ВЛАДИМИР ХОТИНЕНКО: Я ХОТЕЛ ПОКАЗАТЬ ЛЕНИНА КАК РЕАЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА, А НЕ КАК ЧЕРТА С РОГАМИ

– Владимир Иванович, 22 апреля – день рождения вождя мирового пролетариата. Вы завершили фильм «Ленин. Неизбежность» через два года после того, как сделали фильм «Демон революции», также рассказывающий о жизни Ильича. Неужели же за один раз не исчерпали для себя эту тему?

– Не исчерпал.

– Что же вас так притягивает в образе «вождя народов»?

– Революция – величайшее событие в истории человечества. Значение революции мы ведь так и не осмыслили в полной мере. Отношение к ней и сегодня двойственно, поэтому мы эту тему и стараемся чуть присыпать песочком. Но революция – не просто историческое событие. Революция – это то, чем мы на сегодняшний момент являемся, чем является Россия. И я хотел в этом разобраться. Ленин – человек, которому удалось перевернуть мир. Немцы, например (люди серьезные и дотошные), убеждены, что и Македонский, и Цезарь, и Наполеон по сравнению с Лениным – просто дети (это цитата, между прочим).

– Ну, и каким вам в итоге увиделся вождь мирового пролетариата?

– Я убедился в одном: никогда не было в истории белых и пушистых больших людей, к моему глубокому сожалению. Глубинные социальные процессы – это всегда драма и кровь. И то же открытие Америки – тоже кровь. Только, не дай Бог, не подумайте, что я сейчас пытаюсь оправдать убийство царской семьи. Но я с таким же успехом, как Ленина, обвинил бы человека, который был копией Николая II – это король Георг V, который отказался принять царскую семью. Потому что, если бы он их принял, ничего бы не было, не было бы никакой крови. Но он, однако, отказался.

Конечно, Ленина ничем невозможно оправдать, да и не было у меня задачи его обеливать. Он прожил ту жизнь, которую прожил. Моя задача в фильме была коснуться более-менее реальных движений истории, механизмов этого движения. И показать за всем этим реального человека.

– Вы считаете, что в советской лениниане не было фильма, который представил бы вождя пролетариата более-менее достоверно?

– Почему не было? Были! Но его образ у нас практически канонизировали. Я помню, как Каюров в картине «Шестое июля» Юлия Карасика чуть сделал шаг в сторону от этого общепринятого образа – уже по тем временам была сенсация! А я хотел все-таки человека показать, а не черта с рогами. Он ведь был человеком, тут можно было и поглубже копнуть. Поэтому меня при работе над сценарием прежде всего интересовали малоизвестные неожиданные факты истории. Потому что кино – это искусство деталей. Из мельчайших деталей, как из пазлов, складывается достоверность образа.

Вот, например, когда я читал воспоминания жены Усиевича, то нашел деталь, которая была ранее не замечена никем, но которая меня лично глубоко потрясла. Эта деталь стала отправной точкой фильма. Ленин вместе с соратниками от шведской до финской границы ехал, пересекая финский залив, на двенадцати запряженных лошадках. Усиевич на альпийскую палку мужа повязала платочек, на котором была надпись той деревни швейцарской, в которой она его купила. И Ленин держал в дороге эту палку с платочком перед собой. Представляете, какой силы образ: с одной стороны – жалкая процессия из двенадцати возков, а с другой стороны – мир, который через неделю перевернется. Но пока эти 32 человека в санках лишь пересекают финский залив, Ленин держит флажок из платочка и альпийского альпенштока. Вот этот образ стал для меня ключом к тому, как и про что именно я буду делать кино.

Ведь за неделю до того, как произошла Февральская революция, Ленин в Цюрихе, выступая перед молодежью, сказал приблизительно следующее: «Мы, старики, не доживем до этих великих событий, а вам их совершать». И вдруг бац! Он узнает о февральских событиях – то ли из газеты, то ли кто-то ему сказал: «Владимир Ильич, там уже – революция, что-то ведь надо делать!» Они из Цюриха едут до границы, купив билеты. Причем Ленин их покупает на деньги, взятые взаймы у стокгольмской организации – он был щепетильным в этом смысле чрезвычайно. А Германию они, действительно, пересекают в условно пломбированном вагоне.

– А какие чувства вы хотели вызвать у зрителя образом Ленина, который создали?

– Я тут у Рериха вычитал цитату, которая тоже стала для меня путеводной звездой: толпа встречает какого-то выдающегося полководца при общем ликовании, а в середине стоит и плачет женщина. Ее спрашивают: что же это ты, при общем-то ликовании? А она отвечает: «Уж очень мне жаль его». И эта эмоция тоже правильная. Я, работая над своими фильмами, начиная с «1612» и «Гибели империи», прошелся по основным периодам существования Российского государства, у меня была возможность высказаться на экране. И не только высказаться, а пожить там, позаниматься, поизучать.

Вот, например, я встретил описание того, как Ленин – уже внешне такой, каким его знаем мы, в Женеве помогал приехавшему иммигранту, которого устроили носильщиком на вокзал. А там все работали, никто не жировал! Так вот: Ленин с этим человеком возил тележку по городу. Представляете себе картинку: малоизвестный человек и Ленин, поскольку он знал язык и город Женеву, таскают три дня эту тележку. Вот какая краска! Это можно найти в воспоминаниях его современников, которых оказалось очень много. Все это, повторяю, не для того, чтобы его реабилитировать – вот, мол, он все-таки был человек. Никаких «все-таки» – он был человек.

Чтобы быть объективным, надо почаще задавать себе вопрос, и я его часто задаю себе: «А как бы я реагировал, если бы у меня повесили брата?» Этот вопрос каждый может задать себе.

Ленин пошел и напился водки. А он был в целом непьющий – лишь пивко попивал. А потом, когда все общество от них отвернулось? Как бы я сам реагировал? Я не знаю… Можно, конечно, играть в благородство – задним числом мы все умные. Но по большому счету – это серьезное испытание. Но когда мне говорят, что все это он устроил, чтобы отмстить за брата, – это, конечно, полная чушь, слишком наивно. Все значительно сложнее и интереснее. Потому что, в конце концов – и это самое главное, никто ведь ничего худого не хотел. Хотели–то справедливости, и все! А дальше – вопрос методов и способностей. Не мы придумали выражение «Благими намерениями выстлана дорога в ад», но вот это как раз тот самый классический случай. И этот случай нас многому может научить.

Но я не буду вам пересказывать сюжет фильма, он чрезвычайно интересен именно в живых деталях. Посмотрите картину сами.

Елена Булова