КТО БУДЕТ СТАВИТЬ ПЛОМБЫ В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ?

Сейчас, во время режима самоизоляции, к зубному врачу имеет смысл обращаться только в случае острой боли. И занимаются они в основном только удалением зубов.

В связи с этим возникают вопросы и недоумения.
Например, у одной немолодой дамы действительно случилась острая боль. И она отправилась в стоматологическую поликлинику удалять больной зуб. Однако зуб оказался не простым — на нем держится мост, то есть еще энное количество зубов. Пациентке удалили один зуб, а лишилась она в итоге целого комплекта.
Возникает вопрос: могут ли ей переделать мост во время режима самоизоляции, или ей придется шамкать и есть исключительно жидкую пищу до тех пор, пока наши власти не разрешат стоматологам заниматься еще и протезированием?
Или другой пример. Как раз в конце зимы я решительно взялась за свои зубы и до начала апреля успела сделать парочку очень сложных, с острой болью, удалением нервов и пломбированием каналов. Осталось заделать небольшую дырочку на переднем зубе. И вот как раз когда я собиралась с ней покончить — грянула самоизоляция. Теперь я время от времени подхожу к зеркалу, приподнимаю верхнюю губу и думаю — а будет ли эта дырочка по-прежнему маленькой к тому времени, когда я наконец смогу ее запломбировать? Или дело опять обернется убийством нервов и чисткой каналов? А это, простите, лишние расходы.
Вот эти два случая и заставили меня задуматься на тему: а как оно было раньше? Причем интересно не только как лечили зубы пещерные люди и фараоны — об этом много написано. Но еще и как это делалось в военное время? Ведь у нас сейчас почти что война. Хорошо еще, что режим ЧС не вводят, как многим хотелось бы.

Непатриотическая история

Относительно войны у меня есть своя семейная история. Бабушке моей было двенадцать лет, когда началась война, жила она на Украине, соответственно, сразу же попала в оккупацию и в трудовой лагерь для детей. Ей повезло: она была по национальности украинка, лицо хоть и расово неполноценное, но все-таки имевшее право на рабскую жизнь.
И вот представьте себе: немецкий лагерь на украинской земле, сотни детей, которые с утра до вечера гнут спину, едят один раз в день (после разноса, устроенного каким-то эсэсовцем коменданту лагеря, кормить стали лучше и чаще), постоянно устраивают забор крови для раненых солдат вермахта. И в один прекрасный день две девочки отпрашиваются с работ сходить к зубному врачу. Зубы, мол, болят.
Что ж, пришли. Врач-немец запломбировал им зубы. Девочки вышли, огляделись по сторонам и шмыгнули за сарай. Оттуда — в кусты. А оттуда — в лес. Они были деревенские девочки, которые прекрасно знали, как не пропасть в лесу. У городских бы этот номер не прошел.
Спустя почти сорок лет, уже в сытые брежневские времена, бабушка пошла к стоматологу ставить коронку. И стоматолог сказал: у вас на соседнем зубе пломба неправильная. Металлическая.
Сейчас, с развитием технологий, многие клиники предлагают поставить коронку без обточки соседних зубов. Но тогда этого не было: коронка должна была опираться на соседние зубы. Итак, советский стоматолог вынул немецкую пломбу и поставил свою.
Через год зуб рухнул.
Я понимаю, что эта история (а также другие, которые бабушка мне рассказывала про войну), мало совпадает с идеологически «правильной» картиной. Мне было семь или восемь лет, я наслушалась в школе страшных историй на «уроках мужества» и задала бабушке вопрос: как же так, почему звери-фашисты, офицеры вермахта лечили, помогали и даже спасали детей врага. И она мне ответила: «Ну они ведь были такие же люди, как мы!»
Эти слова я запомнила крепко-накрепко.
А посему оставим в покое идеологию и пропаганду и вернемся к зубам.

По другую сторону фронта

О том, что происходило с зубами в нашем, советском тылу, я могу судить только по историям из интернета, живых свидетелей у меня, увы, нет.
А интернет говорит следующее.
Во время боевых действий очень часто происходят челюстно-лицевые травмы. Челюсть — кость одновременно и сильная, и слабая. Она может разгрызать орехи, но она же и легко ломается.
А такие травмы весьма неприятны. Во-первых, они обезображивают человека, фактически лишают его лица, его индивидуальности. Во-вторых, человек с поврежденной челюстью, лишенный зубов, теряет коммуникативные навыки. Проще говоря, говорить ему становится трудно. И в-третьих, нормально питаться он тоже не может. Поэтому люди с такими ранениями зачастую получали еще и тяжелую психическую травму.
Тут стоит помянуть добрым словом лейтенанта медицинской службы Марию Макиенко. В 1940 году она стала преподавателем в Куйбышевской зубоврачебной школе. Новая и не совсем понятная для того времени специальность: во всем городе была всего одна стоматологическая клиника, в которой работали 13 врачей.
А через год Мария отправилась в 38-ю отдельную медицинскую роту Калининского фронта. Спустя некоторое время, пройдя курсы повышения квалификации в Москве, она стала начальником челюстно-лицевой группы и ведущим хирургом стоматологического госпиталя. Медаль «За боевые заслуги» Мария Макиенко получила за то, что в тылу ремонтировала искореженные челюсти бойцов.
После войны она продолжила работу в Куйбышеве, в госпитале для участников войны, долечивала фронтовиков с челюстно-лицевыми травмами. Ее стараниями на базе госпиталя был открыт стоматологический факультет, в котором стали готовить стоматологов.

