ЗАЧЕМ ЧИТАТЬ, НИКТО СКАЗАТЬ НЕ МОЖЕТ

Думский комитет по культуре – это такое творческое место, где системная работа неприемлема. В тот уже далекий пятый созыв, когда комитет возглавляла системообразующая фигура в лице Григория Ивлиева с целью дожать новый закон о культуре, Говорухин с Кобзоном не выдержали и покинули родной комитет. Незадолго до смерти Говорухин пытался выжать из комитета, как из камня слезу, оценку хотя бы кино и резко констатировал: «Ни черта вы не смотрите!»

Под руководством Елены Ямпольской комитет окончательно превратился в элитарную тусовку. Журналистов неизменно привлекает наличие известных всей стране людей, но по смыслу здесь работать трудно. Нет заготовленной информации. Не отработан проект решения. Даже списка участников нет.
Так Ямпольская провела в пятницу заседание Общественного совета при комитете «Могут ли россияне вновь стать самой читающей нацией».
Из двух с половиной часов заседания основное время заняли сетования на нынешнюю молодежь. Благо в наши турбулентные времена для этого появились основания. Странно слушать мнения после специалистов на других мероприятиях, каковых в Думе немало бывает.
Параллельно шли разговоры, как у нас плохо и как хорошо. Обе оценки в одном флаконе представил президент издательской группы «Эксмо-АСТ» Олег Новиков. Объяснил, почему книги у нас дорогие. Бумагу покупаем по мировым ценам и доступ к полиграфии тоже по мировым ценам. По сравнению с Европой книги вдвое дешевле. Экономия на авторах и зарплате, что плохо. По данным ВЦИОМ, читающих книги 53%. Электронные книги вдвое дешевле бумажных в основном за счет пиратства. Электронные книги составляют 5%, аудиокниги 1%. 30% книг покупают через электронные магазины Озон и Лабиринт. Здесь есть отсекающая цена почтовой доставки. Сегодня уже экономически оправдано открывать книжные магазины в городах до пятидесяти тысяч населения. Обсуждали в этом плане город Мышкин. У нас в стране огромное количество школьных библиотек. Они никак не обновляются, живут в прошлом веке.
Главный тезис, как его слышал издатель: издают всякую фигню, треш.
Несколько раз не к добру поминали распиаренную писательницу Гузель Яхину, и Новиков не избежал соблазна.
Несколько меньше, но еще более упорно говорили о библиопсихологии со ссылками на популистку Татьяну Черниговскую. Нейробиологи говорят, надо готовить детей к электронному чтению. Не сможет ребенок линейно читать с гиперссылками, если не прошел этап бумажного чтения.
Оживление внес Сергей Шнуров. Простой, казалось бы, вопрос – зачем читать, зачем заставлять людей сидеть с книжками? – ответа не получил никакого.
До октябрьских тезисов Шнура еще ничто в Думе не звучало столь четко и понятно на языке трех осин. Человечество к чтению не имеет отношения. Читало два процента. Мы живем во времени потерянных смыслов. Русский человек сталкивается с текстом в виде инструкции, повестки и объяснительной. Больше к тексту он не имеет отношения.
Ямпольская опешила: а как же тексты в интернете?
Шнур выстрелил чертом из табакерки: это не тексты. Эмодзи.
Он довольно долго ходил на премию «Национальный бестселлер», потом завязал с этим делом, потому что туда перестали ходить симпатичные девушки.
Объяснил смысл мема «СССР самая читающая страна» наблюдательный и критичный Михаил Швыдкой. По его словам, в СССР читать было интереснее, чем жить. Попадаешь в другой мир. Дворники и врачи читали один и тот же журнал. Потом мир сам стал другим и жизнь попала в другой контекст. Люди перестали читать и ходить в театр. Жизнь усложнилась. Нет единого читателя. Дети воспринимают сегодня мир через визуальные образы. Девочка написала пьесу, состоящую из символов.
Вот так получилось, что интеллигентный Швыдкой сказал почти то же, что и Шнуров.
Мы не знаем страны, в которой живем – ключом к дискуссии стала фраза Швыдкого. Оказалось, он имел в виду, что мы не знаем литературы татарской, башкирской, украинской. В советском прошлом в Киеве выходил роман и его читали все. Не читать Виталия Коротича было невозможно.
Швыдкой воистину не знает страны, в которой живет. Казалось бы, не читать книг Анатолия Крыма невозможно. Его шедевры русской культуры созданы в Виннице. Невозможно не читать романы израильтянки Ларисы Склярук из Ташкента.
Опять все то же: поговорить о книге собрались люди, которые новой русской литературы не знают. Есть специалисты в МПГУ, которые знают новую литературу по долгу службы. И есть Дмитрий Быков, который вообще знает все. Они не входят в тусовку Ямпольской.
Я имел поводы убедиться, что знаю о новой литературе больше среднестатистического депутата. Но для Ямпольской журналист – инструмент для трансляции ее блестящих словосочетаний. Что характерно, ни на один из содержательных вопросов канала «Культура» глава комитета не ответила.
