе были похожими на умышленное вмешательство — во время самых острых вопросов ведущий закрывал рукой микрофон.
Позже записи, на которых мэру советуют уйти в отставку, напоминают про арестованных бывших заместителей и задают вопросы о конфликте интересов, из сети удалили и вовсе. На вопрос журналистов, почему от ярославцев скрывают происходящее в муниципалитете, пресс-секретарь мэрии заявил, что «про сохранение трансляции речи не было».