Зубная деградация

Современная археология достигла небывалых высот. Выкапывают кости какого-нибудь древнего человека и передают его специалистам-медикам. И те рассказывают, чем этот человек питался, какую воду пил, какими болезнями переболел, какие травмы получал и насколько качественно его лечили.
И вот, первые попытки лечить зубы зафиксированы 8 – 9 тысяч лет назад. А до этого? Было ли до этого с зубами все хорошо?
Вообще болели ли у нашего волосатого предка зубы? Ученые на этот вопрос отвечают: да, у животных зубы болят. Однако, во-первых, животные едят сырую, грубую пищу, которую надо тщательно пережевывать. От этого челюсти, десны и зубы становятся крепче. Кроме того, долгое и тщательное жевание механически очищает зубы. Во-вторых, животные редко едят сладкое (мы же помним, что оно вредит зубам!). И в-третьих, животные, как правило, не меняют свой рацион.
Поэтому гоминиды и неандертальцы зубами страдали редко. Настолько редко, что не задумывались об их лечении.
А вот человек свой естественный рацион сменил! И произошло это как раз 8 – 9 тысяч лет назад, когда наши предки занялись земледелием. Пища стала более мягкой и богатой углеводами. И если охотник-собиратель ел в основном жесткое мясо (и долго его жевал) и коренья, то житель первых земледельческих поселений стал питаться кашей и лепешками. Вот тут-то зубы у него и поехали!
За комфорт и цивилизацию надо платить. Вареная и жареная пища нанесла зубам первый, пока еще не очень чувствительный, удар. Второй удар нанесли зерновые, укоренившиеся в нашем рационе. Третий удар последовал в Новое время, когда сахар и сладости стали доступны всем. Сейчас, в XXI веке, на наших кухнях прочно обосновались блендеры, комбайны, всевозможные пищевые добавки и ортофосфорная кислота.
В течение долгого времени зубы предпочитали скорее рвать, чем лечить. Конечно, были опыты с прижиганием пульпы (этот метод практиковался аж до начала XX века) и с заливанием кариесных дыр серебром. В Древнем Египте занимались протезированием зубов: делали мосты на золотых цепочках и даже целые вставные челюсти!
Между прочим, британские врачи вплоть до XIX века делали протезы из зубов погибших людей. Множество материала стоматологам предоставила война американских колоний за независимость — зубы английских солдат и колонистов отправляли в Британию целыми бочками.
Больные зубы не лечили, а рвали. Причем в средневековой Европе занимались этим, как правило, не врачи — у эскулапов лечение зубов считалось делом недостойным. Зубы рвали цирюльники, банщики, коновалы. И, как известно из фильма «Табачный капитан», русский царь.
Среди сказок прекрасной Шехерезады можно найти такой эпизод: заболел у человека зуб, он позвал цирюльника, а тот, не мудрствуя лукаво, выдрал зуб и прижег ранку раскаленными щипцами.

В наше время стоматология далеко шагнула вперед. Еще лет пять назад, к примеру, нервы убивали мышьяком — кстати, впервые этот способ ликвидировать зубную боль стали применять тысячу лет назад на Ближнем Востоке. А недавно, пломбируя мне каналы, стоматолог сказала: «Сейчас уже никакого мышьяка. Более того, такие зубы нам приходится перелечивать».
Да что говорить: лет двадцать назад в зубоврачебных кабинетах вовсю использовался новокаин. Теперь от него, к счастью, отказались.
Словом, в мирное время в нашей стоматологии все просто прекрасно — ну, помимо цен. Впрочем, эта отрасль медицины всегда была дорогой. Те же древнеегипетские мосты на золотых цепочках были обнаружены у вельможных мумий. Обычные египтяне отправлялись на суд к Осирису без протезов.
Конечно, хотелось бы, чтобы зубы не болели, да только как? К рациону человека из Солютре возврата нет.
Говорят, что самоизоляция — хороший повод для самоусовершенствования. И хотя с зубами все сложно, но, может, попробовать выработать у себя — за оставшиеся три-четыре недели режима — еще парочку полезных привычек? Например, есть поменьше сладкого и углеводов. Или тщательно пережевывать пищу. Стоматологи уверяют, что этим мы помогаем не только обществу, но и себе…
Потому что еще неизвестно, когда можно будет наконец поставить пломбу!

Яна МАЕВСКАЯ.