Когда оказалось в прошлом, что о кино знаю больше Швыдкого, он прислушался к моему мнению. Разное воспитание.
Нам нужны сложные люди, сложные люди формирует сложное чтение. Является ли автор этих слов Швыдкой сложным человеком? Его студенты, которые приходят на первый курс, они, видимо, простые, так как к ЕГЭ готовятся по краткому содержанию.
Казалось, Швыдкой соревновался со Шнуром. Совет сложного человека простым студентам: если вы хотите понять, что такое любовь, надо читать Пушкина и Толстого. Иначе все, что вы будете делать, это акробатика.
Швыдкой настаивает на возвращении школьного сочинения, с чем невозможно не согласиться.
Я заметил на этом мероприятии по крайней мере три важных по смыслу момента.
Президент ООО Торговый дом «Библиоглобус» Борис Есенькин, человек умудренный, вспомнил свою бабушку: ну, внучок, прочитал «Городок в табакерке», а теперь пиши.
Об этом действительно никто не говорит. По себе знаю, если читаю без обязательств написать рецензию, восприятие поверхностное.
Есенькин четко сказал, должна быть национальная программа, чтобы оздоровить наше общество.
Почему на сегодняшний момент это невозможно? Зампред комитета по культуре Ольга Казакова почти испугалась, когда я переспросил ее о бабушке президента Библио-Глобуса. Депутат яростно отстаивала тезис, что заставлять нельзя, надо привлекать.
Главную причину, и это был второй смысловой момент, назвал писатель Юрий Поляков. Он сам сидел в жюри и знает, что литературные премии дают за правильные политические взгляды, за либерализм в сексуальных отношениях, за верность тусовке, за какое-то такое умело выстроенное фрондерство. Чепуха курируется Роспечатью. Это их политика. Они считают, что надо поддерживать писателей такой скрытой оппозиции. А ведь оппозиционность и талантливость разные вещи. Человек может быть оппозиционным и бездарным. Может быть вполне лояльным и в то же время талантливым.
Зачем так выстраивают, спросите у Сеславинского.
Ямпольская параллельно сетовала, что Сеславинский не дошел. Думаю, неслучайно.
Поляков обозначил еще одну любопытную закономерность. По его словам, на Западе упал интерес к нашей литературе. Что там издают, это мы оплачиваем западным издательствам. В основном ориентируясь на результаты «Букера» и «Большой книги», что ошибочно, потому что это не лучшее в нашей литературе. С уходом Советского Союза, когда он перестал быть угрозой, на Западе интерес упал. С ростом влияния России в мире, может быть, опять начнут издавать литературу антироссийскую и русофобскую. Это политика, литература их мало интересует.
Писатель знает по себе, что у китайцев широкий интерес к литературе. Они на свои деньги издают. В Китае нет миллионных тиражей. Там небольшой слой общества читает художественную литературу, особенно переводную. Самый у них популярный роман, за который Поляков получил премию как за лучший перевод­ной роман года, «Замыслил я побег». Его три раза переиздавали, но до ста тысяч он не дотянул. Для Китая это немного, а для нас сейчас заоблачно.
Юрий Поляков подчеркнул, что наша страна была одной из самых серьезно читающих. Навык серьезного чтения такое же нацио­нальное достояние, как нефть и газ. Писатель – носитель культурного кода. Проблема национальной безопасности.
Третий смысловой момент замечен мною в информации Ямпольской. Россия на втором месте после Турции по затратам населения на книги. А самыми читающими странами являются Китай и Индия. Там другое отношение к чтению.
Директор Института социологии РАН Михаил Горшков сообщил, что никогда российское общество не было так структурировано. Средний тираж одной книги сократился до четырех тысяч. Две тысячи без высокотиражных изданий. Тираж научной книги сократился в 10 раз. За 20 лет закрылось 7,5 тысячи книжных магазинов, осталось менее тысячи на всю огромную Россию. За последние десяток-полтора лет добавилась массовая литература. Мы будем заставлять общество жить в реальности или виртуальности? Если в условиях реалистичности, надо предпринять какие-то шаги. Суть этой литературы отразил Андрей Вознесенский: «Коммерция диктует композицию». Литературный критик Наталья Иванова эту проблему выводит за литературные рамки. Это вообще другое явление, которым должны заниматься социологи. Формировать государственное задание на те проблемы, которые существуют. Этого не происходит.
Закончилось все равно Шнуром.
Ямпольская с присущем ей пафосом поставила неожиданный вопрос: когда в стране будут появляться новые полные собрания сочинений наших классиков – не репринтные, а с новым оформлением новыми документами?
Непрошеный Шнур опять выстрелил: полное собрание сочинений Пушкина нельзя. В академическом издании очень много матюгов.
«Кто о чем», – произнесла Ямпольская.

Лев МОСКОВКИН.

Фото www.independent.co.uk