ЧТО СИЛЬНЕЕ: ЭНЕРГИЯ ПРАВДЫ ИЛИ ЭНЕРГИЯ СТРАХА?
Еще на исходе XX века туркменский писатель Тиркиш Джумагельдыев предупреждал о наступлении «нового феодализма». Мог ли он думать тогда, что его слова станут пророческими на постсоветском пространстве? Через двадцать лет о «новом феодализме» заговорили российские публицисты, политологи, историки.
В апреле 2011 года журнал «Дружба народов» вышел с анонсом на второй странице обложки:
«Для туркменской литературы роман Тиркиша Джумагельдыева«Энергия страха, или Голова желтого кота» – бомба, по-своему не меньшая, чем для советской литературы был «Один день Ивана Денисовича». Тиркиш Джумагельдыев, один из славной плеяды туркменских «шестидесятников», писал свое сочинение, рискуя даже больше героя своего романа».
Роман, напечатанный в журнале в моем литературном переводе, тотчас появился в Сети – так начался путь «Энергии страха…» на постсоветском пространстве.
Настоящий писатель не может иначе
«Из прочитанного в последнее время более всего потряс роман туркменского «шестидесятника»Тиркиша Джумагельдыева«Энергия страха, или Голова желтого кота»… Словно лакмусовая бумага, выявлены черты любого диктаторского режима, будь то Нерон, Сталин, Туркменбаши… Не энергией ли страха пропитаны и наши сердца, готовые все простить, все забыть, ничего не замечать, на все закрывать глаза, без осмысления собственной истории, без всеобщего покаяния, все время наступая на одни и те же грабли? И все время бояться, бояться, сторониться: авось пронесет…»(«Литературная Россия»)
«Почти наверняка сегодня в Туркмении этот роман читался бы так, как в 1962-м в СССР -«Один день Ивана Денисовича»… Роман «Энергия страха, или Голова желтого кота» писался не по «живым следам», а непосредственно под пятой тирана, в ту пору, когда сама мысль о том, что не станет его и его режима, могла быть приравнена к государственному преступлению. К чему же могла быть приравнена правда о том, что происходит? Страшно подумать. Если это не подвиг писателя, что же тогда – подвиг?»(«Новая газета»)
Никто из писателей постсоветской эпохи не удостаивался таких слов и таких оценок. За ними – еще одна сторона литературы: иногда это не беллетристика («изящная словесность»), а балансирование на грани тюрьмы и воли.
Что движет писателем в таких случаях? Почему он, находясь «непосредственно под пятой тирана», выкладывает на бумагу слова, которые в тоталитарных режимах «приравниваются к государственному преступлению»? Это бесстрашие? Разумеется. Но это еще и бесстрашие особого рода – литературное, писательское. Сам по себе человек, носящий ту или иную фамилию, может быть робок, запуган, слаб. Но если он настоящий писатель, то не может иначе. Такова писательская природа, она затмевает предостережения разума, она сильнее страха, игнорирует его. Потому что здесь, вопреки «энергии страха», действует мощнейшая энергия правды, неудержимое стремление сказать правду, вне рациональная уверенность, что, как говорил Солженицын в Нобелевской лекции, «одно слово правды весь мир перетянет».
В Туркменистане имя Тиркиша Джумагельдыева под запретом с 1994 года и по сей день. Он не мог выехать за пределы страны, хотя имел и второе гражданство – российское. Запрет на выезд сняли в 2013 году.
Оттепель и Перестройка по-туркменски
Еще недавно, как ни странно слышать, рядом с нами, в бывшей советской республике, мировая информационная Сеть была под запретом. Интернет в Туркменистане стал доступен (с ограничениями) только после смерти Туркменбаши. Благодаря этому многие смогли прочитать роман «Энергия страха…» на русском языке.
Тиркиша Джумагельдыева во многих статьях, рецензиях называют «шестидесятником». Это правда. Но – как частный случай, который можно отнести лишь к отдельным личностям, отдельным представителям туркменской интеллигенции. А «славной плеяды шестидесятников» в Туркмении практически не было, поскольку почти не было и того, что породило шестидесятников – хрущевской «оттепели».
Туркмения была самой бедной республикой в СССР, с исконно аульным населением и укладом жизни, среди туркменов практически не было горожан во втором поколении. Туда доносились лишь отголоски «оттепели»; туркменская интеллигенция как никакая другая была зажата в тиски коммунистической идеологии и бюрократии.
