ШКОЛА ПЛОТНИЦКОГО МАСТЕРСТВА
Узнав, что при храме работает школа плотницкого мастерства, я отправился туда. Думал, что-то типа мастер-классов, а оказалось – это грандиозный проект, чрезвычайно важный в духовном, человеческом и историческом плане. Мы беседуем с руководителем волонтерского проекта «Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера», настоятелем храма преподобного Серафима Саровского в Раеве (столичный район Медведково) протоиереем Алексием Яковлевым.
– Отец Алексий, как возникла эта мысль, идея – создать школу плотницкого мастерства? И зачем? Именно конкретно для того, чтобы возрождать старые храмы, или просто, чтобы каждый смог сюда прийти и поработать топором?
– Мы все знаем о прекрасном храмовом ансамбле на острове Кижи, но то, что подобные удивительные, неповторимые величественные храмы находятся не только на острове Кижи, но еще по всей Карелии, в Коми, в Архангельской, Вологодской областях – об этом знает очень ограниченное количество людей. Эти храмы находятся в аварийном состоянии, но у нас есть последний шанс их спасти – прямо сейчас направляясь на Русский Север и проводя самые простые противоаварийные консервационные работы с тем, чтобы храмы дальше не разрушались. Наш проект существует уже тринадцать лет, и вырос он из того, что мы помогали плотнику восстанавливать колокольню в его родной поморской деревне Ворзогоры: сообща купили стройматериалы, потом привлекли друзей, и вот из небольшой инициативы вырос проект. Мы изначально просто проводили самые простые работы, убирались, стирали надписи похабные. Но, чем дальше развивался проект, тем более качественно стали проводиться работы. Под руководством профессионалов, реставраторов и плотников трудились добровольцы, и встал вопрос о том, что неплохо было бы повысить уровень, так, чтобы люди на более высоком, качественном, профессиональном уровне могли бы помогать, потому что за счет этого количество сохраненных храмов – оно бы возрастало, коэффициент полезного действия был бы выше. Три года назад мы создали при храме школу плотницкого мастерства. Преподают в ней профессионалы своего дела. Люди учатся делать различные виды срубов. Курс длится чуть больше двух месяцев, следующий вид работы школы плотницкого мастерства – это мы делаем деревянные главки, которые потом собираем уже на храмах на Севере. И третий вид обучения – это основа реставрации. В настоящий момент мы реставрируем амбарчик 19-го века, который после окончания работ будет выставлен как экспонат в музее деревянного зодчества в Коломенском. Все это не для выставки, конечно, а для того, чтобы сохранить самое драгоценное, что есть вообще в русской архитектуре, потому что деревянное зодчество – это абсолютно уникальное явление, которого нет во всем мире. Нигде в мире нет храмов, которые бы были высотой выше 10-ти этажного дома, и были бы построены триста лет назад. Печально, что из 1300 храмов, которые были до революции на Русском Севере до нас дошло 410, и большая часть из них находится в аварийном состоянии. Аварийное состояние – это означает, что в течение 2-5 лет разрушится какая-нибудь несущая балка, будет обрушение стропильной конструкции, и объект из состояния аварийного станет руинами! Нужно спешить, потому что если сейчас, прямо сейчас вот не предпринять действия по противоаварийным работам и консервационным, то дальше просто нечего будет сохранять.
Поэтому наш проект в первую очередь занимается тем, что останавливает процесс разрушения, для того, чтобы в дальнейшем можно уже было бы заниматься реставрацией. Противоаварийная работа стоит не дорого, но коэффициент их полезного действия просто сложно оценить, потому что, когда мы теряем храм, условно говоря, там, 18-го века – мы теряем не только постройку, мы еще и теряем Святыню, мы еще и теряем частичку русской Земли.
