Зеленодольскому поисковому отряду исполнилось 30 лет
Главное – найти своего земляка
Лид: 75 лет назад земля содрогалась от залпов орудий, а люди погибали сотнями, тысячами, отдавали свои жизни, сражаясь за Родину…. Вот уже 30 лет зеленодольский отряд «Поиск» находит останки тех, кто пал в «Долине Смерти», каждый год возвращаясь туда и продолжая поисковые работы в надежде отыскать хоть малейшие зацепки о тех, кто, не задумываясь, шел в бой.
Немного истории
Рассказывает зам.командира отряда «Поиск» Алексей Бутусов:
- Нашему поисковому отряду в апреле этого года исполняется 30 лет. Вообще, первое упоминание о поисковом отряде нашего города я увидел в музее завода им. Горького. Там сказано, что в отряде тогда был и Засорин. Таким образом, выходит, что мы далеко не первый поисковой отряд в городе. Основатели нашего отряда занимаются поисковыми работами с конца 1980-х годов, в основном, архивными делами.
В 1989 году прошла первая Всесоюзная Вахта Памяти, и тогда поисковые отряды потянулись в деревню Мясной Бор Новгородской области. Именно в то место, где Вторая Ударная армия Советского Союза попала в окружение. Много было отрядов и из Татарстана, которые следовали по местам, где сражался Муса Джалиль. В апреле 1990 года наш зеленодольский отряд, состоящий большей частью из афганцев, также посетил деревню Мясной Бор. И вот с тех пор мы продолжаем ездить туда, находить свидетельства жизни и смерти бойцов, отчаянно сражавшихся за Родину.
Сейчас мы входим республиканское объединение «Отечество», которое, в свою очередь, входит в Поисковое движение России. А в него уже входят все наши поисковые отряды России.
- Алексей, расскажите, пожалуйста, о Вашей первой экспедиции.
- Впервые в экспедицию я поехал в 2003 году. Рядом с Мясным Бором, в четырех километрах, есть деревня Мостки. Вот мы там были в первый раз. Как раз в это время было 15-летие экспедиции «Долина» Новгородской области. Поэтому нас сначала собрали в Великом Новгороде на мероприятия, а потом увезли в Мостки. Причем, в лесу мы там одни были, больше никто в тот раз не приехал.
- Экспедиции проходят ежегодно?
- Да, причем, не один раз в год и не в одном районе, а по всей России. У нас с апреля по сентябрь-октябрь проходит Вахта Памяти. Это Всероссийская акция, и вот все поисковые отряды с конца апреля по сентябрь-октябрь ездят по разным местам. Мы же ездим в два сезона – апрель-май, примерно с 26 апреля по 9 мая, и в августе.
- Есть какие-то правила по организации экспедиций?
- Конечно, мы не можем самовольно все решать: посидели, поговорили, «а поехали копать в Севастополь», – так нельзя. Мы подаем заявки в Министерство обороны, сколько нас едет, где мы хотим работать и в какой период. Потом Министерство обороны все эти списки согласовывает, и мы можем ехать уже со всеми документами, по плану Министерства обороны. А если мы поедем сами – то мы будем считаться, как чернокопатели. Можно, конечно, потом доказать, что мы легально, но лучше ехать с разрешением. Сейчас все приводится в правовое поле, поэтому лучше законы соблюдать. Зато у них есть жесткий учет, что в этом лесу, в этом месте есть стоянка, на которой столько-то человек, такой-то отряд. Если они кого-то еще находят, помимо нас, то применяют к ним административные меры.
- Сколько людей в Вашем отряде?
- Точно сказать, сколько человек есть в отряде, я не могу. Потому что мы считаем своими и тех, кто ездил раньше. А кто-то ни разу не ездил вообще, но занимается архивными делами здесь, кто занимается просветительской работой со школами, институтами. В общей сложности, человек 15-20 – вот наш отряд – мобильная группа. А в экспедиции стабильно ездят 3-5 человек.
- Но мы же не втроем-впятером ездим, по факту. Мы кооперируемся с казанскими отрядами. Еще приезжают люди из Москвы, из Екатеринбурга. И в этом году, в апреле нас собирается более 20 человек, - дополняет Рамиль Гирфанов, командир зеленодольского отряда «Поиск». То место, на которое мы едем, вмещает максимум 23 человека, свыше этого с собой никого не взять. И палатки уже будут стоять не под тентом, который натягивают над ними, а отдельно.