В 1969 году в Москве (разумеется, в Москве!), в журнале «Дружба народов», вышла повесть Тиркиша Джумагельдыева«Спор», в которой белогвардеец-туркмен, офицер Российской армии, говорил молодому красноармейцу, что классовая рознь, гражданская война – погибель для туркменов. В СССР литературная и политическая «оттепель» позиционировались исключительно как восстановление «ленинских норм», революция и гражданская война по-прежнему не просто воспевались – романтизировались, а тут прямо говорят, что гражданская война – самоистребление нации… Это был, конечно, безумно фрондерский выпад московского журнала и тогда молодого прозаика Джумагельдыева. Разумеется, все, как водится, маскировалось под победу в споре юного красноармейца, под интеллектуальное поражение «беляка». Однако в Туркмении особо бдительные идеологи на это не поддались – и автора объявили националистом (страшное клеймо по тем временам). Повесть «Спор» пять лет держали под запретом.
Даже перестройка и гласность, до основания потрясшие коммунистическую систему, докатились до Туркмении лишь эхом из телевизора.
Единственный митинг, созванный общественностью, а не властью, прошел в Ашхабаде в связи с путчем ГКЧП в Москве, август 1991 года. (Митинг в защиту законной власти СССР!) На следующие дни его организаторов и выступавших на нем задержали, оштрафовали, посадили под административный арест. Всех, кроме писателя ТиркишаДжумагельдыева. Опасались, что репрессии против классика вызовут громкий резонанс. Однако через двадцать дней за ним тихо приехали люди в штатском, увезли в один их районных судов, где ему вынесли «предупреждение». Как показало время, на последующие двадцать с лишним лет.
Страх и Золотой Идол
После распада СССР в 1991 году на его пространствах возникла новая реальность. И самая невероятная – в Туркмении. Мы, россияне, озабоченные своими проблемами, не особо замечали, тем более – не вникали в то, что там происходит. А там…
Сапармурат Ниязов, первый секретарь ЦК КП Туркмении в 1985-91 годах, стал не просто пожизненным президентом, а был провозглашен главой всех туркменов мира с титулом «Вечно Великий Туркменбаши».
В 1998 году, через 8 лет президентства Ниязова, в Ашхабаде воздвигли 50-метровую Арку Нейтралитета, на вершине которой –его 14-метровая золотая статуя.
Она медленно вращается вокруг оси и совершает за сутки полный оборот, чтобы всегда быть лицом к солнцу. Помимо нее в стране, где 25 городов, 77 поселков и 1928 сел и аулов, установлено было более 14 000 памятников и бюстов Туркменбаши, в том числе и золотых. Сейчас их убирают.
Тогдашнюю жизнь страны мы видим глазами главного героя романа «Энергия страха…» актера Абдулы Нурыева: «Ашхабад стремительно превращается в большой аул. Как только русские школы стали одну за другой закрывать, из Туркмении начали уезжать русские, украинцы, евреи, армяне… Именно они – горожане в нескольких поколениях. Этих людей никто и ничто не заменит… На их места назначают тех, кого вчера бы и на порог не пустили. Ну да, когда уходят первые, вперед пролезают последние».
И на этом в страхе останавливался, закрывал глаза и уши, отключал мысли. Но когда в стране правит Идол, никуда не спрячешься. Вопрос лишь в одном: кто станет очередной жертвой. И только попав в застенки, увидев, что «берут семьями», что никто из сокамерников не то что заступиться за избиваемых, даже слово сочувствия боится вымолвить, Абдулла невольно начал думать: «Мы такие… Великий Яшули превратил нас в рабов… Раб на то и раб, что существо низкое. Дай ему крошечную власть – и он с садистской радостью начнет угнетать своего же брата-раба».
Новый феодализм
Когда в Москве начался путч ГКЧП, а в Туркмении устанавливалась вечная власть Великого Яшули-Туркменбаши, на том самом единственном в Туркмении митинге писатель Белли Назар говорил: «У нас в Туркмении вместо демократии строится феодальная демократия! Пусть туркмены задумаются: согласны ли они жить при новом феодализме, прикрытом лозунгами национализма!»
Это – цитата из романа «Энергия страха, или Голова желтого кота», то есть якобы нечто вымышленное, но точно привязанное ко времени – август 1991 года.
«Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется»… Мог ли думать тогда Тиркиш Джумагельдыев, что его слова станут пророческими на постсоветском пространстве? Через двадцать лет о «новом феодализме» заговорили российские публицисты, политологи, историки. Однако необходимо уточнение, поскольку феодализм – «новый», и несет дополнительные черты, как и любое новое явление действительности.
В условиях постсоветского капитализма все сферы власти захлестывает вал оголтелых, циничных, агрессивных демагогов. Новая поросль – разбуженная, поднявшаяся из глубин. Темный охлос в костюмах и галстуках – восторжествовал. Темный? Да. Но… Но, как рассуждает герой романа «Энергия страха…» Абдулла Нурыев: «Дураки победили. А если победили – разве можно назвать их дураками?»
И здесь Тиркиш Джумагельдыев оказался пророком.
Трагифарс
По замечанию Гегеля, исторические события повторяются дважды: в первый раз как трагедия, во второй – как фарс. Но, увы, не для тех, кто живет в то время и в той стране. В Туркмении трагедии повторяются в сочетании с фарсом. Получается – трагифарс.