Русский Север – он, как, в общем- то, и другие регионы, характеризуется тем, что люди уезжают, разрушается инфраструктура, потом доживают свои дни пенсионеры, разрушаются дома. И вот если исчезает и храм, которое самое драгоценное, что в любой деревне есть, потому что строился всегда в лучшем месте, из лучших материалов, лучшими профессионалами, и стоит уже там столетие, – земля становится безликой. Так вот, когда мы святыни свои сохраняем, храмы возрождаем – то мы становимся, действительно, в прямом смысле слова – русскими людьми, которым дорога святыня, дорога память наших предшественников. Когда мы прикасаемся к бревнам, которые положили двести лет назад, то мы фактически прикасаемся к тем людям, которые эти бревна клали. То есть вот, двести лет назад с молитвой, с радостью эти бревна укладывались, а сейчас мы проводим работы, которые сохранят их до наших детей. И такая вот, в прямом смысле слова, связь поколений. Вот в одном храме открыли, например, при работах надпись, которую делал плотник, строящий этот храм. А кто это был, вместе с кем он работал – эту надпись не видел никто на протяжении 150-200 лет до момента, когда мы стали проводить работы. И получается, что он тогда сказал свое слово, то есть для нас оставил 200 лет назад, а мы это сейчас вот увидели. И, с одной стороны, мы конечно, соприкасаемся с этими людьми, а с другой стороны: вот все люди, которые этот храм строили, которые в этот храм ходили – они за нас молятся. Почему? Потому что они строили это с молитвой, для молитвы и для нас. А мы, когда все это восстанавливаем, возрождаем – мы это даже чувствуем, чисто физически, о том, что люди, которые это все делали, они нам благодарны, и они, вот уже в другом мире – они за нас перед Богом предстанут. То есть, мы для них становимся дорогими, родными, близкими, потому что для них это было самое главное, что было в жизни – храм, Святыня. И сохраняя это, бережно относясь к этому, мы становимся не просто генетически их последователями, но еще и во всех смыслах слова: и культурно, и духовно мы становимся частью русского народа.
– Вы приехали, в какое-то село, где стоит полуразрушенный храм, и начинаете его восстанавливать. А дальше что с этим храмом? Он так и стоит, неработающий, заброшенный?
– Мы занимаемся, в первую очередь, противоаварийными работами, и консервационными. Но, когда мы приезжаем куда-то, к нам присоединяются местные жители, люди приходят помогать, потому что они понимают, что, если кто-то тут приехал за тысячи километров, в свой отпуск и на свои деньги – значит, это действительно того стоит. Потом местные уже сами заботятся о своих храмах, стекла вставляют, находят там материалы для кровли, собираются в храме или в часовне помолиться, местных священников приглашают. Вот такой наглядный пример: в этом году мы проводили работы над часовенкой. И в первый же день мимо проезжал один местный житель в нетрезвом виде, остановился, подошел посмотреть. Долго стоял, молчал, потом уехал. На следующий день это человек пришел совершенно трезвый, опять стоял, смотрел. И как только стали поддомкрачивать как раз эту часовенку, один человек из наших вылез из-под часовенки, а тот, местный, ничего не говоря, моментально занял его место, и стал работать все 10 дней, пока экспедиция была. Не особо разговаривая там, но вот просто, добросовестно, абсолютно идеально работая.
– Отец Алексий, скажите, а как местные власти относятся к тому, что Вы приезжаете, начинаете заниматься реставрацией?
– Местные власти очень хорошо относятся, мы понимаем, что местные власти – это абсолютно безденежные, не имеющие никакой возможности ничем никак помогать. Впору наоборот помогать самим местным властям, и, тут нет никаких противоречий, здесь наоборот есть полное соработничество, потому что, когда можно было что-то утянуть, тогда могли быть у руководства местных органов люди нехорошие. Сейчас это просто самые хорошие люди, самые трудолюбивые, потому что уже отступать дальше некуда, и все. То есть, тот, кто является вот таким человеком, работает, тянет и не ради хлеба куса, а ради идеи, ради деревни и так далее, это люди очень хорошие, и мы с ними всегда находим общий язык. Чем могут, они помогают. Но и, соответственно, мы тоже им. Местные молоко все время носят, рыбу, грибы-ягоды, то огурцы принесут, то картошку, то еще что-то, то есть как-то они сочувствуют и всеми силами стараются помочь.
– Кто может к вам прийти, в школу плотницкого мастерства и принять участие в проекте?