- Кто еще есть в отряде?
- Начмед, разведчик, кто копает, командир и комиссар, который уже заполняет документы и следит за всеми протоколами. У нас есть начпрод. По приезду на место мы скидываемся деньгами, закупаем продукты в местном магазине. На каждый день есть меню, и дежурному не надо думать, а что же приготовить сегодня.
- А девушек берете в отряд?
- Конечно, и работают наравне с мужчинами. Нет такого, что вот приехала и иди только кашеварь, нет. У нас есть девушка, приезжает из Словении каждый год. Будет ли она с нами в этом году – скорее всего, нет.
- Алексей Александрович, куда вы этот раз едете, на прежнее место?
- Да, в Мясной Бор. У нас там место под лагерь обустроено. То есть, мы приехали, там есть настилы, на которые мы устанавливаем палатки, раскладываем оборудование, а поверх натягиваем тент.
- Сама Вторая ударная армия для нас чем интересна – в ней многие из Поволжья воевали. Нам интересно найти своего земляка, - говорит Рамиль Гирфанов.
- Где еще бываете, никуда больше не ездите?
- Бываем, конечно. Я ездил три раза в Севастополь, - говорит Алексей Бутусов. - Рамиль ездил туда один раз. В Беларусь ездили, на Невский пятачок. География поиска большая, и это знаковые места, где много было боев, где много людей погибли.
- Эта работа полностью на вашем энтузиазме, получается?
- Да, на энтузиазме. Сами денег накопили, сами взяли отпуск за свой счет и погнали. Все сами закупаем, и инвентарь некоторый тоже, металлоискатели. Правда сейчас нам хорошо
помогает объединение «Отечество». Палатки, пенки, спальники на весь отряд есть. Достаточно написать заявку по недостающему оборудованию или снаряжению, и Объединение все закупит.
- А вы можете сказать, сколько всего было найдено останков, медалей и других личных вещей бойцов вашим отрядом?
- Это вряд ли кто точно скажет, так как нет общего учета в нашем отряде. Вообще общий учет есть, но именно у нас его нет. Мы ездим не одни, а с соседними отрядами. В прошлом году в августе мы нашли семь человек, я лично двоих нашел, - отвечает Рамиль Гирфанов. - Но они считаются как общие. А если мы - семь и они – семь, то у нас как бы удвоение получится. Поэтому у нас как бы нет такого жесткого учета.
- Какие-то необычные находки были?
- Для нас, поисковиков, самое главное, это найти останки, по возможности, медальон, чтобы узнать имя, личные вещи.
- Попадается все, что было при бойце, когда он умер. Часы, портсигары, расчески, ложки, вилки, одеколоны и так далее, - перечисляет Рамиль Гирфанов. - Но самое главное, это эбонитовые капсулы, в которых на вкладышах содержится информация о бойце. Вот в прошлом году мы нашли две таких капсулы. Одну с вкладышем, а другая была завернута в противогаз и пустая внутри. Возможно, что боец не до конца закрутил капсулу, на вкладыш попала вода и все, за 75 лет бумага истлела.
- У советских бойцов самое интересное, это медали «За Отвагу» и за боевые заслуги. В 2000м году в Мясном Бору нашли сбитый самолет, то, что осталось от него. И рядом с самолетом, метрах в 15 - останки солдата. Выяснилось потом, что это был офицер. При нем нашли часы, револьвер и знак парашютного инструктора. Что интересного в этом знаке? У него есть номер на обороте. По этому номеру можно установить, кто он такой, фамилию и имя. Причем номер не пятизначный, а двузначный – 37. И вот уже 20 лет ищем этого офицера по архивам и так найти не можем. А личные вещи мы передали в наш городской музей.
- А то, что номер двузначный, что он обозначает?
- Это первые 100 парашютистов-инструкторов Советского Союза. И это знак парашютиста-инструктора первой категории. То есть, это один из первых людей, кто был в Советском Союзе награжден подобным знаком. А награждали не просто так ведь! И вот уже 20 лет ищем. Есть возможность поискать еще в архиве Министерства Обороны и в ДОСААФ в Москве, поедем туда в апреле.
- А что-то от вражеской армии находили?
- Награды находили один раз только «Штыковая атака» и за ранение, личные жетоны их находили, алюминиевые.
