Сергей Колонин из района Южнопортовый был на волосок от смерти подо Ржевом
Ветеран ВОВ поделился фронтовыми воспоминаниями
Сергею Александровичу Колонину с Велозаводской улицы 95 лет. За годы войны он участвовал во многих трудных и страшных боях, но один из них остался в памяти ветерана на всю жизнь.
«Мы даже стрелять еще не умели»
Сергей Колонин проработал 62 года на ЗИЛе/Из личного архива
Война застала его первокурсником вагоностроительного техникума в городе Калинине (сейчас Тверь). Осенью студента призвали в армию. Служить ему выпало на Калининском фронте в пехоте.
— Мы даже стрелять не умели, — говорит ветеран, — а нас — в самое пекло! Помню, мы с ребятами переживали: как же мы будем воевать, если оружие в руках не держали. «Ничего, подучитесь», — отвечали нам.
Так рядовой Колонин оказался на передовом рубеже обороны Москвы. Участвовал в освобождении городов и деревень Калининской и Смоленской областей. С боями прошел Польшу, форсировал реку Одер, дошел до Германии. Ранен был не раз, но самым тяжелым Сергей Колонин называет бой в декабре 1942 года подо Ржевом.
Попал в окружение
— Наш взвод должен был ночью занять боевые позиции, — рассказывает Сергей Александрович. — Мы выступили в темноте и не заметили, как оказались в окружении немцев. Только на рассвете поняли, что попали в ловушку, но было поздно: вражеские подразделения начали расстреливать наш взвод практически в упор. Я думал — конец.
«Подошли немцы. Лежим — не дышим»
– Спас меня приписанный к нашему взводу снайпер, – продолжает ветеран. – Мы лежали в белых маскхалатах на снегу и видели, как немцы подходили все ближе, добивая раненых. И вот он шепотом говорит мне: «Ты сползи вниз, а шапку оставь в капюшоне маскхалата». Я так и сделал. Он тоже. Подошли немцы. Мы лежим — не дышим. Один ногой меня пихнул и выстрелил. Пуля прошила шапку. С моим товарищем то же самое. Мы замерли, притворились мертвыми. Немцы ушли, а мы так, не шелохнувшись, пролежали на снегу весь день до вечера. А потом ползком добрались до своих. Сразу в блиндаж — отогреваться. Я смотрю, а у моего спасителя вся голова седая.