– Люди приходят самые-самые разные: сотрудники офисов, историки, учителя… Москва и вообще крупные города – бетон, комфорт, асфальт, стекло – они делают из мужчин этакое безличное. И вот люди взяли топоры да пилы, смотришь – уже настоящие мужики! Понимаете, и походка уже другая, и уверенность какая-то другая. Вот такой парадокс…
Приходят все, но для меня, как руководителя проекта и человека, который эти курсы организовал, самое важное – это то, что мы не берем фактически денег за учебу, есть чисто символическая, в прямом смысле слова плата за учебу, которая помогает нам содержать преподавателя, и закупать стройматериалы. Я сначала тратил деньги, которые бабушки за свечки отдают, но здоровым нормальным мужикам не проблема заплатить за то бревно, которое он, собственно говоря, сам же и будет рубить. Бесплатно проводим лекции и занятия, но у меня одна просьба – что знания, которые они получают –пусть и применят на деле, съездят в нашу экспедицию! У нас много разных вариантов, где можно потрудиться, потому что, если мы сейчас старинные храмы не сохраним, наши дети их уже не увидят.
– Сколько у вас в проекте людей?
– Ну вот, в этом году 750 человек поехали в экспедиции. Ежегодно проект увеличивается на 100-150 человек. Это люди, которые поехали в свой отпуск на свои деньги для того, чтобы по 14-16 часов в день тяжело работать. Я обязательно настаиваю, что один день должен быть выходным- куда-то съездить, что-то посмотреть, в Белом море искупаться, ближайший музей посетить, или монастырь какой-нибудь. Люди, когда приезжают, там часто удивляются. Сначала они удивляются тому, сколько успели сделать, потому что на практике то, что кажется совершенно не реальным, за какое-то определенное количество дней эти объемы – они сдвигаются, дела делаются. И вот что интересно: уезжают трудиться, работы действительно много, а приезжают отдохнувшими, сильными, бодрыми, здоровыми, счастливыми, веселыми, то есть колоссальнейшая энергия на дальнейшую жизнь. Приехали, как будто заново родились, все обновилось. Усталость вся ушла, есть и творческая энергия какая-то, и радость жизни, и желание дальше трудится уже вот здесь, на московской работе. То есть, если съездить, условно говоря, на море: ну, съездил, отдохнул, приехал, и сил не прибавилось. А тут, как бы, такой парадокс – люди уезжают трудиться, а возвращаются еще с большими силами, намного большими, чем уезжали.
– А как Вы можете это объяснить?
– Первое – это то, что делается, действительно, святое дело, Второе – это то, что наш организм создан не для того, чтобы бездельничать, и отдых – это смена деятельности. А третье – человек поехал туда, он уже неплохой, да еще и решительный. То есть люди, когда у них в центре жизни обмануть кого-то, ограбить банк – потом все друг друга уничтожают. Здесь люди едут не для того, чтобы что-нибудь взять, а для того, чтобы отдать. Красота общения – она тоже радует, потому что нет каких-то комплексов, масок каких-то социальных. Там, когда ты 12 часов работаешь, когда условия жизни не самые веселые, когда пища на костре, когда вокруг гудят комары, ты становишься таким, какой ты есть на самом деле. И либо ты веселый, жизнерадостный, и даже когда тяжело и трудно, ты это переносишь и других подбадриваешь, либо ты нытик, хотя таких у нас фактически не бывает. Труд – он открывает человека. Можно за несколько лет в Москве не узнать человека так, как за одну неделю в экспедиции! люди друг друга и начинают видеть без каких-то социальных позиций, а человек видит человека. И видит душу человека. Потому что, когда трудно, когда тяжело – вот тогда как раз люди и становятся такими, какие они есть на самом деле. Причем все люди разные, необязательно верующие, это не верующие, даже мусульмане – и те ездят у нас и работают за милую душу, у нас милостью Божьей создаются и семьи! Это дело такое для души и для тела полезное, на свежем воздухе, в удивительной красоте, люди уникальные, удивительные, которые вокруг тебя и вместе с тобой работают. Вот в рамках нашего проекта и едут эти замечательные, светлые люди на Русский Север, чтобы историю, культуру, эти храмы, построенные нашими прадедами, сохранить и передать нашим детям, чтобы и внуки могли порадоваться, какой величественный, славный, трудолюбивый и боголюбивый народ жил на нашей русской земле!
Беседовал Михаил Ковалев.
Фото автора.