- Поделитесь распорядком дня в условиях экспедиции.
- У нас обязательно есть дежурный, даже на маленький отряд. Он встает раньше всех, в 6 утра. Надо разжечь костер, приготовить завтрак, налить кипяток – кто что будет: чай или кофе. В умывальники налить тепленькую воду. В 7.30 разбудить отряд. Все встали, позавтракали. Дежурный собирает сухой паек, если кто-то далеко уходит. Дежурный остается на месте, моет посуду, прибирает лагерь, готовит еду. Отряд уходит на работу. Мы дошли до места и приступили к работе с 9 утра. Обед около 13.00. И после работаем до вечера, часов до 17-18 часов. Ужин в 20 часов. Получается, как целый рабочий день. Умылись, поели, дальше – свободное время, песни под гитару. Никакого алкоголя, сухой закон. И каждый вечер у нас собрание, каждый из нас отчитывается за день: что делал, сколько поднял, что нашел, чтобы все в курсе были в отряде. Потом отбой.
- У вас там как, участки огороженные?
- Нет, у нас как поиск идет…. У нас есть разные категории людей. Рамиль вот, например, он копать как я особо не любит, - отвечает А. Бутусов. - Он взял металлоискатель и пошел по лесу. Вот здесь звенит, мы идем уже там копаем. А у меня так: я сел и мне надо все скрупулезно раскапывать.
Первоначально, когда мы туда приезжаем, если вдруг что с прошлого года осталось, наработки какие или зацеп, который не успели посмотреть, то начинаем работать с них. Да, та вахта кончилась, мы не успели, уже уезжать надо было. Потом мы начинаем новые места искать. Но мы примерно знаем, где бои были – известно же все, карта есть. Мы работаем примерно в этих местах.
- Расскажите, пожалуйста, как вы привлекаете молодежь в свой отряд?
- Мы ходим по школам, институтам, рассказываем о нашем отряде и проделанной работе. Молодежи интересно, но вот вывезти их в лес довольно трудно. Согласно последним постановлениям Роспотребнадзора, мы должны предоставить учащимся комфортные условия: походную кухню, горячую воду и так далее. Поэтому с прошлого года многие походные отряды находятся в некоем зажатом состоянии. И ответственность за каждого из них никто не отменял.
А вообще молодежь у нас любопытная. Каждый год с конца января по март проходит Марш памяти в нашей республике. И мы ходим по школам, рассказываем о своей деятельности. Где-то просто собираем сведения о пропавших без вести, которых еще можно найти. В этом году мы были в Зеленодольском филиале КАИ, в Медицинском училище, в библиотеке перед школьниками выступали и в городском музее. И каждый раз подходят ребята и спрашивают, а как к вам записаться?
- Какие у вас планы на ближайшее будущее, кроме экспедиции?
- Во-первых, у нас каждый год проходит уборка мест воинских захоронений. Это: памятник Погибшим от ран, могила контр-адмирала Рогачева. И в деревне Исаково есть памятник летчикам, которые в годы войны перегоняли самолет и там разбились. Также, стабильно два раза в год, весной и осенью, организовались и сами поехали.
Дальше – экспедиция. Что будет перед 9 Мая, я загадывать не могу из-за нынешней ситуации в мире. Также и по экспедиции на август пока нет информации. Также каждый год в первые выходные сентября проходит слет поисковиков Татарстана за Казанью, там, где Сухая река.
- И еще, мы уже думали, что будем менять в этом году место поиска, - говорит Рамиль Гирфанов. – Потому что уже абсолютно все считают, все отряды, что в Мясном Бору уже ничего нет. И все равно мы каждый год приезжаем и что-то обязательно находим. Так в 2017 году нашли 10 бойцов, и в 2018 – 10, а в прошлом году семерых. И поэтому остались.
Даже в прошлом году, сколько уже мест были проработаны, так нашли останки рядом с лагерем, в нескольких метрах за умывальниками. Так что есть еще там работа.
Что обязательно нужно взять с собой поисковику:
- спрей от клещей;
- болотные сапоги, резиновые;
- рабочая одежда;
- одежда на поезд;
- одежда на выход, в баню;
- спальник;
- пенка;
- большой рюкзак;
- лопата, секатор,
- резиновые перчатки;
- дождевик;
- фонарик;
- остальные необходимые вещи.