И потому Тиркиш Джумагельдыев написал новый роман – уже роман-памфлет, о вымышленной Стране алысов. Для того, чтобы Страна алысов ничем не отличалась от цивилизованного мира, с демократией и многопартийностью, ее правитель Алысбаши создал Компартию, Демократическую партию и Крестьянскую партию – и сам стал председателем всех трех партий вместе и каждой в отдельности.
В 2010 году Арку Нейтралитета и золотую статую Туркменбаши демонтировали и перенесли на окраину Ашхабада. На смену им в 2015 году в Ашхабаде открыли памятник нынешнему президенту страны Гурбангулы Бердымухамедову, который официально именуется титулом Аркадаг (Покровитель). Высота монумента – 6 метров, а мраморного постамента – 15 метров.Композиция полностью повторяет «Медный всадник» – монумент Петру Первому в Петербурге. Но, в отличие от него, шестиметровый всадник Аркадаг в Ашхабаде покрыт золотом.
Порядки остались прежние. От трагедий до фарса. Например, сейчас людям при покупке продуктов продают фото главы республики размером 50 на 35 сантиметров. Возле магазинов сотрудники спецслужб и полиции, поэтому деваться некуда – покупают. Старые портреты президента повсюду меняют на новые, потому что он поседел. В одной из областей чиновников старше сорока лет обязали покрасить волосы и стать седыми…
Национальные игры
Новый роман, роман-памфлет Тиркиша Джумагельдыева называется – «Национальные игры». Не правда ли, актуально звучит, пробуждает определенные мысли и чувства?
В Туркменистане «национальные игры» начались еще с воцарения Туркменбаши, и активно продолжаются при правлении Аркадага. Народ тешат сказками о том, что он – самый-самый на свете: духовный, умный, щедрый душой, все в мире первым придумал он. Если вы не знаете, то колесо и телегу придумали туркмены, заодно предки туркменов основали более 70 государств в Европе и в Азии, освоили Америку и Африку. Кто не верит, пусть посмотрит: головной убор Нефертити – точная копия национального старинного головного убора туркменской женщины. А кто сомневается, тот враг нации, государства и веры.
И встает вопрос: что есть народ?
Русская классическая литература (дворянская литература) всегда изображала народ исключительно страдающей стороной, жертвой неправедного устройства жизни, неправедной власти. Однако уже к концу XIX века канон пошатнули, пусть и слегка, писатели-разночинцы. Они не делали из народа икону, поскольку сами вышли из народа, знали его.
В СССР тоталитарный режим сочетался с фальшивым, демагогическим возвеличиванием «простого народа» и «власти народа».
В романе Тиркиша Джумагельдыева «Энергия страха…» один из героев с горечью и недоумением размышляет:
«Народ представлял собой однородную податливую массу, готовую апатично принимать любую идеологию и любого вождя…Народ не хочет задаваться пустыми вопросами, народ хочет спокойной жизни. Нынешний туркмен уже не тот средневековый туркмен с безумной отвагой и горячей кровью… Понимает ли народ глубину своего падения? Если б понимал, разве доверился бы вчерашнему наместнику коммунистической империи… Но если туркмены – богоизбранный народ, то почему их надо куда-то вести, как ишаков к водопою. Они сами должны вести человечество, разве не так?.. Идет борьба не за умы, а за толпу, и в этой борьбе ничто так не объединяет, как общий враг с его «чужой» религией и «чуждыми» традициями… Вместо того, чтобы честно признаться, что мы трусы, мы говорим, что у нас нет свободы слова. Представь, что нам разрешают – и что будет? Так я тебе скажу – мы друг друга начнем обливать грязью днем и ночью! Упаси нас бог от свободы трусливых!»
Тем не менее, человек – не сосуд пустой, который представляет собой лишь то, что вложила в него пропаганда. Народ еще хранит некий общий культурный код, а значит, имеет возможность сопоставлять. Сегодня народы, включая и насильственно изолируемый от мира туркменский, живут в ином информационном пространстве, а значит, имеют возможность узнавания, оценки, выбора. Другими словами, несут ответственность за себя и за происходящее.
А писатель… Он может сказать, как в свое время Анна Ахматова: «Я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был».
Тиркиш Джумагельдыев 25 октября отметит 82-летие. Он по-прежнему живет в Туркмении, в Ашхабаде, активно работает, недавно закончил публицистическую книгу «Новые руины».
С днем рождения, друг!
Сергей БАЙМУХАМЕТОВ.
На снимках: Тиркиш Джумагельдыев, Москва, Северный речной порт, 2018 год; прижизненный памятник президенту Туркменистана Сапармурату Ниязову – Туркменбаши; прижизненный памятник президенту Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедову – Аркадагу.
