И, глядя в закопченное стекло, мы замечаем линию раскола
Уже отчетливо чернела трещина, линия раскола. А сердце защищалось улыбкой или старинным нашим снисхождением слишком большой страны к той, что поменьше… Мы еще улыбались в Конотопе молодым пограничникам, которые будто и стеснялись своего украинского языка, но, краснея, не уступали, требуя понимания без перехода на русский.