«Строим спирали, выводим коленца»
На Воробьевых горах уже в седьмой раз прошли народные гуляния на Красную горку. Триста человек водили хороводы под гусли, балалайки и гармонь, пели и плясали кадрили. МОСЛЕНТА решила выяснить, насколько гусли, гармонь и хороводы актуальны в столице, и кто сегодня занимается русским фольклором. Смысл Михаил Косенко, участник гуляний Хороводы тем интересны, что там соединяются песня и движение, — получается целое действо, даже мистерией назвать можно. И это все не просто так вчера выдумано, а имеет глубокие корни, связано с нашей традицией, уходит в глубину веков. Хороводы начинали водить с Пасхи, когда земля пробуждалась, наступало «новое лето», в природе все начинало расти, цвести. И хороводы символизировали это пробуждение, были нацелены на то, чтобы все это происходило лучшим образом. Так человек связывал себя с природой, ощущал себя ее частью. Это был как мистический обряд такой, связанный с представлениями о мире, с верой, а не просто развлечение, чтобы интересно время провести. И это не просто по кругу люди ходят. Формы хороводов бывают самые разные: спирали строятся, квадраты, другие фигуры. Получается, люди собой, своими рядами вырисовывают знаки, которые есть и в вышивке, и в резьбе по дереву. Все они несут определенный смысл, значение, — это как праязык такой символический. Пару лет назад к нам на Красную горку приезжали ребята с квадрокоптером и снимали сверху: и на этой съемке все эти фигуры отлично видно. И вот когда в хороводе участвуешь, очень хорошо понимаешь смысл, с древности заложенный. Тут главное, как и во всем в традиционной культуре — в песне, танце, в обряде — нужно не со стороны наблюдать, а самому участвовать. Влиться очень просто, не обязательно мастерски что-то уметь делать: кто умеет — руководит, а ты просто повторяешь. Тут нет артиста и зрителей, тут все участники. Получается, что каждый в хороводе — творец, и посыл уже совсем не тот, что в современной массовой культуре. На Воробьевых горах уже в седьмой раз Красная горка прошла. Вначале мало кто тут умел хороводы водить, в Москве такого не было, и вот приехал из Новосибирска известный фольклорист Вячеслав Владимирович Асанов. Он и песен много в экспедициях записывал и много учил людей традициям: народному театру и танцам. И он стал первым проводить хороводы, а потом Дима Парамонов в Москву приехал, — он сам с Урала, а жил и учился в Омске. И Дима уже стал сам все это организовывать. Получилось так, что они из Сибири принесли хороводы, которые там сохранились. Туда ведь в XVIII-XIX веках ехали переселенцы со всех областей России, и культуру туда принесли самую разную. Ведь в каждой области была какая-то своя местная традиция, и в Сибири весь этот широкий спектр народной культуры сохранился, в то время как в центральной полосе мода и новые веяния все это затерли и вытеснили. Cъезжий праздник Дмитрий Парамонов, организатор гуляний На Воробьевых горах народное гуляние на Красную горку началось с того, что мы хотели собраться все вместе и хотя бы раз в год провести съезжий праздник — есть такой народный формат. Чтобы раз год мы все могли собраться, попеть песни, поплясать и весело провести время. Когда я говорю «мы», то имею ввиду фольклорное сообщество. В основном оно состоит из людей, которые не обязательно входят в ансамбль, им просто интересна русская народная культура. Сегодня это понятие стало очень размытым, потому что под народными понимаются очень разные страты нашего современного общества. Так что для ясности можно сказать, что нам интересна культура русского народа, каким он был раньше: это ретротанцы, ретропесни и ретрожизнь. Как есть ретрорадио, но там в основном транслируют музыку 60-х, 70-х, а нам интересен более ранний период — до XIX века включительно. По сути — популярная музыка и танцы, которые были раньше. Если в целом смотреть на фольклорное движение, то оно вписывается в формат музыкальных субкультур: есть любители джазовой музыки, рок-н-рола, панк-рока, металла, рэпа. Можно сравнить с реконструкторским движением, но если в России реконструкторов в основном интересует материальная культура, то у нас все строится больше вокруг нематериальных ценностей: духовных, нравственных. Мы стараемся, пытаемся их наследовать и продолжать, транслировать. Кто живет в городе, народной культуры в основном не видели. Хотя вот люди старшего поколения часто рассказывают, что за столом еще пели русские песни. Старинные в том числе, но это мало где сохранилось. Во всяком случае, часть тех хороводов, которые мы водим, были записаны в Подмосковье в XX веке. И их продолжали водить до 1950-х, то есть сохранность и в Московской области есть. И есть прямая передача — молодежь ездила в фольклорные экспедиции, записывали бабушек-дедушек, которые еще пели, водили хороводы, знали наигрыши, и от них напрямую научились. А я сам с Южного Урала, у меня это все в семье было и так передалось. Кто-то с записей песни разучивает, на эту Красную горку, например, приезжал парень, где-то между Москвой и Воронежем он живет. И он просто вышел в интернет, нашел нашу группу , прочитал выложенные тексты хороводных песен, послушал записи, выучил. Приехал, водил и пел с нами, как и все. Нигде