САВВА МОРОЗОВ. ТАИНСТВЕННЫЙ ВЫСТРЕЛ В ОТЕЛЕ
14 мая 1905 года по Москве поползли слухи о том, что накануне в четвертом часу пополудни в номере «Рояль–отеля» в Каннах застрелился или был убит российский 43-летний фабрикант-миллионер и известный меценат Савва Тимофеевич Морозов.
Из России в европейское турне Савва Морозов выехал 17 апреля 1905 года вместе с супругой, Зинаидой Григорьевной, а также в сопровождении доктора Николая Селивановского. Дети остались дома, на попечении родственников. Решение о необходимости такой поездки было принято 12 апреля на консилиуме врачей, который созвала мать Саввы Тимофеевича Мария Федоровна: по мнению врачей, он нуждался в срочном лечении нервного расстройства на европейских курортах.
До сих пор картину его преждевременной смерти удалось восстановить лишь приблизительно.
«По свидетельствам очевидцев, в день смерти Морозов пребывал в прекрасном расположении духа. Утром после завтрака гулял с Зинаидой Григорьевной в парке, во время второго завтрака предложил на следующий день съездить в Монте-Карло «поиграть немного», говорил, что по приезде в Москву надо отправить младшего сына Савву на отдых в Крым. После второго завтрака супруги расстались, Зинаида Григорьевна пошла в номер к доктору Селивановскому поговорить о здоровье мужа. Иными словами, Савва Тимофеевич и не помышлял о смерти, строил планы на будущее, ничуть не сомневаясь в том, что оно у него есть. Когда прогремел выстрел, Зинаида Григорьевна, находившаяся неподалеку, от испуга на какое-то мгновение остолбенела, затем, придя в себя, вбежала к нему. Через распахнутое окно она увидела убегающего мужчину.
На крик Зинаиды Григорьевны в комнату вбежали служащие гостиницы и врач Николай Селивановский. Николай Николаевич, увидев, что Морозов лежит на кровати, на спине, с закрытыми глазами, спросил Зинаиду Григорьевну: «Это вы закрыли ему глаза?» Та отрицательно покачала головой. По заключению Селивановского, Савва Тимофеевич был убит во время сна» – так описываются события того рокового майского дня в книге «Савва Морозов» Анны Федорец.
Кроме того, доктора насторожило и то, что руки покойного были сложены на животе. Учитывая характер ранения (в область сердца), сам Савва Тимофеевич после выстрела вряд ли смог бы это сделать.
Свое заключение врач высказал Зинаиде Григорьевне, когда они уже возвращались в Москву.
На месте трагедии было найдено две записки. В одной, написанной на небольшом листочке, без подписи и даты, говорилось:
«В смерти моей прошу никого не вините».
Вторая гласила: «Долг – платежом красин».
Несмотря на все странности, согласно официальной версии, причиной трагедии стало самоубийство. Между тем ни жена, ни родственники Саввы Тимофеевича в его самоубийство никогда не верили.
Известно, что незадолго до гибели Морозов перестал помогать большевикам. До этого за его счет издавались газеты «Искра», «Борьба», «Новая жизнь» и даже проводились съезды РСДРП. Поводом для окончательной размолвки стала забастовка, организованная в феврале 1905 года на одной из морозовских фабрик в Орехово-Зуеве. Естественно, «партийных товарищей» потеря такого спонсора не устраивала.
«По полученным из вполне достоверного источника сведениям, покойный Савва Морозов… незадолго до выезда из Москвы… рассорился с Горьким, и по приезде Морозова в Канны к нему, по поручению Горького, приезжал один из московских революционеров, а также революционеры из Женевы, шантажировавшие покойного», – сообщалось в секретном донесении московского Департамента полиции от 29 мая 1905 года.
Скорее всего, «московским революционером» являлся Леонид Красин, который отвечал за пополнение партийной кассы. В пользу возможной причастности большевиков к смерти фабриканта свидетельствует и тот факт, что незадолго до смерти, в конце 1904 года, Морозов вдруг застраховал свою жизнь на 100 тыс. рублей «на предъявителя». По сути, это был смертный приговор самому себе, подписанный собственной рукой. Что или кто вынудил Савву поступить таким странным образом, осталось загадкой. Страховой полис он вручил актрисе МХТ Марии Андреевой, которая среди членов РСДРП была больше известна под партийным псевдонимом «товарищ Феномен». Она его позже и обналичила.
«Для большевиков эта сумма — 100 тысяч — являлась поистине огромной. Так, Леонид Красин сетовал в воспоминаниях, сколько времени и усилий пришлось потратить, чтобы «сколотить нужную сумму, что-то около двух или трех тысяч рублей», чтобы выписать из-за границы типографскую машину. Ведь рядовые сотрудники могли отчислять в пользу партии совсем небольшие суммы, «от пяти до двадцати рублей» ежемесячно», – сообщается в книге Анны Федорец «Савва Морозов».
По свидетельству репортеров столичных газет, проститься с Морозовым пришло более 15 тыс. человек. Присутствовали видные общественные деятели и ученые: Константин Станиславский, Владимир Немирович-Данченко, Владимир Качалов и др. Не было лишь простудившейся Марии Андреевой и Максима Горького, приславших вместо себя венки… Зато было много рабочих и служащих с морозовских фабрик. Как это обычно бывает, проводы в последний путь показали истинное отношение к Морозову со стороны тех, с кем он общался. Показательна в этом смысле икона Саввы Стратилата, созданная на средства работников Никольской мануфактуры в церкви Рождества Богородицы села Нестерова близ Орехово-Зуева. На латунной плите в нижней части иконы имеется надпись: «Сия святая икона сооружена служащими и рабочими в вечное воспоминание безвременно скончавшегося 13 мая 1905 г. незабвенного директора Правления, заведовавшего фабриками Товарищества, Саввы Тимофеевича Морозова, неустанно стремящегося к улучшению быта трудящегося люда».
Сергей ИШКОВ.
