Андрей Дюс: «Я встречал своих собратьев по несчастью, которые раскрывают свои возможности и остаются счастливыми»
Музыка и слова все еще возникают в голове. Андрей записывает их, хотя это в последнее время стало очень непросто. У него рассеянный склероз – болезнь, которая не лечится. И все же сдаваться музыкант не намерен. О себе он рассказал в интервью «Вечерке».
– Дюс – настоящая фамилия?– Меня часто об этом спрашивают. И еще интересуются национальностью. На самом деле я русский, а Дюс – это псевдоним. Может, это ребячество. Но он и появился, когда мне было 16 лет. Я тогда только начал работать с другими музыкантами. И барабанщик начал называть меня Дюс. Ну, вы понимаете, из-за имени: Андрей – Дюша – Дюс. Так и приклеилось. Не отрывать же теперь?
– И как же начались ваши отношения с музыкой?
– Мне было 12 лет, когда я стал учиться производить звуки своим голосом – сейчас это называют бит-боксингом. Параллельно стал разбираться в музыкальных программах. Однажды отец услышал, как я вожусь с ZX Spectrum – это программа на компьютере. Предложил испытание: если смогу сыграть кан-кан, то он купит мне синтезатор.
– И чем кончился спор?
– Синтезатор был российский (смеется). Да, я прошел испытание и с тех пор мучил бедный инструмент: изучал музыку, аккорды, технику игры. Ведь я самоучка, во всем разбирался сам и по книгам. А еще моей старшей сестре купили гитару...
– И что же, брат Андрюша реквизировал у нее инструмент?
– Нет, что вы! Играть на гитаре я научился гораздо позже, в армии. Я служил в Архангельской области, в городе Мирном. Ракетные войска. Мы производили регламентные работы. Между полетами идет проверка технического состояния летной техники и устранение неисправностей – вот этим мы и занимались. А я еще учился играть, сочинял... В армии написал 200 песен. Один раз, на вечерней прогулке, мы всей ротой запели мою песню вместо строевой. Я записал на кассету и послал своей будущей супруге.
– Как романтично!
– Да, из песни слова не выкинешь – у нас с ней была романтическая история. До армии я учился в индустриальном колледже. Играл в КВН, занимался музыкальным оформлением программ, но не в этом дело. На последнем курсе я зачем-то согласился участвовать в конкурсе «Любовь с первого взгляда». И представляете, там и встретил Марину. Она ждала меня два года из армии. После, в теплом сентябре 2000 года, мы поженились.
– Чем вы занимались в то время?
– Еще в начале 2000-х стал техническим директором компьютерного клуба, потом был электриком, энергетиком, фотодизайнером, даже одно время работал в рекламной службе в вашей газете «Вечерний Челябинск». Любой из коллективов меня вспомнит как музыкального человека. Я и правда тогда много писал песен и музыки – были композиции под каждое настроение.
– Не пробовали продвигать свою музыку?
– Пробовал, ничего не получалось. И знаете, это у меня связано со странной историей. Я в те годы курил, хотел бросить. Читал Алена Кара... Получилось. Две с половиной недели продержался – и бросил окончательно. Может, тогда я поверил в свои силы, не знаю. Но мои мечты стали сбываться... Однажды, сидя в Интернете, я забросил свою песню в рейтинг, и в начале 2000-х она обошла даже «Руки вверх» по зрительским голосам. Мне казалось, я круче всех...
– Вы выступали со своими песнями?
– Да, в составе группы. Искал единомышленников, друзей по творчеству. Находил – иногда сам не понимаю как. Один раз увидел, как девочка напевает себе под нос. Пригласил ее вокалисткой в группу. В итоге Лена Козличенко исполнила множество наших песен. С группой мы выступали в санаториях, были полные аншлаги. На каждом концерте продавал диски.
– Что же пошло не так?
– Дело в том, что когда работал энергетиком на заводе Колющенко, началось заболевание – рассеянный склероз, тогда еще в легкой форме. Я стал часто попадать в больницу, в неврологию. И стихи писал – не поверите – в книгу отзывов и предложений. Из нее потом многие страницы были вырваны, а мои стихи остались... Медсестры стали просить меня сочинить стихи о них. Я расспрашивал об их жизни и писал... Что до моего состояния, то оно постепенно ухудшалось: болезнь прогрессировала.
– В каком вы теперь состоянии?
– У меня первая группа инвалидности. Когда получил ее, жена предложила расстаться. Мы не разведены, я не знаю, почему она решила пока не расходиться официально. Хочется надеяться на лучшее. Мой сын живет с ней. А я... все еще творю. Самое тяжелое – руки трясутся, из-за этого не могу печатать музыку. Сейчас работаю в специальной программе, которая позволяет выставлять ноты мышкой.
– Что-нибудь хотите сказать?
– По правде говоря, через газету я хотел обратиться ко всем инвалидам. Те, кто попал в состояние вроде моего, часто теряют веру в жизнь и в себя. Часто слышу от них: «Жизнь кончена», «Я умираю»... Но сам я рассуждаю иначе. И им хочу сказать, чтобы не унывали, а занимались своим любимым делом. Я встречал своих собратьев по несчастью, которые раскрывают свои возможности и остаются счастливыми.