при этом не играет, не выступает и раньше в таких праздниках не участвовал. А есть круг людей, кто профессионально этим занимается: и в ансамблях выступает, и в экспедиции ездит, и в группах преподает. В этот раз у нас классный ансамбль сложился: шлемовидные и лировидные гусли, балалайки, скрипки, дудочки, бубны. И под самый конец — часов в восемь вечера — мы только достали гармонь, а так плясали под струнный ансамбль, и очень приятная была музыка. Каждый год нас собирается от 150 до 300 участников — это оптимальное количество людей, дальше уже сложно становится контролировать происходящее. В основном мы берем репертуар орнаментальных хороводов Западной Сибири: это Омская и Новосибирская области, Алтайский край. Берем хороводы Московской области, а еще — калужские. Расконсервировали Сибирь Почему мы по репертуару взяли Сибирь? Потому что туда уехали очень многие переселенцы из центральных губерний: Московской, Ярославской, Владимирской областей. Начиная со времен Ермака Тимофеевича, и особенно много в XIX веке, после отмены крепостного права. В то время как в центральном регионе старое быстрее отживало и приходила новая мода, новые песни, в Сибири переселенцы сохранили культуру, бытовавшую здесь в XVIII-XIX веках, такая консервация там произошла. А мы это все расконсервировали и привезли сюда. Я нахожу сборники старинные с записями хороводов и песен по Московской области: практически идентично все совпадает по текстам. По мелодиям сложнее, потому что их стали записывать только в XIX-XX веках, до этого их чаще всего не фиксировали. Но мы находим эти записи, где, как правило, половина слов уже забыта, сопоставляем с более полными текстовыми записями и водим хороводы уже в таком варианте. Самый распространенный — круговой хоровод, но мы водим в основном орнаментальные, которые выглядят по-разному: два круга, которые переходят из одного в другой, или квадрат, — имитация работы ткацкого станка. Это вообще шок для современного зрителя, такой хоровод видеть. Гуляние начинаем с шествия: все выстраиваются как бы в коридор, получается две линии, стоящие друг напротив друга, а посередине из одного конца в другой проходят пары, и так все постепенно перемещаются. А вот «Груня», например, водится очень сложно. Там первые слова: «Уж ты Груня, Груня, Груня — ягода моя», поэтому мы его так и называем. А так, конечно, они специально никак не назывались, авторских прав никаких у хороводов и песен нет, — это народное достояние. А народ поет, когда хочет, как хочет, и делает любые каверы без спроса у жителей села, откуда изначальная версия происходит. Сейчас многие не понимают, как это так можно? Да и вообще формат народных праздников не понимают. Многие приходят и спрашивают: «А у вас платный вход? А кому платить?» То есть задают вопросы, которые не имеют отношения к традиционной народной культуре, а являются результатом потребительского мышления, в котором сейчас людей воспитывают. Праздник воспринимают так: приходишь, платишь, и тебя начинают развлекать аниматоры. И многие бывают шокированы, когда приходят к нам на гуляние и спрашивают: «Где аниматоры, кто нас будет развлекать?» А мы им говорим: «Мы тут собираемся, чтобы самим себе сделать праздник. Своими силами, кто как может, так в это и вкладывается. Здесь нет ряженых, которые будут вас развлекать». И люди встают со всеми в общий хоровод и начинают петь, вести линию, коленца. Присоединяются не к потребительской культуре, а к созидательной. Просто очень красиво Юлия Червонцева, участница гуляний В фольклорной тусовке много людей из других городов, тут не только москвичи, разумеется. И гусли, гармошка, хороводы актуальны для определенного круга. Для тех, кто в свое время занялся русской традицией, фольклором: обрядовой частью, одеждой, пением, танцами. Это их увлечение, интерес, как кому-то интересна робототехника или программирование. В принципе такие же люди, которые, как и все, работают, рожают детей. У кого-то это увлечение меньше времени в жизни занимает, у кого-то — больше, некоторые уходят в преподавание, ведут детские коллективы. А кто-то это делает просто для собственного удовольствия, чтобы в Москве в квартире или на даче на крылечко выйти и поиграть на гуслях, например, или на балалайке. Опять же, на празднике, при встрече с друзьями. Как раньше во дворах играли на гитарах. Когда мы приходим на Красную горку, это встреча в основном людей знакомых, встреча друзей. Там есть возможность попрактиковаться в пении, хороводах, кадрилях, узнать что-то новое и в то же время передать свои знания. А для музыкантов это шанс поиграть на публике на тех инструментах, которые они осваивают. Получается такая ушедшая форма досуга, который сегодня не очень распространен в обществе. Сейчас люди привыкли по-другому проводить свободное время. Лично для меня русская традиция — это просто очень красиво. Вот главный критерий — основное, из-за чего я занимаюсь музыкой, песнями, одеждой. И тема неисчерпаемая: чем больше углубляешься, тем больше открывается красоты, гармонии, — таких глубоких пластов и явлений, о которых мы в повседневной своей жизни и не задумываемся. И все время интересно узнавать: а почему было так, копать все дальше и дальше.
